Элизабет Хардвик - Она любит скорость

— Вам не понравился бренди? — Саманте словно передалось внезапно охватившее Кевина напряжение.

Бренди она выбрала отменный — в этом, как и во всем остальном, чувствовался ее безупречный вкус. Что сейчас не нравилось Кевину, так это собственный здравый смысл, который куда-то подевался и отказывался слушаться хозяина.

— Бренди был великолепный, — заверил Кевин и, поставив пустой бокал, поднялся на ноги. Подойдя к креслу Саманты и не спуская глаза с ее разгоряченного лица, он легко поднял ее на ноги. — И вообще, Сэм, весь вечер пока просто изумительный.

— Пока? — дрогнувшим голосом спросила Саманта, и ее глаза засияли бирюзовым светом.

— Ох, Сэм, — простонал он и, наклонив голову, прильнул губами к ее губам.

Этого он ждал с первой минуты, стоило ему переступить порог ее дома. И он не ошибся в прошлый раз: изгибы ее тела вписывались в его тело так, словно она вправду была его второй половинкой!

Какое чудесное ощущение, прикосновение ее нежной плоти к его крепкой, ее руки, обвившиеся вокруг его шеи, когда она ответила на его страстный поцелуй!

Взяв ее лицо в ладони, он упивался нектаром ее губ, слегка припухших от поцелуя, а потом его пальцы вплелись в шелковистые локоны ее волос, и он крепче прижал ее к себе.

Впервые за всю свою жизнь Кевин испытывал такое ощущение завершенности. Сейчас он желал Саманту так бешено, что все страхи исчезли.

Ее грудь под его ладонью была твердой и теплой. Лифчика на ней не было, лишь тонкий шелк отделял его руку от гладкой кожи. Но даже это казалось слишком большой преградой. Кевин страстно желал ощутить наготу ее тела.

Молния на ее спине легко скользнула вниз, и, прильнув губами к набухшему холмику, Кевин почувствовал жаркий прилив возбуждения. Саманта слегка прижалась к нему.

Из нижнего белья, как оказалось, на ней были лишь тонкие шелковые трусики. Крепко прижав бедра девушки к своим напряженным чреслам, Кевин провел рукой под шелком. Ее кожа была такой нежной и гладкой, что он совсем потерял голову.

— Кевин… — простонала Саманта, сгорая от нетерпения.

Он поднял голову и в затуманенных сине-зеленых глазах прочел ответную страсть. Дыхание Саманты было учащенным, пальцы, вплетавшиеся в его густые волосы, слегка дрожали.

Кевин обвел взглядом ее гибкое тело, зная, что хочет ее так, как в жизни не хотел ни одну женщину.

— Сэм, я… — Он осекся, ибо напряженную тишину, полную страсти, внезапно прорезал резкий звонок. — Какого черта? — Кевин оглядел комнату в поисках источника звона.

— Да ну его, Кевин! Это всего лишь телефон, а я сейчас не в настроении ни с кем разговаривать, — задыхаясь, прошептала Саманта и притянула его голову к своему лицу. Их губы снова слились в страстном поцелуе.

Однако телефон не сдавался. Он продолжал нудно трезвонить, и через несколько секунд Кевин не выдержал. Оторвавшись от Саманты; он снова огляделся в поисках аппарата. Надо было хотя бы снять трубку и снова опустить ее на рычаг. Разве можно заниматься любовью в такой обстановке?

— Кто бы это ни был, он чересчур настойчив, — проворчал он, отстраняя от себя Саманту. — Если я сниму трубку, — он указал на аппарат, который наконец разглядел на тумбочке рядом с сервировочным столиком, — это не окажется какой-нибудь раздраженный поклонник? — При одной мысли о том, что у Саманты может быть поклонник, ему захотелось задушить соперника.

Саманте потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, и она не сразу поняла, о чем он говорит.

— Никакой это не поклонник, тем более раздраженный, — недовольно сказала она, — ибо на данном этапе таковых у меня вообще не имеется. — И одним ловким движением застегнула молнию на платье.

Так, словно уже не раз оказывалась в такой ситуации, возмутился про себя Кевин. Однако, несмотря на то, что теперь Саманта была полностью одета, ее выдавали чуть припухшие от поцелуя губы и глаза, по-прежнему затуманенные страстью.

— Только давай не будем ссориться из-за телефона, Сэм, — примирительно произнес Кевин, когда телефон наконец прекратил звонить. Трубку ни один из них так и не поднял. — Извини за неуместное замечание. Мое единственное оправдание в том, что, хотя я привык отвечать на звонки в самое неподходящее время, я почему-то совершенно не ожидал, что чертов аппарат прервет именно в эту минуту. — Он действительно был зол из-за того, что пылкая сцена была прервана на самом интересном месте.

Саманта горько вздохнула.

— Я от этого тоже не в восторге, — начала она и тут же нахмурилась, потому что телефонные звонки возобновились с новой силой. — Настойчивый — не то слово! — фыркнула она и, решительно сорвала трубку. Секунду послушав «раздраженного поклонника», Саманта озадаченно взглянула на Кевина и протянула трубку ему.

— Это тебя… Вот цена, которую приходится платить за частных и дорогостоящих пациентов, — колко сказала она и отвернулась.

Проклиная все на свете, Кевин взял трубку. Надо же какая незадача: стоит ему сделать шаг вперед в отношениях с Самантой, как какой-то рок тут же отбрасывает его назад.

— Да? — прорычал он в трубку, однако раздражение тут же сменилось озабоченностью, стоило ему узнать голос на другом конце линии. — Эмма? — мягко спросил он. — Что случилось?

В голосе его сестры слышались истерические нотки, и Кевину пришлось слушать, больше не перебивая. Он бросил на Саманту извиняющийся взгляд и поморщился, когда она знаком показала, что отправляется на кухню.

Приходилось признать, что концовка и этого вечера безнадежно испорчена. Пропади все пропадом!

Извинившись перед Кевином, Саманта вышла на кухню. Она старалась шагать как можно спокойнее, зная, что Кевин, разговаривая с сестрой, наблюдает за каждым ее движением. Она намеренно не прислушивалась к разговору, чем меньше она будет знать о сестрах Кевина, тем лучше.

Закрыв за собой дверь кухни, Саманта без сил прислонилась к серванту, закрыла лицо руками и застонала. Она только сейчас сообразила, что могло бы произойти, не раздайся этот звонок.

Ведь считанные секунды назад она была уже почти обнажена в то время, как Кевин был полностью одет. Как смотреть ему в глаза после этой нежданной близости?

Господи, похоже, она действительно влюбилась!

Саманта внезапно осознала это так же ясно, как потребность в дыхании. Однако звонок Эммы вовремя напомнил ей, что ее чувство в лучшем случае было рискованным, а в худшем могло обернуться настоящей трагедией.

— Извини меня, Саманта. — Кевин вошел в кухню какой-то уж очень напряженной походкой. — Это была моя сестра. Она взяла телефон у моего секретаря — я всегда оставляю свои координаты на всякий случай, — зачем-то объяснил он, хотя это и так было ясно.