Кэрол Маринелли - Шаг навстречу

– Завтра будет лучше, чем сегодня. – Элла предприняла попытку успокоить его. Получилось неубедительно. – Первый блин всегда комом.

– Знаю, – холодно ответил Санто. – Займись, пожалуйста, кораблем и реши вопрос с массовкой.

– Попробую.

Слова прозвучали неуверенно, но Санто не успел отреагировать. В его кармане завибрировал телефон. Элла видела, как изменилось его лицо, когда он открыл сообщение.

– Алессандро? – спросила она.

– Слава богу! – воскликнул Санто, читая текст.

Ей непременно хотелось узнать, о чем было это сообщение. Да, ей хотелось знать больше об их семье, и она ничего не могла с этим поделать.

– Итак, мы закончили? – спросил он так же холодно, как минуту назад.

Элла кивнула.

– Хочешь выпить?

– Нет, спасибо, – отказалась она.

– Ты хотела поговорить.

– Завтра подъем в пять утра.

– Как скажешь. Неужели тебе правда лучше одной, чем со мной? – не удержался он.

По крайней мере, эту ночь Элла хотела побыть одна. Она боялась, что, очутившись с ним в постели, не удержится и признается в своих чувствах к нему. Или наделает каких-то других глупостей, о которых уже завтра будет жалеть. Положение Эллы усложнялось с каждой минутой. Она не была готова к тому, чтобы в кого-то влюбляться, переживать и нервничать по поводу своих чувств. Однако теперь именно это с ней и происходило.

– Спокойной ночи, Санто, – попрощалась она. Ей уже не терпелось остаться одной.

– Спокойной ночи, Элла.

Элла не могла дозвониться до Паоло в течение двух дней. Но когда он все-таки ответил, ей показалось, что приглашение на собеседование его обрадовало. Однако и с этим произошла заминка.

– Как насчет субботы? – предложила Элла, водя карандашом по странице ежедневника. Нет, если даты съемок с кораблем переносятся, то съемочный день как раз приходится на субботу. А это значит, что на площадке будет триста человек массовки и у Санто вряд ли хватит времени и терпения на интервью. – Паоло, простите, я вам перезвоню.

– Конечно, – ответили в трубке. По телефону Паоло казался очень дружелюбным. Было заметно, что ему интересно это предложение и он с нетерпением ждет встречи с Санто. – Я много слышал о нем, – говорил он, и Элла буквально видела, как он при этом улыбается. – И хорошего, и плохого. А как иначе, когда у тебя такие родственники? Кошмар, конечно. Вы читали утренние газеты?

Элла притворно засмеялась:

– Вы же не думаете, что я буду это обсуждать по телефону!

В газетах не писали ничего нового – все те же заезженные штампы: супружеская неверность, внебрачные связи, обманутые надежды. Элла была наслышана о хладнокровности матери Санто, Кармелы. Говорят, ей больше интересно, что пишут о ее платьях, чем о сыновьях. Даже новости о ее романах на стороне, казалось, нисколько ее не заботят.

– Санто не обсуждает дела семьи с сотрудниками, – объяснила она.

– Было бы странно, если кто-то из Корретти говорил о семейных тайнах направо и налево, – ответил Паоло. – Я знаю, о чем говорю. Я сам сицилиец.

Марианну, в отличие от Паоло, вряд ли можно было назвать приятной собеседницей. Назначить время собеседования с ней было намного сложнее, чем с Паоло.

– Я пришлю за вами машину, только скажите удобную дату и время. – Элле с трудом удавалось сохранять спокойствие. – Санто очень важно, чтобы новый помощник приступил к обязанностям как можно скорее. Поэтому, пожалуйста, назовите удобную для вас дату, и я поговорю с ним.

– Мне не нужна машина, – томно ответила Марианна. – Так что можете сэкономить.

Чтобы не вспылить, Элла задержала дыхание. Девушка вела себя так, словно не ее отбирают на должность помощника Санто, а ей самой ищут помощника. Элла решила сосредоточиться на том, что профессиональные навыки Марианны действительно соответствуют запросу Санто: яркая внешность, опыт работы, ответственность. Такой ассистент в пять минут договорится о переносе съемок с кораблем на сколько угодно дней. Но с ней однозначно не стоит вести беседы на нерабочие темы. На самом деле Марианна вообще не хотела разговаривать с Эллой. Она просила переключить ее сразу на Санто.

– Я посмотрю в своем ежедневнике, – говорила она, – сообщу вам, когда у меня свободный день. И еще раз прошу, попросите к телефону Санто.

– Санто занят на съемках. – Элла стучала карандашом по столу. – Пожалуйста, сообщите дату и время. На эту должность у нас несколько кандидатур, поэтому было бы здорово, если…

– Я перезвоню, – прервала Марианна, и в трубке раздались гудки.

Элла действительно не хотела отвлекать Санто от съемок. Он пребывал не в лучшем настроении. Атмосфера на площадке накалялась, и до Эллы то и дело доносились нервные выкрики участников процесса. У самой Эллы тем временем голова была забита не только работой. Настал этот пугающий день – день рождения ее матери. Откладывать звонок домой было более невозможно. Но что она скажет?

Элла решила не готовить речь заранее. Тем более что часы показали девять утра, а значит, нужно было звонить по поводу корабля и массовки.

Элла чувствовала царящее на съемочной площадке напряжение.

– Где Винс? – спросил кто-то.

– Сидит в фургоне, – раздраженно выкрикнул Санто. – Обиделся на весь мир!

Элла смотрела, как Рафаэль собирает актеров для следующей сцены, потом кинула взгляд на Санто и заметила, что он нервно кусает губы. Видимо, они оба были не согласны с видением режиссера.

Она не сказала ни слова – ее мнение мало что значило. Но как же ей хотелось оказаться на месте режиссера и снять эту сцену по-другому! Это был эпизод, в котором Винс идет вдоль причала и видит плачущую Тейлор. Какое-то время он смотрит на нее молча, а потом подходит ближе и заговаривает с ней.

Элла встала рядом с Санто. Рафаэль взял рупор и обратился к Винсу:

– Шагай широко и уверенно, как будто ее не замечаешь. Потом остановись.

Санто поднял брови.

– Ничего не понимаю, – прошептал он. – У Рафаэля точно тот же сценарий, что у меня?

Элла промолчала.

– Гримеры, пожалуйста, подойдите к Тейлор, поправьте грим! – кричал режиссер в рупор.

– Мне одному кажется, что это кошмар? – тихо спросил Санто, обращаясь к Элле.

Она промолчала и в этот раз. Но то, что происходило на площадке, иным словом было не назвать.

Раз за разом Тейлор начинала плакать по сигналу режиссера, и каждый раз он просил ее повторить.

Санто шипел от злости:

– Это уже чересчур.

Элла знала – Санто злился не из-за того, что Тейлор не может убедить режиссера слезами. Он не согласен с тем, как видится этот эпизод режиссеру. Весь целиком. Эта сцена показывает женщину, только что получившую письмо о гибели своего возлюбленного. Горе сокрушает ее. Глядя на море, она плачет, понимая, что он уже никогда не вернется.