Кимберли Лэнг - Последний холостяк

– Смешно.

– Но не так смешно, как видеть тебя здесь. Может, скажешь, зачем ты тут сидишь?

– Пытаюсь подумать.

– У тебя все в порядке?

– Конечно, – легко ответила она. Но потом как будто поняла, что, если бы это была правда, она не сидела бы на скамейке у его дома. – Джина сказала мне одну вещь, от которой у меня голова пошла кругом.

Судя по тому, что Дилан знал о Джине, она отличалась резкостью суждений и вполне могла сказать что-нибудь такое.

– Что она сказала?

– На самом деле это не важно. Это просто… – Она замолчала и покачала головой.

Дилан наклонился вперед.

– Знаешь что… пойдем наверх, ты выпьешь и подумаешь там. Можешь ничего не рассказывать, но тебе надо подняться. Ты беспокоишь портье, сидя здесь.

Начавшийся дождь придавал его предложению дополнительный вес.

Но Марни, казалось, не замечала дождя. Что бы там ни сказала Джина, это действительно привело ее в смятение. Она вздохнула и принялась играть молнией на пакете с платьем. Дилан узнал серебристо-золотой логотип на пакете, который помнил с начала лета. Он принадлежал салону Эмбер. Дилан мог поспорить, что в пакете лежало праздничное платье подружки невесты.

Дождь полил не на шутку.

– Пойдем. Надо зайти внутрь.

Марни медлила.

– Ты испортишь праздничное платье.

Он с раздражением увидел, что этот аргумент подействовал. Марни встала и позволила ему отвести ее в дом и дальше к лифту. Пока они поднимались, она молчала, но, когда двери открылись, сильно вздрогнула.

Повесив платье на стул, Марни с готовностью взяла предложенный Диланом бокал. Она опустилась на диван, сбросила туфли и подогнула ноги под себя.

– Извини. Сейчас я выпью, и все будет нормально.

– Раздумья уже закончены?

– Да.

– Быстро ты. – Особенно учитывая то, насколько она была расстроена.

– Иногда Джина… – Она вздохнула. – Это сложно.

Поскольку Марни объявила, что уже пришла в себя, у Дилана возникло подозрение, не было ли это спектаклем, разыгранным специально для него.

– Что у тебя за дела с Джиной?

Марни посмотрела на него так, словно он туго соображал.

– Она помолвлена с моим братом.

– Нет. Я имею в виду, кроме этого. Риз говорила, вы сильно поссорились, но никогда не вдавалась в подробности.

– И слава богу, иначе я бы, пожалуй, здесь сейчас не сидела. – Она скривила губы. – Я не очень-то хорошо выглядела в той истории.

Должно быть, это могло объяснить, почему слова Джины так подействовали на нее.

– Но сейчас у вас вроде все наладилось, так неужели сложно рассказать?

– Ты ничего не понимаешь, – фыркнула Марни.

Дилан ждал.

– Хорошо. Это случилось весной сразу по окончании семестра. Картер приехал повидать меня, и они с Джиной переспали.

– О-о-о. – Это отчасти объясняло пафосные разглагольствования Марни о «вседозволенности» некоторых людей.

– Это только начало. Картер был помолвлен с моей лучшей подругой Мисси, и нам внушали, что надо хранить себя до свадьбы. Это был двойной удар, и я, конечно, обвинила Джину. Я просто не могла понять, как Картер мог это сделать, значит, виновата она. Я набросилась на нее и наговорила много ужасных слов. – Марни вздохнула. – К тому времени, как пыль осела, Джина собралась и уехала, а я разозлилась на Кэсси и Риз за то, что они не разозлились на Джину. И наша дружба распалась.

Честно говоря, все это выглядело какой-то подростковой девчачьей ерундой, едва ли стоящей десяти лет отчуждения. Но, с другой стороны, Дилан никогда не был девочкой-подростком.

Нам с Риз потребовалось какое-то время, чтобы снова начать разговаривать, с Кэсси я начала общаться еще позже, но Джина… я знала, что она общается с Риз и Кэсси, но отказывалась простить ее. Потом я отказывалась простить себя. Я не видела Джину, пока не приехала на свадьбу.

Произнося эти слова, Марни смотрела на Дилана, но говорила она не с ним. Ее взгляд был обращен внутрь себя.

– Джина, Риз, Кэсси… Они изменили мою жизнь. Я приехала из Саванны самоуверенной девчонкой, и год, проведенный с ними, полностью изменил мой взгляд на мир. Наш разрыв только усилил это. Теперь я другой человек, и мне это нравится. Но я не стала бы другой, если бы тогда не порвала с ними. Вот с чем мне тяжелее всего примириться.

Дилан наклонился, чтобы наполнить ее бокал.

– Я думаю, они тебя простили.

– Да, но от этого еще хуже. Картер и Мисси все же поженились, но брак принес им одни страдания. Когда они разошлись, я почувствовала себя виноватой, потому что подначивала их пожениться, несмотря ни на что. Мои отношения с Картером испортились, потому что я считала его виновным в разрыве с Риз, Джиной, Кэсси, а потом и с Мисси. Я практически перестала разговаривать с братом, и пока не встретилась с ним на свадьбе Кэсси, не знала, что он снова встречается с Джиной.

– Неудивительно, что у тебя был такой изумленный вид.

Марни фыркнула.

– Это еще не все. На свадьбе я узнала, что после той краткой интрижки Джина забеременела и потеряла ребенка. Риз и Кэсси знали это, но скрывали от меня. Представляешь, как ужасно осознавать себя настолько испорченной, что тебе не решаются сказать о несчастье, постигшем твою подругу, потому что ты можешь все только испортить?

И в довершение всего в тот день она потеряла работу.

– Теперь понятно, почему в тот вечер тебе понадобилось накачиваться вином.

– Вот именно. Так что мои отношения с Джиной не так просто понять. Я не могу ничего исправить, но сейчас я стараюсь сделать так, чтобы мы снова стали друзьями. – Марни с горечью засмеялась и отпила вина. – Могу поклясться, ты жалеешь, что спросил.

– Мне кажется, ты слишком строга к себе за ошибки, сделанные когда вы были молодыми и глупыми. Хватит казнить себя.

– Это проще сказать, чем сделать. – Она потерла лицо рукой. – Черт, я проболтала весь вечер, да? Это не то, на что ты подписывался.

Верно. Но это уже не имело значения.

– А какое все это имеет отношение к словам Джины, от которых у тебя голова пошла кругом?

– Я хотела объяснить, что мне не так просто отмахнуться от того, что говорит Джина. Потому что она снова может оказаться права, а я этого не понимаю.

– Тогда, что же она все-таки сказала?

Марни сильно задумалась и нахмурила лоб.

– Боюсь, что она сказала правду.

Задним умом Дилан понимал, что надо было сильнее поднажать на Марни и заставить объяснить свое зловещее заявление, не дать ей уклониться от темы. Но Марни всегда была для него каким-то камнем преткновения. Все его умные рациональные мысли разбивались о ее способность отвлекать его.

Когда, спустя два часа, Марни натянула юбку, и они наконец снова вернулись к этой теме, она засмеялась.

– Это касается Картера. Джина влезла в тогу миротворца и хочет, чтобы мы с Картером поцеловались и помирились. Нам еще многое предстоит сделать, и она дала мне пару советов, которые мне не совсем понравились.