Кимберли Лэнг - Последний холостяк

– А сейчас мы уже не можем?

– Думаю, это может оказаться неловким и неудобным… для всех. – Марни посмотрела себе под ноги, а потом снова подняла взгляд на него. – Но в любом случае мне жаль, что у вас с Риз не получилось.

Дилан тоже жалел об этом. У них не было большой любви, которой Марни пела дифирамбы, но мог получиться стабильный брак. Надежный. Крепкий.

– Спасибо. Из нас получилась бы отличная команда. Но Риз любит Мейсона.

– Но ты же говорил, что любовь не самая хорошая причина для женитьбы.

– Я говорил, что она не может быть единственной причиной, но когда один из партнеров любит кого-то другого , это совсем плохо. Думаю, я всегда понимал, что у нас не все хорошо, но женитьба такая штука, которую в определенном возрасте надо сделать. В конце концов, я почти обрадовался, что появился Мейсон и увел Риз. – Это тоже была правда. Если Риз нуждалась именно в таких отношениях, чтобы быть счастливой, то он все равно не мог дать ей их.

– Значит, ты действительно нормально к этому относишься?

– Ты хочешь спросить, как я отношусь к Риз?

– Думаю, да.

Мало у кого хватило бы смелости прямо спросить его об этом.

– Мы с Риз были друзьями, и до сих пор друзья. Но она меня ничуть не волнует.

– До смешного разумное и зрелое заявление.

Дилан пожал плечами:

– Все, что ни делается, все к лучшему. Если ты не можешь сказать, что совершенно уверен в правильности своего выбора, лучше вообще не жениться.

Марни засмеялась, но смех звучал как-то горько.

– В этом я могу с тобой согласиться.

– Правда?

Она кивнула.

– Однажды я сама была свидетелем на свадьбе Картера, моего брата, и все пыталась поддержать жениха и невесту. Я же способствовала тому, чтобы они поженились. А они оказались очень несчастны в браке и в конце концов развелись. В результате я почти перестала общаться с его женой, Мисси, хотя всю жизнь считала ее своей лучшей подругой, и мои отношения с Картером тоже сложились не лучшим образом.

Дилан заметил, что Марни почти не разговаривала с Картером, и всю дорогу до ресторана между ними чувствовалось напряжение.

Она похлопала Дилана по руке.

– Хорошо, что ты понял это вовремя. Я рада за вас обоих. – Покачав головой, она усмехнулась: – Хотя было бы лучше, если бы вы это поняли до того , как мы накупили праздничных платьев, не подлежащих возврату.

– Я думал, эти платья можно надевать на другие свадьбы.

Марни фыркнула:

– Чушь. Я уже со счета сбилась, сколько раз была подружкой невесты, но ни разу не надевала платье дважды.

– Приношу свои извинения. В следующий раз буду иметь в виду.

– В следующий раз? Хочешь сказать, что ты снова на коне?

– Я бы так не сказал, но в принципе женитьба стоит в моих планах. А в твоих?

Марни пожала плечом:

– Возможно. Когда-нибудь. Хотя, думаю, очень не скоро.

– Звучит не слишком романтично.

– Просто я разборчива. К тому же никакой спешки нет.

– У меня тоже, – пояснил Дилан, – но мне кажется, я приближаюсь к такому моменту, когда мне захочется, чтобы этот вопрос был улажен.

– Улажен? – Марни засмеялась. – Романтично, нечего сказать. Я сейчас упаду.

Попав каблуком в ямку, она споткнулась, и Дилан поддержал ее под руку, помогая восстановить равновесие.

– Не думал, что это буквально.

– Не будьте нахалом, мистер.

Дилан подал ей согнутую в локте руку и плотно обхватил ее предплечье.

Марни бросила на него оценивающий взгляд. Потом вздохнула.

– Хотя я поклялась никогда не вмешиваться в чужую любовную жизнь, но я нарушу клятву и дам тебе один совет.

Дилан был по горло сыт советами, но ему захотелось сделать ей приятное.

– И какой же?

– Когда будешь ухаживать за женщиной, не упоминай, что для тебя в браке важнее надежное партнерство и стабильность, чем любовь.

– Это почему же?

– Потому что это звучит до смешного старомодно. Как и то, что главное достоинство женщины – быть хорошей помощницей для своего мужа. С таким же успехом можно торговаться с ее отцом по поводу земли и скота.

Что такого у нее случилось? За этим заявлением скрывалась очевидная горечь. Но раз она так болезненно воспринимала эту тему, пожалуй, не следовало вдаваться в подробности.

– Понятно.

Но Марни продолжила:

– Женщины – не скажу, что все, но большинство – хотят эмоций и страсти в отношениях. Чего-то такого, от чего колотится сердце и натягиваются нервы. Они хотят быть предметом желания, а не оценки того, насколько они хороши в качестве партнера.

Чтобы немного подразнить ее, Дилан грустно покачал головой.

– Страсть сильно переоценивают.

– Ничуть.

– Ты знаешь, что я веду дела фонда помощи жертвам домашнего насилия? Уверен, что многие из них с удовольствием поменяли бы страсть и бурные эмоции на мир и покой.

– Ты извращаешь смысл страсти. То, что она может принести беду, не значит, что она ее принесет. Или, что в ней изначально кроется зло.

Дилан пожал плечами.

– Может, тебе стоит меньше времени проводить в фонде и потратить его на то, чтобы найти женщину, которая заставит твое сердце биться сильнее.

Ну уж нет.

– Мне казалось, ты собиралась дать мне один совет.

Марни замолчала и неожиданно повернулась к нему. Глядя на него смеющимися голубыми глазами, она поднялась на цыпочки и как следует тряхнула его за плечи.

– Ну же, Дилан Брукс. Неужели ты такой твердокаменный? Не верю. Очнись. Найди женщину, способную пробудить в тебе настоящую страсть.

Она придвинулась близко к нему, совсем близко. Ее губы были всего в нескольких дюймах. Воздух вдруг стал каким-то другим, и Марни с трудом сглотнула. Потом она отпустила его плечи и сделала шаг назад.

Кашлянув, она указала на неприметную дверь:

– Мы пришли. Спасибо, что проводил.

Дилан снова ощутил странное разочарование, но на этот раз оно было гораздо сильнее, чем он мог ожидать.

– Не за что, Марни.

– М-м-м… если пройдешь вперед до конца квартала, то без проблем поймаешь такси.

Товарищеская легкость вдруг сменилась неловкостью.

– Не беспокойся.

С широкой, но несколько вымученной улыбкой Марни протянула ему руку:

– Доброй ночи, Дилан.

Дилан взял ее за руку и, как делал каждый раз со своими знакомыми женщинами, наклонился, чтобы слегка поцеловать ее в щеку. Но вместо этого его губы почему-то оказались на ее губах.

На мгновение Марни замерла от неожиданности, но не оттолкнула его. Потом ее губы сделались мягкими, она потянулась к нему и крепче сжала его руку. Ее губы были теплыми и нежными, и Дилан почувствовал, как горячая волна прокатилась по всему телу.

Теперь он понял причину своего странного состояния. Ему хотелось поцеловать ее. И, судя по всему, с самого первого раза, когда он ее увидел. Это чувство поразило Дилана больше, чем сам поцелуй.