Юрий Горюнов - Город наших надежд (сборник)

– Это не моя проблема. Может, кто из подруг дал или оставил, может, кто подарил. Мне, зачем над этим думать?

– Знаешь, с твоими способностями нужно работать в разведке.

– Не каркай. Да и делать я это могу только в отношениях, что касаются меня.

– А ты пробовал по другим темам?

– Нет и нет желания.

– Опасно это, если вдруг узнают.

– Возможно. Но я на тебя надеюсь.

– Не подведу.

Знал бы я тогда, что последующие события и приведут ко мне тех, с кем я не собирался общаться, но в тот момент такие мысли даже не посещали мою голову.

Я попрощался с Денисом и, забрав ключи от машины на охране, вышел. Количество машин на улицах увеличилось, так как рабочий день подходил к концу. Придется постоять, но поеду к родителям, давно не был – решил я. Звонить им предварительно не стал, они на пенсии и кто-то все равно дома.

Дома были оба. Мать обрадовалась:

– Ну, наконец-то заехал, а то все по телефону. Или личную жизнь устраиваешь? – и, увидев мой взгляд, – обедать будешь?

– Буду.

Из комнаты вышел отец с газетой в руках и посмотрел на меня через очки:

– Да ничего мать, его работа еще не высушила. Выглядит хорошо.

Мы все прошли на кухню, где мать стала разогревать, а отец решил составить мне компанию. Я поглощал то, что приготовила мать, с великим удовольствием. Это был вкус детства и никуда от этого не денешься. Да, есть другие вкусные блюда, но обед дома, это другое.

Мать смотрела на меня, как уминаю: – Питаешься-то как? В сухомятку небось?

– По всякому, но иногда готовлю. Честно, – ответил я, посмотрев на нее.

– Да уж, пора бы тебе переходить не впустую квартиру. Я не гоню тебя жениться, но хочется, чтобы я тебя была семья. А то, чем старше, тем сложнее найти женщину.

– Так получается. Абы кто мне не нужна, не хочу мучатся потом. Но ты не расстраивайся, все еще будет и семья и дети.

Отец в наш разговор не вмешивался, он понимал, что я уже взрослый и сам решу, что мне делать, когда и с кем жить.

– Федя, – продолжила мать, – я тут была в гостях у приятельницы, мы когда-то вместе работали, так вот, к ней зашла племянница. Очаровательная женщина. Красивая, стройная. Она заехала к ней что-то передать. Я видела ее всего минут пять, но она мне очень понравилась. Я потом узнала, что ей тридцать, имеет хорошую работу, умная и не замужем. Я еще тогда подумала, и куда мужики смотрят?

– Мама, – засмеялся я, – куда смотрят мужики, я знаю. Важно куда смотрит она?

– Да ну тебя.

– Что ты мать сводничеством занимаешься, – вмешался отец, – не глуп, не урод, сам найдет кто по душе.

– Сейчас найдет он. Жди. Может это его судьба. Не всегда она на улице тебя поджидает, иногда дает шанс через других людей встретиться. А то так и помрем с тобой, не став бабушкой и дедушкой.

– Я постараюсь, чтобы вы еще при жизни увидели внуков.

Это был обычный разговор родителей с ребенком, который давно перешагнул рубеж юношеского возраста и был один. Обычная забота и я это понимал и не обижался. Пробыв у них еще около часа, я отправился домой.

Помня о пустом холодильнике, по пути заехал в магазин и домой вернулся, неся в руках множество пакетов с продуктами. Разместив их в холодильнике, я остался доволен:

– Ну вот, теперь его открывать приятно. Есть что выбрать, а не питаться тем, что осталось от былого, похвалил я себя.

Впереди было много работы, и порой забывал, что холодильник пусто, а придя домой, выходить в магазин было лень.

День заканчивался, и я перешел в комнату, где и провел остаток дня с телевизором, с единственным перерывом на ужин, приготовление которого заняло время, но его трата доставила мне удовольствие, что могу хоть чем-то заняться.

Ближе к полуночи я лег спать, с чувством, что день прошел не так и плохо.

Утро было обычным, во всяком случае, для меня, да и каким оно могло быть у типичного холостяка, знающего наперед, что зачем последует и что никаких вопросов никто не задаст. Не было очереди в туалет. Все буднично. Хорошо это или плохо? Это, смотря с какой стороны смотреть. Многие женатые иногда рады бы проснуться в тишине, зная, что предоставлены сами себе, и что себя спросил, то сам себе и ответил. С другой стороны, если кто в доме есть еще, то это дает возможность поговорить, пусть ерунду, но слова произносятся, а значит, пусть с напрягом, но заставляют мозг работать. Если не спрашивать, то что-то отвечать. А так встаешь и молчишь. Можно, конечно разговаривать с собой, но делать это надо осторожно, иначе войдет в привычку, а это уже путь к психиатору. Но все зависит от настроения. Я и раньше не страдал от одиночества, а вчерашний спокойный день добавил спокойствия к сегодняшнему утру. Я был доволен утром, погодой, собой.

Выпив кофе и приведя лицо в порядок с помощью бритвы, я пришел к выводу, что пора и на работу.

Пока ехал, то настроение не изменилось, несмотря на утренние пробки. Едва зашел в клинику, то меня догнал Леня:

– Привет. Как отдохнул?

– Спокойный тихий день, без потрясений.

– Зато очевидно были потрясения позавчера.

– Это почему?

– Тебя видели с женщиной, у которой сногосшибательная фигура. Ты садился к ней в машину.

– Кто сказал?

– Петрович. – Петрович был наш анестезиолог.

– Экий завистник.

– В этом он и признался, что завидует тебе.

– Зависть плохое чувство. Оно сужает кругозор и завистник видит только предмет зависти, что в руках другого, – поведал я нравоучительно.

– Да уж, по его словам предмет у нее был заметный.

– А кто тебе мешает?

– Федя, ты забыл? Я женат.

– Да уж. Не повезло.

Мы оба засмеялись и продолжили переходы к своему отделению.

– Ты не знаешь, как там наш подопечный? – задал я вопрос по ходу.

– В целом нормально, но мне кажется у него психологический надлом.

– В чем это проявляется?

– Я заходил и глаза у него грустные.

– А ты хотел, чтобы они были веселыми после перенесенного?

– Я не то имел ввиду. Он как будто вновь переживает прошлое. Надя, дежурная сестра, говорила, что ему что-то сниться, но лучше спросить у нее.

– Ладно, сейчас поговорю с ней и посмотрю его. Хорошо, что его поместили в отдельную палату.

– Да по нашей просьбе ему это вред ли светило.

– Это верно.

Наше отделение имело пару палат, но там обычно были пациентки для того, чтобы не сразу выходить в свет, и они были заняты. Люди платят деньги за палаты, поэтому перед операцией часто помещали в общую, чаще в отделение травматологии, и потом возвращали туда же. Травматологам это не нравилось, но что было делать. Этот случай был не исключением, но все – таки такое бывало редко, чтобы они отдали отдельную палату. Видимо рычаг был не маленьким.

Я расстался с Леней и, подойдя к кабинету, открыл дверь, остановившись на пороге. Катя уже была на своем рабочем месте: