Кэт Кэнтрелл - На карнавале чувств

Оторвавшись от фресок, Эванджелина сладко улыбнулась:

– Ты. Иди сюда.

При таком раскладе лишь полный дурак станет противиться судьбе.

Подойдя к постели и еще на полпути скинув ботинки и носки, Мэтью бросил сумочку на подушку, пристально разглядывая безупречное тело в приглушенном свете.

– Подожди минутку.

Вытащив коробку спичек, он зажег установленные по обеим сторонам от кровати канделябры и выключил электрический свет.

– Неплохо. Если бы ты сразу сказал, что сделаешь, когда я окажусь перед тобой совершенно голой, я бы оказалась в твоей постели гораздо быстрее. – Сев на кровати, Эванджелина одним быстрым движением стянула с него пиджак. – Знаешь, на тебе столько одежды, что мне даже как-то неловко. И я начинаю стесняться.

– Почему? Ты прекрасна.

Отблески свечей отражались на роскошном теле, раскрашивая светлые волосы в причудливые оттенки.

Оставив в покое галстук, Эванджелина, уперлась ладонями ему в грудь и, привстав на коленях, пристально посмотрела ему в глаза.

За пару секунд они молча сказали друг другу больше, чем можно было передать словами за целый час.

– Ты знаешь почему, – наконец выдохнула Эванджелина.

И он действительно теперь знал. В ее глазах он прочел то же, что она, несомненно, прочла в его. Они пришли к молчаливому и не до конца еще ясному соглашению, но тем не менее вполне определенному. Он почувствовал это еще при самой первой встрече в холле, а теперь окончательно убедился в его нерушимости.

Стеснялась она не наготы, а снятой маски. Боялась узнать, что зря ему доверилась.

Что ж, похоже, этой ночью они оба искали тихой гавани, чтобы хоть на краткий миг укрыться от шторма и непогоды. И Мэтью вдруг понял, что больше всего хочет оправдать ее доверие. Хочет хотя бы на одну короткую ночь влюбиться в так непохожую на всех ранее встречавшихся ему женщин, такую неподходящую для серьезного брокера из Далласа и идеальную для человека, не способного решить, кто он такой и как ему жить дальше.

И теперь ему хотелось узнать, что будет, если он забудет о всех запретах и правилах и просто отдастся на волю судьбы. В конце концов, хуже, чем в последние восемнадцать месяцев бесконечного ада, ему уж точно не будет.

Если он все сделает правильно, то их ждет волшебная феерия, полная смысла и значимости. А Мэтью все и всегда делал правильно.

– Я тебя не разочарую, – хрипло пообещал он.

– Я знаю. Иначе бы меня здесь вообще не было. – В ее голосе добавилось еще хрипотцы, и теперь он цеплял Мэтью за самую душу. – Я еще никогда не делала ничего подобного. Даже не хотела.

Что ж, значит, не только для него все это в новинку. Остается надеяться, что вместе они как-нибудь со всем разберутся.

– Никаких ожиданий. Никаких правил.

– Я помню. Но будет одно маленькое исключение. Одно правило. – Быстро избавив Мэтью от галстука, Эванджелина принялась расстегивать пуговицы на рубашке. – Я первая с тобой знакомлюсь. Тебе же придется немного подождать своей очереди.

Все внутри его уже сгорало от желания. Раздевали ли его до этого хоть раз так же соблазнительно?

– Так нечестно. Почему мы не можем одновременно ласкать друг друга?

– Потому что я так сказала.

Покончив с последней пуговицей, Эванджелина провела кончиками пальцев по его голой груди и резко сдернула с него рубашку так, что, обнажив его плечи, ткань повисла на руках.

– И если точнее, правило гласит, что сперва я изучаю тебя глазами, а потом губами.

Все еще сжимая в руках не до конца снятую с него рубашку, Эванджелина одним движением дернула ее на себя так, что Мэтью невольно развернулся к ней спиной, и она быстро связала ему руки за спиной все той же рубашкой.

– Вот теперь это совсем нечестно.

– В любви и на войне все средства хороши. – Все еще стоя на коленях, Эванджелина снова развернула его к себе лицом и неторопливо потянулась к его ремню. – Я тебя развяжу, как только закончу свое маленькое исследование.

Стянув с него брюки и трусы, Эванджелина, как и обещала, пристально оглядела напрягшуюся плоть.

– Вообще-то мне ничего не стоит порвать твои путы.

– Но ты не станешь этого делать. – Веселый тон ничуть не обманул Мэтью.

Похоже, их тут ждала не только любовь, но и самая настоящая война. И от одной этой мысли сжигавшее его изнутри пламя стало еще жарче. Ладно, уж так и быть, пока что пусть все идет по ее правилам, но, будем надеяться, Эванджелина понимает, что потом он сполна за все отыграется.

Легонько вздохнув, она покрутила перед собой пальцем.

– Повернись, я хочу разглядеть тебя со всех сторон.

Под пристальным взглядом, внимательно изучавшим его нагое тело, Мэтью почувствовал себя немного неловко, но все равно послушно повернулся.

– А когда ты начнешь исследовать меня губами? – спросил он, оборачиваясь через плечо.

Вместо ответа, она легонько поцеловала его в основание позвоночника и начала неторопливо подниматься вверх по изголодавшемуся по прикосновениям телу, и к тому времени, как она добралась до шеи, в ход пошли не только губы, но и язык. Едва не застонав от влажного прикосновения к мочке уха, Мэтью покорно позволил себя повернуть, чувствуя, как от скулы до самых губ бежит цепочка поцелуев.

Мэтью безумно хотелось покрепче сжать ее в своих объятиях, отвечая на ласки, но он не мог. Огромным усилием воли он заставил себя смирно замереть на месте, пока Эванджелина умело старалась свести его с ума.

Еще крепче впившись ему в губы, она игриво терлась напрягшимися сосками о его грудь, а потом резко выгнулась и прошлась бархатным язычком по его напрягшейся плоти, едва не вызвав мгновенную разрядку.

Нет! Глубоко вздохнув, Мэтью заставил себя немного успокоиться.

– Мэтт, – хрипло выдохнула она ему в самое ухо. – Как только я тебя увидела, я сразу же обратила внимание на твои искусные руки. И я хочу, чтобы они меня ласкали. Прямо сейчас.

Она потянулась, чтобы развязать узел, но Мэтью уже сам высвободил запястья.

Его губы жадно приникли к ее губам, а руки послушно принялись ласкать женское тело, спускаясь все ниже и ниже. Гладкая. Нежная. Желанная. Крепко прижав мягкое тело к своей напрягшейся плоти, Мэтью наслаждался стремительным потоком ощущений, пришедшим на смену бесконечному холоду и смятению.

Стоило ему только добраться до шелковистого треугольника внизу ее живота, как Эванджелина застонала, откинула голову назад и вся подалась вперед, навстречу его пальцам.

И ее неприкрытое желание возбуждало еще больше прикосновений к нежной коже.

Как же она не похожа на Эмбер!

Слегка тряхнув головой, Мэтью отогнал навязчивое сравнение. Призракам сейчас не место в этом доме, но, несмотря на его усилия, непокорная мысль не желала уходить. Эмбер всегда была утонченной и элегантной. Как хрустальный лебедь, которому необходимо особое обращение.