Кэт Кэнтрелл - На карнавале чувств

– Я не могу больше петь.

Эванджелина чувствовала, как рвется последняя ниточка, связывающая осколки ее сердца.

– Тогда давай уроки игры на пианино. Научила меня – научишь и других. – Он сжал ее руку так, словно ничего не случилось. – Мне не важно, что ты будешь делать, пока ребенок получает надлежащий уход.

Ему не важно.

Она – всего лишь теплый инкубатор для потомства, а не любимая и желанная женщина, о которой нужно заботиться и защищать.

На такое Эванджелина как-то совсем не рассчитывала. Она успела придумать себе какую-то мистическую связь, а Мэтт всего лишь хотел, чтобы она пожертвовала всем, а взамен клялся никогда ее не любить.

Так, может, он вообще не способен никого любить, кроме своей ненаглядной Эмбер?

Как она раньше этого не поняла?

– Не волнуйся, мой ребенок получит надлежащий уход, вот только ты мне для этого совсем не нужен. Если вдруг забыл, то я не напуганная шестнадцатилетняя малолетка без гроша в кармане, а вполне себе состоятельная взрослая женщина. Мои сбережения измеряются восьмизначными цифрами, и мой ребенок получит все, что заслуживает. И жить я буду в Монте-Карло так, как считаю нужным. Ты же можешь возвращаться в свой Даллас и общаться с ним через Интернет.

Глотая слезы, она побежала наверх паковать чемоданы.

– Эванджелина. – Мэтью еще раз постучался, борясь с непреодолимым желанием просто вышибить дверь ногой. – Открой, мы еще не договорили.

Что вообще сейчас произошло? Она с ним порвала? Как будто они были настоящей парой и она официально от него ушла?

Но разве это не так? Он ведь действительно хотел на ней жениться…

Мэтью старательно продумал их следующие шаги – свадьбу, дом, совместное имущество, а она взяла и швырнула все это обратно ему в лицо?

– Ошибаешься. – Она чем-то громко хлопнула. – Мы уже обо всем договорились, а разобраться с правилами посещения тебе поможет хороший адвокат.

– Адвокат тут ни при чем.

– Почему? Неужели у тебя его нет?

– Вообще-то я сам адвокат, хоть никогда и не специализировался на таких вопросах.

Дверь приоткрылась, и показалось заплаканное лицо Эванджелины.

– Ты – адвокат? – Она выплюнула это так, словно он как минимум признался в жестоком убийстве.

– Ну и что в этом такого?

– То, что ты оказался совсем не таким, как я думала.

Она права. Как-то так получилось, что Мэтью ходил в маске гораздо дольше, чем Эванджелина. Но весь этот секс на крыше, избитые журналисты и полуночные признания в кровати не имели ничего общего с ним настоящим.

– Просто эта тема никогда не всплывала. Специально я никогда тебя не обманывал.

– Но я думала… Ладно, не важно.

– Важно. И этот ребенок принадлежит нам обоим.

– Тогда поехали со мной в Монте-Карло. – Эванджелина крепко к нему прижалась. – Пожалуйста, давай попробуем все исправить. Я верю, что обязательно смогу тебя исцелить.

– Но ты и так уже меня исцелила.

– Нет. – Она зарылась носом ему в шею. – Тогда бы ты смог меня полюбить.

Что ж, похоже, у них совершенно разные представления об исцелении.

– Эванджелина, я никогда тебе не врал и сразу же сказал, что мне нечего тебе предложить. Ребенок ничего не меняет.

– Я понимаю. Ну а я не могу выйти замуж за человека, который меня не любит. – Так вот оно что. Но если он ее полюбит, а потом и с ней что-то случится, он этого просто не перенесет. – И раз мы не можем больше быть вместе, пришла пора прощаться.

Просто не верится, что он все-таки вернулся в Даллас без матери своего ребенка. Но он так и не сумел ее образумить.

Добравшись до родительского дома, Мэтью вдруг понял, как отвык от мира быстрых машин и стремительных решений. Неужели он успел пристраститься к размеренной венецианской жизни? Но все это не имеет никакого значения. У него есть обязанности, на которые больше нельзя закрывать глаза.

Вернувшись в до боли знакомый, но неуловимо изменившийся родительский дом, Мэтью обнял мать, позвонил брату и, не в силах бороться с разницей во времени, уснул перед телевизором.

Проснулся же он от громкого удара дверью о стену.

– Бог ты мой! Паршиво выглядишь, – жизнерадостно объявил Лукас.

– Спасибо, именно о таком приветствии я и мечтал. А вообще, так, чисто для справки, я спал.

– Просто мне как-то не верилось, что ты действительно вернулся.

– Ну, раз я здесь, значит, вернулся.

– Совсем?

– Вы с мамой сговорились задавать мне одни и те же вопросы?

– Ну, уезжая, ты был в отвратительном состоянии, вот я и волнуюсь.

Мэтью вздохнул:

– Ну, если честно, я и сам не знаю, смогу ли до конца вернуться к прежней жизни.

– Я понимаю, тебе нелегко пришлось после смерти Эмбер, но я рад, что ты вернулся. Раз уж Ричардсон решил вторгнуться на нашу территорию, лишний Уилер нам не помешает.

– Если бы все одной Эмбер и ограничивалось. Похоже, я решил сменить одно безвыходное положение на другое.

– Так и знал, что во всем виновата эта сексуальная дамочка, – кивнул брат. – Рассказывай.

– Как ты узнал?

– На фотографиях ты получился весьма неплохо, так что об этом уже все знают. Она решила, что слишком хороша для тебя, и теперь мне придется залечивать твои сердечные раны?

– Заткнись! – прорычал Мэтью. – Ты не понимаешь, о чем говоришь.

– Бедняжка, она заставила тебя поплакать?

– Отвали. Она беременна.

Эти слова вырвались раньше, чем он успел прикусить язык.

– Тогда почему она не с тобой? – Лукас прищурился. – Или это не твой ребенок?

Огромным усилием воли Мэтью заставил себя разжать кулаки. Что это за необузданные вспышки ярости? Он уже не в Венеции и должен держать себя в руках.

– Конечно, он мой, но все не так просто.

– Чудо свершилось! Сам всемогущий оступился!

– И как это понимать?

Усмехнувшись, Лукас скрестил руки на груди.

– Помнишь, что ты сказал, когда узнал, что Сия беременна? В чем ты там меня обвинял?

– Уже слишком поздно извиняться?

– Да не нужны мне твои извинения. Но приятно сознавать, что и ты оказался обычным человеком. Вы поругались?

– Хуже. Она просто отмахнулась от моего предложения и убежала к друзьям.

– Плохо. Ох уж эти женщины, и жить с ними невозможно, и убить рука не поднимается, – присвистнул Лукас.

Брат явно решил, что Эванджелина какая-то безответственная вертихвостка, и Мэтью это совсем не понравилось.

– Ну, вообще-то как такового предложения и не было.

– А что тогда было? – удивленно уточнил Лукас.

– Я просто сказал, что мы женимся. – Вслух эта фраза прозвучала еще хуже, чем он предполагал. – А что в этом такого? Если от тебя беременна женщина, на ней нужно жениться. А она вдруг начала говорить о каких-то адвокатах и правах посещения.

– Ты серьезно ничего не понимаешь? Неудивительно, что она тебя отшила. Ты когда-нибудь слышал о романтике? Да как вообще Эва с тобой связалась?