Игорь Волознев - Фиктивный брак

— Как ты могла узнать меня лучше, когда мы шесть лет не виделись?

— Вот так и узнала. К сожалению, — с легкой иронией добавила она.

— Чего тут сожалеть. Радоваться надо, а не сожалеть! — Совков попытался взять Татьяну за руку, но она убрала ее под одеяло. — Я же люблю тебя. Люблю всеми фибрами души! Выходи за меня замуж. Лучшего мужа тебе не найти, не тот возраст уже, посмотри правде в глаза. А я мужчина в самом соку и докажу тебе это. В первый же вечер, как выпишешься из больницы!

— Не надо, Геннадий. Доказывай это тем женщинам, с которыми ты обнимаешься на фотографиях.

Лицо Совкова выразило изумление.

— Каких еще фотографиях?

— А на тех, которыми ты хвалился в тот вечер! Наверное, и не помнишь, как вытащил их из чемодана и разложил на полу. Ты ползал на четвереньках, тыкал в них пальцем и рассказывал, как кого зовут и где с кем познакомился. Все это выглядело просто отвратительно.

Совков озадаченно поскреб в затылке.

— Вот так штука. Неужели правда рассказывал?

— И при этом похвалялся своими успехами!

Он расхохотался.

— Таня, не принимай это близко к сердцу. Се ля ви, такова жизнь. Я ведь тоже был у тебя не первым.

Татьяна повернула голову к стене. Назойливость Совкова начинала утомлять.

— Хватит, Геннадий, я поняла тебя.

— Ты неправильно меня поняла! Я на самом деле люблю тебя и собираюсь на тебе жениться!

В палату тихо вошла Нина Васильевна. Услышав его последние слова, докторша сокрушенно покачала головой.

Совков, заметив врача, умолк.

— Как вы себя чувствуете? — участливо спросила она Татьяну.

— Значительно лучше. Что показал рентген?

Нина Васильевна отвела глаза.

— Вы знаете… Есть моменты, которые нуждаются в дополнительном исследовании…

— Я сама врач, так что можете сказать мне прямо.

Нина Васильевна посмотрела на Совкова, потом перевела взгляд на больную.

— Заключение по рентгеновскому снимку будут делать специалисты, а пока вам придется у нас полежать.

— Что-нибудь серьезное? — Совков озабоченно выпрямился. — Нет уж, вы говорите!

— А что я скажу, когда я не специалист по черепно-мозговым травмам.

Татьяна привстала на кровати.

— Неужели перелом черепа? — спросила она. — Но это было бы довольно странно, потому что я тщательно ощупала свою голову и ничего подобного не обнаружила.

— Вот видите, — поддакнул Совков. — А вы говорите — перелом!

Нина Васильевна печально улыбнулась.

— Я пока еще ничего не говорю. Только то, что вашей знакомой…

— Татьяна Сергеевна — моя невеста! — перебил ее Совков.

Доктор как-то странно посмотрела на него.

— Разве?

— Именно так!

Татьяна покраснела.

— Не болтай, Геннадий. У нас еще ничего не решено.

— Татьяна, все уже давно решено. Так, значит, перелом? — Он повернулся к Нине Васильевне. — И долго это будет заживать? Сколько ей вообще придется лежать?

— Пока не могу сказать.

— Однако, что за доктора такие, которые ничего не могут сказать! — буркнул Совков.

Нина Васильевна не отреагировала на его слова. Она продолжала смотреть на Татьяну своим прежним странным взглядом.

— Но хотя бы когда будет заключение специалистов? — спросила Татьяна.

— Сначала нужно сделать анализы, — ответила врач. — А что, молодые люди заходили сегодня? Все нормально?

— Нормально, — пробормотала Татьяна, вспомнив внезапные слезы дочери.

— Ну, тогда поправляйтесь. — Нина Васильевна улыбнулась. — Я еще зайду к вам.

Как только за доктором закрылась дверь, Совков наклонился к Татьяне.

— Они что-то скрывают от тебя, — зашептал он. — Скверное дело!

— Но что это может быть? — Татьяна задумчиво пожала плечами. — Черепно-мозговая травма явно отсутствует… Общее состояние удовлетворительное… Ума не приложу, что мог показать им рентген…

— Я сейчас пойду и узнаю! Мне она скажет! — Совков с решительным видом поднялся со стула. — Я-то уж заставлю ее сказать! Как-никак ты — моя будущая жена, и меня это тоже касается!

— Геннадий, веди себя скромнее! — предупредила его Татьяна.

— Не беспокойся ни о чем, дорогая. Я скоро вернусь. — Обернувшись в дверях, он послал Татьяне воздушный поцелуй. Через минуту Совков, с суровым видом, без стука вошел к в кабинет Нины Васильевна. — Извините, товарищ доктор, — решительно заговорил он, направляясь к ее столу, — но я как будущий муж Татьяны Сергеевны обязан знать!

Доктор молчала, глядя, как он рассаживается перед ней, а потом так же молча достала из ящика стола рентгеновский снимок, который утром показывала Олегу.

— И что это? — хмыкнул Совков. — Предупреждаю, я в этих делах ничего не понимаю.

— Но вы, по крайней мере, понимаете, что такое рак?

Правая бровь Совкова вздернулась. Он вопросительно посмотрел на врача.

— Вы хотите сказать, что у Татьяны…

Нина Васильевна кивнула.

— Да, к сожалению. Вот здесь, на снимке, хорошо видна опухоль.

— И она не знает?

— Я поставила в известность ее зятя, он должен сказать об этом Кате… Так, кажется, зовут ее дочь? И уж вместе они, наверное, психологически подготовят ее…

— Почему вы сразу ей не сказали?

— У нас не принято говорить больным такие вещи без согласования с их родственниками.

Совков в задумчивости пожевал губами.

— Значит, Катька до сих пор ничего ей не сказала…

— Вероятно, еще нет.

— Да-а… — протянул Совков. — Ну и дела-а… И сколько, по-вашему, ей осталось?

— Ухудшение самочувствия следует ожидать в ближайшие дни, — ответила доктор. — А сколько осталось — не знаю. Об этом надо спрашивать у онкологов. Но, думаю, от нескольких недель до года. Если повезет — до полутора. Опухоль слишком сильно вросла в ткань мозга.

— Ну и дела… — Совков покачал головой.

— Будем надеяться, что дочь все-таки скажет ей, — заметила Нина Васильевна. — Так будет лучше для всех, в первую очередь для самой Татьяны Сергеевны. В оставшееся время она сможет привести в порядок свои дела и морально подготовиться…

— И нет никакой надежды?

— Боюсь, что операция не исправит положения, — печально вздохнула врач. — Хотя опять же решать не мне. На следующей неделе мы переведем ее в онкологическую клинику, там вы, наверное, получите более подробную информацию.

— Спасибо… — Совков с задумчивым видом встал и вдруг, как бы в ответ на какие-то свои мысли, махнул рукой: — А, и ладно! Поеду к Юльке.

Когда он снова появился в палате, там уже находились Олег и Катя. Дочь, с покрасневшим от горестного волнения лицом, сидела у изголовья кровати, Олег стоял у окна.

— Извиняюсь, забыл портфель, — сказал Совков.

— Вы все никак не можете оставить маму в покое, — сверкнув на него глазами, прошипела Катя. — Вас уже один раз выставили из квартиры, что вам еще надо?