Игорь Волознев - Фиктивный брак

— Ты сказал, что можно бесплатно…

— Ну, в том смысле, что мне не нужны от тебя деньги. — Виктор притянул ее к себе.

Таня ощутила его напрягшуюся плоть, прижимавшуюся к ее животу, и ее бросило в жар. Она уже с трудом могла соображать. Глаза ее были устремлены на небо, где вспыхивали огни салюта, но она не видела их. Все ее чувства сосредоточились на новых, странных и жутких ощущениях. Рассудком она понимала, что ей надо бы сейчас вырваться, но все силы уходили лишь на то, чтобы не потерять нить разговора.

— Все-таки я не понимаю…

— Еще не поняла?

— Нет.

— Не притворяйся. — Он еще теснее прижал девушку к себе. Его губы оказались в головокружительной близости от ее рта. — Я прошу только одну ночь, — шепотом добавил Виктор. — Одну. Больше ничего.

Конечно, она уже догадалась, и все же растерялась от его слов. Мысли пришли в невообразимое смятение. В странно опустевшей голове эхом отдавались разрывы салюта.

Отпустив ее, Виктор достал из заднего кармана маленькую записную книжку и шариковую ручку. Написал несколько цифр, свое имя, затем вырвал листок из книжки и сунул в Танину ладонь.

— Все будет нормально, не бойся. Получишь московскую прописку и сэкономишь восемьсот рублей.

Упоминание о деньгах привело Таню в чувство. Она задохнулась от внезапного гнева. «Самодовольный нахал! — мысленно закричала она. — Чего захотел!»

— Ладно, подумаем, — задрожавшим голосом сказала она и положила листок в кармашек платья.

— Что тут думать! — Виктор смотрел на нее все с той же легкой усмешкой. — Считай, что за одну ночь ты получила восемь сотен и прописку в придачу.

— Нахал! — Она едва сдерживалась, чтобы не перейти на крик. — Так я и согласилась! Дуру нашел!

Он снова привалился к парапету.

— Ишь, губы раскатал! — Она показала ему кукиш и нарочито громко рассмеялась. Потом повернулась и быстро пошла назад, к Нескучному.

— Телефончик не потеряй, — крикнул он ей вслед.

Таня шагала по набережной, стараясь унять дрожь. Тысячи бессвязных мыслей проносились в голове. В какие-то моменты ей начинало казаться, что вариант, предложенный Виктором, не так уж и плох, и она замирала от предчувствия чего-то необыкновенного, что должно было прийти вместе с первой интимной близостью. Но уже через минуту Таня кляла себя за то, что распустила язык перед посторонним человеком, к тому же нахалом и мерзавцем, у которого на уме одни только гнусности. Она готова была провалиться сквозь землю от стыда. Нет, лучше все-таки заплатить деньги.

На следующий день они с Раисой поехали договариваться насчет фиктивного брака. Будущий Танин «муж» Анатолий Евгеньевич, как его называла Раиса, жил в коммунальной квартире на Сущевском валу. Когда приятельницы в сопровождении соседки вошли в его комнату, он сидел у заставленного грязной посудой стола и чистил воблу. На вид ему было лет тридцать. Тане он сразу не понравился. Какой-то дряблый, белесый, с выпирающим животом. Нечесаные сальные волосы торчали в разные стороны. Пухлые щеки придавали ему сходство с хомяком. Одет он был по-домашнему — в майку и разорванные на коленях тренировочные штаны.

С первого же взгляда стало ясно, что он нетрезв. Соседка набросилась на него с криком, требуя, чтобы он сейчас же вытер за собой лужу в туалете. Анатолий Евгеньевич погнал ее из комнаты. После ожесточенной перепалки женщина вышла, громко хлопнув дверью. А хозяин, чертыхаясь, нетвердой походкой вернулся к столу.

Когда Раиса назвала ему сумму в восемьсот рублей, он вытаращил на нее глаза и заявил, что договаривались на полторы «штуки». И это, по его словам, было недорого, с Валерии он «слупил» все две! Между ним и Раисой начался торг. В течение почти всего их разговора Таня молчала, растерянно переводя взгляд с пьяного хозяина на неприглядную обстановку — батарея пустых бутылок у стены, порыжелая от солнца газета, которой было завешено окно, ветхие клочья обоев… Нет, не нравилось ей здесь, а особенно не нравился фиктивный муж. Но, похоже, выбора не было. Если она хочет успеть до пятнадцатого августа, то надо довольствоваться тем, что есть. Тем более он согласился в конце концов на восемьсот рублей.

В тот же день Таня позвонила в Тюмень. Мать вначале была против задуманной дочерью авантюры, но Тане удалось привлечь на свою сторону московскую тетку, и они совместными усилиями убедили ее, что хуже от этого замужества не будет, зато появится шанс попасть в заветное училище. Кончилось тем, что мать согласилась выслать деньги, наказав тетке взять это дело под свой контроль.

Узнав об этом, Таня сразу же помчалась к «жениху», чтобы убедить его завтра с утра, не откладывая, подать заявление в ЗАГС.

Приехала она к нему вечером одна, без Раисы. На этот раз Анатолий Евгеньевич держался на ногах довольно уверенно, хотя от него по-прежнему разило водкой. Пропустив Таню в комнату, он почему-то выключил единственную лампу под потолком. Комната потонула в сумерках. Потом мужчина выглянул в коридор и, вернувшись, запер дверь на щеколду.

— Садись. — Подмигнув Тане, он указал взглядом на кровать, служившую, по-видимому, также и диваном.

Она осторожно присела на краешек. Он плюхнулся рядом и сразу попытался схватить ее за плечи. Таня отодвинулась.

— Ты чего, дуреха? — зашептал он, обдавая ее водочным перегаром. — У нас же с тобой серьезное дело.

— Но это не значит, что вы можете меня лапать.

Он хмыкнул и снова придвинулся к ней.

— Дурочка неопытная, слушай, что я тебе говорю. Бабы, которые вступают в фиктивный брак, должны переспать со своим мужем, хоть бы и фиктивным! Так заведено, пойми. Без этого фиктивные браки не делаются.

— Почему не делаются?

Он схватил ее за руку и крепко сжал пальцы. Таню пробрала дрожь.

— Дура, пойми, за такие вещи женщина всегда должна платить натурой! Я же с тебя беру восемь сотен, всего-навсего. Где ты другого такого дурака найдешь, который за какие-то паршивые восемьсот рэ займется этой волокитой?

— Отпустите мою руку, Анатолий Евгеньевич! — потребовала Татьяна.

— Я прописывал бабу с Кавказа, так она мне три «штуки» выложила и жила со мной, сколько я хотел, коньяком поила, а потом еще других баб привезла, и они тоже мне давали…

От страха и отвращения желудок у Тани сжался в комок.

— Не держите меня. — Она попыталась вырвать руку. — Отпустите!

Он опрокинул ее навзничь и липкой, пахнущей селедкой ладонью зажал ей рот. Таня задохнулась от подступившей к горлу тошноты, изо всех сил замолотила кулачками по его голове и плечам.

— Не рыпайся, детка, — хрипнул «жених». — Должен же я получить с тебя аванс…

Он принялся расстегивать пуговицы на Таниной блузке. Обнажив ей грудь, он стиснул ее, затем его рука поползла вниз по животу… Таня начала извиваться, дергать головой, стараясь высвободиться от зажимавшей ей рот вонючей ладони.