Ирина Хохлова - Возвращение любви

Прошло добрых полчаса, прежде чем она, открыв дверь носком туфли, вкатила столик с обедом.

— Ну и очередь! — сказала оживленно. — Хоть у тебя, милый, и отдельная палата, и лечение твое стоит не дешево, но обед выдают пока в порядке общей очереди. Правда, кухня для таких, как ты, тоже отдельная. Готовят хорошо.

— Но лучше тебя готовить никто не умеет, — отпустил Валерий комплимент.

— Ну уж, скажешь тоже, — отмахнулась Елена, хотя от услышанного на нее повеяло духом их прежнего, такого уютного дома.

— Правда, правда, — энергично закивал Валерий. — С пирожками, что ты испекла вчера, не сравнятся даже ресторанные яства, не говоря уже о больнице.

— А вот это мы сейчас проверим, — сказала Елена, повязывая на шею мужу голубую салфетку. — Поешь, а потом выноси решение.

— Да я ничуть не голоден, — сказал Валерий, когда она подала ему тарелку с грибным супом.

Но Валерий явно принадлежал к тому сорту людей, к которым аппетит приходит во время еды. После супа он охотно принялся за второе. Упершись локтями в колени и положив подбородок на сплетенные пальцы, Елена с улыбкой наблюдала за ним. Она любила в этом человеке все. Ей нравилось каждое его движение, даже то, как он жует и шмыгает носом.

Неистовое желание броситься на него и осыпать поцелуями переполняло Елену. Представляла, как его рука коснется ее груди, как пальцы расстегнут пуговицы халата, а затем заскользят по ткани платья вниз. Представляла его улыбку, представляла, как он распахнет на груди ее платье, коснется теплыми губами сосков. От жаркого томления она чуть не застонала.

Но приходилось ждать. Силы только еще возвращались к Валерию.

Когда он допил апельсиновый сок, вытерла ему губы краешком салфетки и с готовностью спросила:

— Принести добавки?

— Не хочу, — улыбнулся он уголками рта. — Знаешь, Лена, пока ты стояла в очереди, я отчаянно скучал и даже успел обидеться, что так долго не идешь.

— Ах, ты, мой дутик! А меня не было всего-то десяток-другой минут.

— Это для тебя десяток-другой, а для меня — целый год.

— Но теперь я с тобой, и уже никуда не отлучусь, даже чтобы вынести посуду, — рассмеялась Елена.

— Нет, посуду как раз вынеси.

Когда Елена вернулась, Валерий продолжал свой рассказ:

— Так вот, я изложил Сереге положение дел. Он переспросил — чем может помочь? Этот вопрос многого стоил. По нынешним временам, когда каждый заботится только о себе, его поддержка придала мне сил. Я обрел точку опоры, которую искал. И я понял, что Серега, каким он бабником раньше ни был, все же глубоко порядочный человек и настоящий друг. В тот вечер я снова ощутил офицерское братство, чувство, которое, казалось, было утеряно навсегда. Нашу беседу у телевизора прервала Маргарита.

— Прошу к столу, — сказала она.

Мы прошли на кухоньку.

За ужином Серега сказал жене:

— Риточка, у Валеры большие трудности. Разумеется, временные. Ему надо пожить у нас.

— Хорошо, — согласилась она. — Поселю вас, Валера, в той комнате, где жила я, пока родители не переехали в Москву.

— Значит, это квартира ваших родителей? — из вежливости, чтобы как-то продолжить разговор, спросил я.

— Да. Раньше они здесь жили. До тех пор, пока мы с Сережей не поженились. Отец к тому времени стал большим начальником, купил квартиру в Москве и переехал туда с мамой. А нам оставили вот эту.

— И часто они к вам наведываются?

— Редко. Чаще мы к ним ездим в белокаменную.

— А как идут дела у твоего батюшки? — спросил я у Сергея.

Он понял, что намекаю на нашу давнишнюю идею — открыть автомастерскую, — и нахмурился.

— Потерпел мой батюшка фиаско на деловом фронте, и очень даже крупное, — вяло признался он. — Ему пообещали недорого продать партию самосвалов и обязались, если соглашение сорвется, уплатить неустойку — десять миллионов рублей. Он тут же продал эти еще не купленные самосвалы другой фирме. А те потребовали, ежели что, шестьдесят миллионов неустойки. Отец, не особенно раздумывая, согласился. Он не учел того обстоятельства, что президенты первой и второй фирмы — родственники. И те первоклассно надули моего папу. Первая фирма не поставила ему самосвалы и отделалась неустойкой в десять миллионов. А мой батюшка вынужден был выплатить второй фирме все шестьдесят. Этот куш родственники-коммерсанты и поделили между собой по-братски.

— Ну и жулики! — посочувствовал я Сергею.

— Не то слово! Моего отца это надувательство буквально подкосило. Вряд ли он сможет оправиться от удара в ближайшее время.

«Значит, — подумал я, — рассчитывать на помощь в открытии автомастерской не приходится. А самим нам такое дело не осилить. Как же быть?»

Судьба забавлялась мною, словно игрушкой. Только я обрел надежду, почувствовал уверенность в завтрашнем дне, как вдруг снова ощутил себя подвешенным в пустоте.

А Маргарита отчаянно скучала во время нашей беседы. Я был ей совершенно неинтересен, и она даже не считала нужным это скрывать. Вот если б я хоть чуточку был влюблен в нее, если б попытался немного поухаживать.

После ужина мы с Сергеем прошли в большую комнату и снова расположились в кресле.

— Ну, а ты как живешь? — спросил я.

— Не могу точно сказать — живу я или существую, — грустно пошутил он и неопределенно махнул рукой. Это был жест человека, который не знает, куда ему пристроиться и чем заняться.

— Определенных намерений — никаких, — признался Сергей. — Первое время после свадьбы жил как-то бездумно. А сейчас чувствую себя витязем на распутье…

— Но у этого витязя неплохая добыча, — кивнул я в сторону кухни, где гремела посудой Маргарита. — Жена, квартира под Москвой, кое-какие связи…

— Жена… — задумчиво повторил вслед за мной Сергей. — Знаешь, я ведь до сих пор понять не могу, как это Ритка умудрилась женить меня на себе. Ты ведь знаешь, из каких передряг мне довелось выкручиваться.

— Знаю, знаю, — усмехнулся я. — Ты был сексуальным пульсом нашей части. Все амурные дела сходили тебе с рук только потому, что жена полковника…

— Тс-с, — приложил Сергей палец к губам, вскочил с кресла и выглянул в коридор. Затем обернулся ко мне. — Я подумал, что Ритка может нас услышать. Ты, гляди, не ляпни при ней ненароком что-нибудь о моей бурной молодости.

— А если намекнуть?

— Ну разве что. Женщины любят загадки. Я своей Маргарите тоже показался очень загадочным. Она мне так и сказала — мол, хочу всю жизнь тебя разгадывать. Ради этого давай поженимся.

— Потрясающая логика! — от души рассмеялся я. — Помню твой любимый афоризм: — фата невесты — это белый флаг, выкинутый женихом.

— Вот мне и пришлось капитулировать. Весь медовый месяц прийти в себя не мог… А если честно, не столько в наших отношениях было любви, сколько расчета. Рита понимала, что вряд ли отыщет жениха лучше. А я после демобилизации искал пристанище понадежнее. Подумал — отчего бы и не жениться, если всегда можно развестись?