Натали Андерсон - Пикник в Вероне

– На самом деле все складывалось не так уж плохо. Не какой-то там архетипический кошмар. У меня были хорошие учителя, стабильность – год за годом, то же место, те же люди. Мой папа оплатил первоклассное образование и все мои дополнительные расходы. Плавание, лыжи, дайвинг. Я много учился. И развлекался тоже. Гораздо больше, чем, наверное, ты. У вас с Кэт совсем никого не было?

– Мамин брат, но он жил далеко и был не в состоянии помогать нам. Но с нами все в порядке. У меня была Кэт. – Она посмотрела в толщу воды, там было реально глубоко. – Тебе нравится сюда приходить?

– Я люблю тишину. Невесомость, свободу от тяжестей.

– У тебя сейчас тяжесть на шее.

– Эмили, ты ничего не весишь в воде. – Лука усмехнулся. – Я помогу тебе нырнуть и вернуться на поверхность. Ты очень быстро научишься плавать как русалка.

Они направились в конец бассейна, она проплыла от него к краю.

– Я могу быть русалкой, играющей на мели. – Эмили взобралась по лестнице, бросила на него взгляд через плечо и рассмеялась.

Он стоял, вода стекала по бедрам, его пенис торчал из воды, как ракета, на лице застыло выражение сатира.

– Ты мне кажешься больше похожей на сирену, чем на русалку. – Игнорируя лестницу, он перепрыгнул через край. – Тебе понравится душ, он внизу.

Эмили спала так долго, как никогда в жизни. Просыпаясь потихоньку, она лежала тихо, прислушиваясь к звукам в доме. Лука, должно быть, ушел на работу. Она приняла душ в просторной ванной комнате, долго стояла под сильными горячими струями воды, смывая с себя легкую боль в теле после плотской страсти Луки. Медленно оделась, не зная, что будет сегодня делать. У нее не случалось праздников и выходных с тех пор, как она была ребенком. А сейчас образовалось время обдумать свои возможности и желания, хотя бы понять, что она вообще хочет. В животе заурчало, и Эмили прямиком направилась в кухню.

Войдя в комнату, Эмили вдруг услышала какой-то шум неподалеку. Дверь в кладовку закрыта, но открыта та, что рядом. Она подошла ближе и в середине маленькой комнатки увидела незнакомую женщину, о существовании которой не подозревала. Женщина пребывала на последних сроках беременности и выглядела так, будто проглотила пляжный мяч.

– Вы, должно быть, Эмили, – произнесла она с легким и приятным итальянским акцентом. – Я Микаэла.

Маленькая брюнетка утонула в постельном белье. Какое-то сложное устройство для глажки стояло перед ней, а вокруг были разложены кучи одежды.

Эмили кивнула, услышала шум стиральной машины и сушилки для белья.

– Я могу сама заправить постель, – поспешно предложила Эмили, глядя на горы глаженых простыней. – Не возражаете?

Микаэла улыбнулась:

– Вы остановились в комнате…

– С прекрасным видом на сад, наверное, вид с верхнего этажа даже лучше. – Интересно, личное пространство Луки, какое оно?

Эмили посмотрела на домработницу и забеспокоилась. Она беременна, и ей, конечно, не следовало мыть полы, поднимать утюг и вообще носить тяжести.

– Могу я вам помочь? – Эмили машинально прошла внутрь, взяла конец простыни, помогая сложить выглаженное белье.

– Не беспокойтесь, мне обычно помогает муж, делает всю тяжелую работу. Вы с ним уже встречались. Рикардо. Он подвозил вас из аэропорта. Лука считает, что я вообще должна прекратить работать, но я люблю что-нибудь делать. Итак, – Микаэла вышла из-за горы глаженого белья и прошла на кухню, – что мне приготовить вам на ланч?

– Ничего, спасибо. – Эмили была смущена, не привыкла, чтобы для нее готовили, и ее удивило, что уже наступило время ланча. – Позже я сама сделаю себе бутерброд. И обещаю, все уберу после себя.

Улыбка Микаэлы была почти дружелюбной.

– Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать.

– Спасибо, – смущенно пробормотала Эмили, прошла в дверь и очутилась в гостиной, на которую Лука указал вчера вечером. Огромное блестящее черное детское пианино стояло в углу. Эмили подошла. Ее переполняло счастье, она не играла в течение нескольких недель. Пробежала пальцем по клавишам, ни пылинки. Она не думала, что Лука играет на пианино, как-то не вязалось с его имиджем. Но то, что он владел таким чудесным инструментом, не удивляло. Он всегда имел все самое лучшее.

Она осторожно, немного опасливо села за пианино и надавила сначала на одну клавишу, потом на другую, потом взяла аккорд. Звучало идеально, хотя, казалось, на инструменте явно давно не играли. Она растянула пальцы, чувствуя, как клавиши сопротивляются ей. Ноги осторожно коснулись педалей.

Звук был именно такой, какого Эмили добивалась. Потом она забыла все, что ее окружало, заиграла так, как не играла уже тысячу лет. Не аккомпанируя Кэт, а самостоятельно, просто для собственного удовольствия.

За спиной послышались чьи-то шаги. Она повернулась на стуле. Чуть не упав, увидела маленького мальчика, разглядывавшего ее. Как давно он здесь стоит?

– Привет, – сказала она. Должно быть, это сын домработницы, и тоже очень хорошенький.

Малыш ничего не ответил. Его глаза прицелились на пианино.

– Хочешь еще послушать?

Он ничего не ответил, но выглядел так, будто сказал «да». Эмили улыбнулась. Какой же он очаровательный!

– Тогда давай начнем. – Она повернулась к клавиатуре, не желая, чтобы мальчик застеснялся и убежал. И сразу перешла к пьесе, которую ребенок мог знать. Через несколько минут Эмили почувствовала, как он пошевелился. Взглянула на него. Уже надоело? Достаточно? Хочется сбежать? Но нет, он пристально наблюдал за ее пальцами на клавишах, и она поняла, его маленькие пальчики тоже шевелятся.

– Хочешь попробовать?

Он улыбнулся.

Сначала Эмили дрожала над детскими пальчиками, бьющими по клавишам. Но они были созданы для того, чтобы играть, чтобы их использовали и любили. И она поняла по тому, как округлились его глаза, что он хотел этого давно.

Эмили улыбалась все больше по мере того, как управляла его пальчиками. Малыш засмеялся. Эмили точно знала, что он чувствует.

– Марко.

Он подпрыгнул. Эмили тоже.

– Все в порядке.

Эмили быстро повернулась, чтобы поговорить с Микаэлой. Не хотела, чтобы его наказали. Заметила снисходительность в материнских глазах и поняла, этого мальчика никогда не наказывали. Мать что-то мягко сказала ему по-итальянски, после чего он выбежал из комнаты.

– Спасибо, – сказала Микаэла.

– Это так приятно, когда кому-нибудь нравится слушать, – просто пояснила Эмили. – Сколько ему лет?

– Почти пять. Он пойдет в школу через несколько недель.

Эмили кивнула.

– Он милый. – Она почувствовала себя свободнее. – Когда вам рожать?

– В декабре. – На этот раз улыбка Микаэлы была другой, свободной и раскованной. – Наше собственное маленькое рождественское чудо.