Эми Эндрюс - Жаркие ночи

— Я держу полотенце, можете повернуться.

Клаудия напряглась и затаила дыхание. Что он увидит, поворачиваясь? Ее голые плечи и грудь? Полотенце еле-еле доходило до сосков и едва прикрывало верхнюю часть бедер. Увидит кожу, скользкую и блестящую от масла, отражающую теплое пламя свечи и купающуюся в ее золотистом сиянии. Напомнит ли это ему то утро, посмотрит ли он?

— Достаточно спины, — сказал Люк.

Не хватало ему поворачиваться. Он двадцать минут пытался не думать о женщине, которую умасливали и поглаживали рядом с ним.

Не какую-то там женщину.

Клаудию.

Он изо всех сил старался не думать о том, как бы им остаться одним после массажа голыми. Интересно, какой вес может выдержать один из этих столов, есть ли на дверях замок?

Его либидо не выдержит такого волнения.

— Уверены? — спросила Шерри.

Он был уверен, как никогда в жизни.

— Абсолютно.

— Ну, тогда позвольте поработать с вашей шеей. Удивляюсь, как она еще держится у вас на плечах от напряжения.

— Спасибо.

Его голова готова лопнуть. Будь он проклят, если выйдет из этой комнаты раньше Клаудии. Он не поднимал головы, вжавшись в вырез для лица, дожидаясь, пока она наконец уйдет.

— Эйвери, это ты закрыла платья.

— А, да. Я могу объяснить.

Клаудия сжала телефон.

— Да, неужели? Как?

— Я подумала, ты не осмелишься надеть красное платье, поэтому немного сжульничала сегодня утром.

— Что ты сделала? Когда?

— Ну, я привлекла…

— Джону, — презрительно сказала Клаудия.

Утренний случай, который так озадачил ее, обрел смысл. Она боролась с интуитивными подозрениями, когда Джоне потребовалась помощь в выборе шрифта, который они будут использовать на табличках в новом саду.

Будто он идиот и ничего не понимает в шрифтах.

— Не ругай его, — взмолилась Эйвери. — Это я подбила.

Клаудия фыркнула.

— Спорю, он недолго сопротивлялся.

— Он просил меня не вмешиваться.

Попытка Эйвери оправдать дружка не прокатила.

— Он умный парень.

— Я не вмешиваюсь, Клод… совсем не…

Клаудия коснулась платья.

— Ты заказала нам парный массаж!

— Я не заказывала, — в сотый раз, протестуя, заявила Эйвери. — Кто бы мог подумать, что у Шерри сложится впечатление, будто вы вместе.

— И потом, ты испортила мой гардероб.

— Мы собирались танцевать, и тебе нужно бальное платье.

Клаудия еще раз посмотрела на платье, отвернулась от него.

— Синее подходит больше.

— Конечно, подходит. Но красное… Красное просто о-ля-ля . Все мужчины свернут голову, если ты придешь в нем. Захотят танцевать только с тобой. В твоей танцевальной карточке не останется места для записей.

— Я не хочу, чтобы поворачивали голову, не хочу танцевать со всеми мужчинами в зале.

На мгновение Эйвери замолчала, потом до Клаудии донесся ее мягкий голос:

— Только с одним?

— Эйвери, забудь о нас с Люком. У нас никогда не будет таких отношений. Мы слишком давно знаем друг друга. Слишком давно. И он очень цинично относится к любви.

Стало легче, когда она озвучила это.

— Этого никогда не случится.

Небольшая пауза. Эйвери не из тех, кто долго молчит.

— Тогда тем более иди на танцы. Да, и распусти волосы. Ты заслужила вечер в городе. Так что добей их всех в этом платье.

— Не знаю, я немного устала.

Конечно, она лгала, массаж восстановил силы.

И она так давно не танцевала. Если бы Люк не собирался на вечеринку, она непременно пошла бы туда.

Она провела пальцем по глубокому вырезу платья.

— Ну, брось, ты же знаешь, там будет весело.

— Надеюсь.

— Надеюсь? Ты же обожаешь танцы. А теперь скажи: «Я, Клаудия Девис, надену красное платье, буду весь вечер трясти задом и получать от этого удовольствие».

— Эйвери.

— Давай!

Клаудия вздохнула и повторила.

— Громче, с выражением. — Клаудия повиновалась.

— Ну а теперь тебе лучше?

— Да, лучше.

— Хорошо. Какой вывод ты сделала?

— Эйвери всегда права.

Клаудия расхохоталась.

— Нет. Старайся никогда не доверять тому, у кого ключи от твоих дверей.

У Люка чуть не случился сердечный приступ. Она была разодета в облегающее темно-красное бархатное платье в пол.

И ему захотелось ее съесть.

Волосы, небрежно зачесанные назад, спускались локонами, обнажая плечи. Ложбинка между грудей открыта (не думай о ее груди!). Босоножки из тонких ремешков, открывавшие взору пальцы ног с накрашенными красным лаком ногтями, сиявшими во всей грешной красе.

— Ты пойдешь в этом?

Клаудию слегка задело грубое приветствие, но она не дурочка и не считала глупыми других. Ясно, она сразила его наповал, и ее женское эго сильно выросло.

— И тебе добрый вечер, — промурчала она, закрывая дверь.

Люк не обратил внимания на легкий укор в ее голосе, уставившись в ложбинку между грудей.

— Ты ничего не хочешь на себя набросить?

Щеки Клаудии покраснели.

— Нет.

— Тебе не кажется, так будет лучше?

Клаудия улыбнулась и покачала головой:

— Тебе не кажется, что мне уже давно не шесть лет, а?

Люк заморгал, когда она прошествовала мимо и направилась к лифту. Платье развевалось при малейшем движении. В ладони снова появилось покалывающее ощущение ее мягкой груди.

— Вряд ли я могу об этом забыть, глядя на этот наряд.

Люк замер, зачарованно разглядывая Клаудию. Она обернулась и подмигнула ему.

Роскошный ужин был подан в зале под названием «Комната Румбы». Клаудия порадовалась, что Эйвери догадалась заказать столик около танцпола. Здесь всегда проходили эффектные развлекательные программы, и они не пропустят ни одного номера, сидя так близко.

Ресторан был полон, а еда вкусная. Эйвери и Джона счастливо переговаривались. Клаудия оставила их в покое, поглощенная странными вибрациями между ней и Люком.

Сначала это смущало, но после пары бокалов вина она даже стала получать удовольствие.

Он выглядел сегодня особенно круто. Темные брюки, обтягивающая ретрорубашка навыпуск в зелено-фиолетово-серую клетку. Ворот расстегнут, рукава подвернуты до локтей.

Очень прикольно и очень по-лондонски.

Он был гладко выбрит. Жаль, что не отрастил усы, потому что в ее мечтах он всегда был лохматым и слегка небритым, это как нельзя лучше подошло бы к его сегодняшнему прикиду.

Она хотела прижаться к нему и почувствовать нежное и гладкое лицо. Провести пальцем по скуле. Уткнуться носом ему в щеку и провести губами по шелковистой, как ей казалось, поверхности. Явственней ощутить его сладкий, пряный аромат. Не то чтобы она любительница мужского парфюма, но ей всегда нравились мужчины, от которых хорошо пахло.

— Я думаю, ты намерен создать теперь свое собственное агентство, Люк?