Елена Арсеньева - Царица любит не шутя (новеллы)

Вскоре после англо-прусского пассажа произошло сближение двух вековых врагов: Франции и Австрии. Когда-то насмешка Фридриха сделала маркизу де Помпадур и Францию врагами Пруссии. Теперь три слова в письме императрицы Марии-Терезии к оной маркизе помирили Францию и Австрию. Написать это письмо убедил Марию-Терезию ее министр Кауниц. Рассказывают, гордая дочь Габсбургов [70] Династия австрийских и австро-венгерских императоров. трижды опускала перо, и Кауниц сам водил рукой австрийской императрицы по бумаге, чтобы написать обращение к маркизе де Помпадур: «Ma chere amie!» Моя дорогая подруга… Боже ты мой!

И только теперь, узнав о заключении трактата между Австрией и Францией, Елизавета, все еще негодуя на Англию, решилась присоединиться к союзу двух примирившихся держав. И присоединилась. Только потому, что не сомневалась: этого требуют интересы ее страны!

По выражению одного из иностранных резидентов, у нее был, конечно, так называемый женский ум, но его у нее было много. Иностранцы ошибались, уверяя, что Елизавета не умеет согласовать свою страсть к удовольствиям с обязанностями царицы. Она все же была дочерью своего отца и дорожила его памятью настолько, что даже подписывалась иногда «Михайлова» — той фамилией, которую принял Петр, когда обучался морскому делу в Голландии.

Как дочь своего отца, Елизавета — и это признавали все иностранные резиденты, как один! — исключительно, до фанатизма, любила Россию.

Конечно, любовь отца и дочери к России была совершенно различной. Петр, по меткому выражению историков, устроил в родной державе некий смирительный дом, в котором засадил весь народ за работу. Можно также сказать, что его любовь к своей стране была любовью портного к куску материи, из которой он с нетерпением хочет сшить наряд, виденный им на чужеземце. Елизавета о русском народе имела самое высокое мнение и полагала его достойным собственного величия. Она стала России снисходительной матерью, которая позволяла всем веселиться и радоваться жизни так же, как веселилась и радовалась она сама. Ее царствование не зря называли праздничным, весенним днем — таким же беспечным, как она сама.

Может быть, Елизавета и в самом деле родилась беспечной, ленивой, нерешительной и неспособной на ведение больших дел, однако в ее душе и душах тех, кто служил ей, таилась огромная сила. То была сила, излучаемая самой страной, которую никому и в голову не пришло бы назвать douce Russie — только grande Russie, великой Россией: настолько она была огромна и величественна, такие таились в ней невероятные возможности. Да, сами ее просторы невольно придавали величавое направление мыслей правителю, любящему ее.

Вот уж с Россией-то Елизавета в самом деле была близка — так близка, что ближе некуда. И какие-то поцелуи, пусть даже и французские, тут были совершенно ни при чем!

Настоящее имя Малюты Скуратова — Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский.

Кравчий, крайчий — придворный чин. Должность считалась очень почетной: к царевой трапезе допускались только самые доверенные люди.

Посланца с радостной вестью.

Титл, или титло, — надстрочный знак в старославянском и древнерусском языке, указывающий на сокращение слова, над которым стоит. Например, слово «Господь» писалось под титлом как «Гдь», «человекъ» — «члкъ» и т. п.

Устав — тип почерка древних славянских рукописей, с четким начертанием каждой буквы.

Иван V Алексеевич (1666–1696) — царь и великий князь, старший сводный брат Петра Великого; в 1682 г. вместе с Петром объявлен на царство, но правила их сестра Софья. Как при ней, так и при Петре Иван никогда не касался дел управления по причине нездоровья и слабоумия.

Голицын Василий Васильевич (1643–1717) — боярин, князь, известный государственный деятель России конца XVII в., военачальник, дипломат, один из образованнейших людей того времени. Известен как фаворит царевны Софьи в период ее регентства при малолетних братьях-царях Петре I и Иване V. Окончил жизнь в ссылке в Архангельском крае.

Следует отметить, что настоящее имя отца царицы Прасковьи было Александр, однако незадолго до свадьбы дочери с царем Иваном Алексеевичем он не только получил боярский чин, но и был переименован в Федора — в память недавно умершего царя Федора Алексеевича, сына Алексея Михайловича Тишайшего.

Объярь — драгоценная иранская ткань сложного переплетения, с золотой и серебряной нитью, напоминающая парчу.

Подклеть — нижняя часть избы или терема, рубленого дома, людская комната или рабочее помещение.

В церкви так называют покровы на сосуды со святыми дарами.

Вежлив.

Видимо, это не столь уж редкое явление. Петр I в 11–13 лет выглядел на все 16 и ни одной юбки мимо себя не пропускал; неотразимой мужской привлекательностью и силой обладал юный император Петр II, который, судя по отзывам современников, с 10–11 лет славился неутомимыми победами над прекрасным полом. Теми же качествами обладал и король-солнце Людовик XIV. Нельзя не вспомнить и Казанову, который отнюдь не ждал совершеннолетия, чтобы начать свои победы в любовных баталиях. Вообще этим молодым да ранним имя — легион!

Письмо Прасковьи хранится там по сию пору — так и не разгаданное, за исключением первой фразы: «Радость мой свет!» По ней Петр мог догадаться только о том, что и так знал: о неизбывной любви невестки к Юшкову. Может, именно поэтому он и отправил Василия Алексеевича в Нижний?

То есть около двух с половиной метров.

Нецый — язычник, суевер; Сильвестр имеет в виду языческих древнеславянских волхвов, которые растолковывали ход светил и погодные явления.

Низший разряд дьяческого сословия: ярыжки на площадях за самую незначительную плату писали прошения и челобитные, а также частные письма бедному безграмотному люду.

Образцы византийской литературы, переводившейся на Руси.

То есть воздух.

Тафья — высокая боярская шапка из дорогого меха.

Намек на низкое происхождение Нарышкиных, дворянство которых насчитывало к тому времени всего двести лет, что считалось очень недолгим, а боярство им вообще было пожаловано лишь царем Алексеем.

Имя София по-гречески означает мудрость.

Это название в истории получило время, когда стрельцы беспрекословно подчинялись Ивану Хованскому.