Лайза Хелл - 24 часа без любви

— Да… да, любимый! — прошептала она, изнемогая от страсти.

Через некоторое время Ямина вскочила с кровати и побежала в душ. Прежде чем начать мыться, заперла дверь.

— Пусти меня… пожалуйста, — стонал Люк и стучал в дверь. Но девушка была неумолима.

— Я только побуду с тобой в душе, — уверял он. — Ничего больше. Честное слово!

— Нет, нет и нет! — с притворной строгостью отвечала Ямина. — Ты вышел из доверия. Rien ne va plus [8] Я тебе не верю ( франц .). . Уже двенадцать часов, мы должны быть на борту.

— Ты же на борту, дорогая!

— Я имею в виду на борту у дяди Генри! Он удивится, не найдя меня в нашей с ним каюте.

— Он догадается, ты же взрослая женщина!

Когда она открыла дверь ванной, Люк снова с силой привлек Ямину к себе, но девушка ловко увернулась и, несмотря на его протесты, быстро оделась.

— Будь же благоразумен, — строго сказала Ямина, но глаза ее сияли. — Я должна идти. Дядя Генри наверняка сердится на меня.

Люк страстно поцеловал ее на прощанье. Наконец она высвободилась из его объятий.

— Одевайся и поторопись, я сейчас вернусь, и мы позавтракаем, иначе я умру с голода. Пока.

Ямина была уже в коридоре, когда Люк вспомнил:

— Подожди, ты забыла деньги! — Он вошел в каюту и вернулся с толстым конвертом. — Твой выигрыш. Ты расскажешь об этом дяде Генри?

— Ах, деньги, про них я совсем забыла.

— Что-то не так? — спросил Люк, так как она не торопилась брать конверт.

— Нет… — Ямина запнулась. — Но у меня такое чувство, что дядя Генри не обрадуется.

— А почему?

— Не могу тебе объяснить. Это просто предчувствие. — Она покачала головой.

— Если у тебя будут неприятности, я поговорю с ним, — пообещал Люк. А когда она недоверчиво посмотрела на него, добавил: — Я серьезно.

— Ты поговоришь, — задумчиво молвила Ямина. Она очень сомневалась, что дядя станет разговаривать с Люком, но вслух этого не произнесла.

Ее предчувствия оправдались. Дядя Генри рассердился.

Ямина быстро сменила черное кружевное платье на джинсы и рубашку и лишь по пути к капитанскому мостику заметила, что «Царица Савская» стоит на якоре. Под утро они вошли в гавань Пуэрто-Рико, но этого Ямина даже не заметила, предаваясь страстной любви.

— На капитанском мостике неспокойно, — предупредил ее стюард, неожиданно появившись на лестнице. — Капитан просто несносен.

Ямина виновато посмотрела на стюарда. Она знала причину! Показав в сторону земли, девушка спросила:

— Какой это остров?

— Пуэрто-Рико.

— Мы в Пуэрто-Рико! А когда бросили якорь?

— Два часа тому назад, мисс.

— А почему никто не сходит на берег?

— В Пуэрто-Рико это не предусмотрено, мисс!

— Конечно, я просто забыла.

— Мы лишь пополним запасы воды, получим почту и поплывем дальше к Антигуа.

— Ах, да, — пробормотала Ямина, и тут у нее перехватило дыхание. Боже, она забыла про урок рисования! Неудивительно, что дядя Генри рассержен. Девушка посмотрела вверх. Он стоял на капитанском мостике в своей белоснежной форме, большой, широкоплечий, уверенный. Собрав все свое мужество, Ямина пошла вверх по лестнице.

— Доброе утро, дядя Генри, — бодро поздоровалась она. — Какой сегодня чудесный день!

— Доброе утро, — пробурчал дядя Генри. — Ты хоть смотрела на часы?

— Дядя Генри, не бранись, пожалуйста. — Ямина подарила ему свою чарующую улыбку.

— Не браниться? — повторил он. — Я что же, по-твоему, баба базарная, которая на всех кричит? Но мнение мое придется выслушать, нравится тебе это или нет.

— Я виновата, — сказала Ямина сокрушенно. — Не сердись.

— Ты забыла о своих обязанностях, — продолжал дядя Генри. — Этого не делал никто в нашей семье. Люди собрались на занятия, а ты бесцеремонно бросила их. Это просто возмутительно!

— Я знаю, — бормотала она. — И все-таки прости!

— Ты исчезаешь на всю ночь, и тебе все равно, что я беспокоюсь!

— Прости!

— На тебя нельзя положиться, — сердито выговаривал дядя Генри. — Ты меня горько разочаровала.

— Обычно на меня можно положиться, — робко защищалась Ямина.

— Обычно? Ты хочешь сказать, что произошло что-то необычное?

— Да, не совсем обычное… — Ямина сдержала улыбку.

— Это значит, что этот тип, — капитан погрозил кулаком, — вывел тебя из равновесия?

— Да.

— Господин Симмпсен?

— Да, Люк Симмпсен.

— Ну хватит! Не могу даже слышать это имя. От этого человека одни неприятности. На него жаловались третий раз, а он в курсе, что это значит. Я его предупреждал.

— И что это значит?

— Что он покинет корабль, и уже сегодня!

— А кто на него жаловался? — взволнованно поинтересовалась Ямина, хотя догадывалась. Конечно же, профессор Лабонн. Вчера вечером он видел, как они исчезли в каюте Люка, и из ревности наклеветал на них дяде Генри. Из небольшого инцидента около каюты Люка он раздул историю. Ямина вскипела. Надо было Люку не просто потрясти профессора за грудки, но и как следует побить, тогда действительно была бы причина жаловаться.

— До тех пор пока Люк Симмпсен находится на борту, профессор не чувствует себя в безопасности, — объяснил дядя Генри, подтверждая гипотезу Ямины. — Ты можешь себе представить, что меня это задевает! Покой моих пассажиров для меня прежде всего, и я не потерплю на корабле наглого поведения.

— Люк не вел себя нагло!

— Профессор Лабонн имеет право беспрепятственно передвигаться по кораблю, — холодно возразил капитан. — Кроме того, он считает очень подозрительным то, что господин Симмпсен выиграл такую большую сумму в казино.

— Но это же неправда, — поразилась Ямина. — Профессор Лабонн все перепутал. Я выиграла!

Дядя Генри не прореагировал на ее замечание.

— Репутация «Царицы Савской» безупречна, — продолжал он. — И одно только подозрение в нечестной игре оскорбляет меня как капитана.

— Послушай меня внимательно, — воскликнула Ямина возмущенно. — Все было по-другому. — Ее глаза метали молнии. — Профессор Лабонн представил все в искаженном свете, он просто ревнует Люка. Это я выиграла вчера в казино десять тысяч долларов, а если ты и мне не веришь… то деньги лежат в моей каюте на кровати. Ты станешь утверждать, что я шулер?

— Ты выиграла? — дядя Генри с сомнением посмотрел на нее. — У тебя же не было денег?

— Люк дал мне сто долларов взаймы!

— Люк Симмпсен дал тебе сто долларов? Ты знаешь человека один день и берешь у него взаймы? — голос дяди Генри угрожающе стих. — Это аморально!

— Дядя, пожалуйста, ты все перевернул с ног на голову! Я взяла взаймы не деньги, а фишку!

— Ты просто хочешь защитить этого Симмпсена. Достаточно. Он оставит корабль и сейчас же!

— Тогда я тоже сойду!

— Ты обещала две недели работать на корабле, Ямина!

— Да, обещала. — Она смотрела на него с несчастным видом. — Но… я люблю Люка.