Кейт Хьюит - Остров наслаждений

Растяжки.

— Шарлотта была твоей дочерью, да? — тихо спросил он.

Милли негромко всхлипнула и уткнулась лицом в ладони. Чейз почувствовал, как сердце ускорилось, а к горлу подкатил ком.

— Она погибла в аварии вместе с твоим мужем, так? — произнес он.

Ее плечи вздрогнули, и Чейз вдруг понял, что предательски подступают слезы.

— О, Милли, прости. Мне так жаль…

Слова кончились, и он заключил ее в крепкие объятия. Милли не сопротивлялась, а уткнулась в его плечо, и беззвучные рыдания стали сотрясать ее тело.

Чейз гладил ее по спине, по волосам, что-то шептал, пытаясь успокоить ее, и даже сам не следил за тем, что именно говорит.

— Милая, все хорошо. Не стесняйся плакать. Это нормально. Тебе нужно поплакать, Милли. Да, поплачь, любимая.

«Любимая». Далекий смысл этого слова, наконец, дошел до его сознания. Он любил ее. Конечно да. Чейз даже не удивился. Все казалось таким естественным.

Ночь окутала их темным покрывалом. Он не знал, как долго Милли рыдала и как долго он сидел на песке и обнимал ее. Время потеряло значение.

Спустя несколько минут, а может, часов она отстранилась и всхлипнула.

— Роб хотел, чтобы я сделала аборт. Тогда-то отношения и испортились.

Чейз молчал и смотрел на Милли, положив руки ей на плечи.

Она вздохнула.

— Мы встречались, когда еще были в колледже, но решили подождать со свадьбой. Хотели, чтобы все было правильно: чтобы была стабильная работа и мы могли сами купить квартиру. Конечно, мы задумывались о детях, но решили повременить с этим. Роб был юристом, полностью сконцентрировался на работе, как и я. Так хотели мы оба. — Она внезапно хлестнула его взглядом. — Это правда.

— Я верю тебе, — тихо сказал он.

— А потом я забеременела, за несколько лет до того, как мы планировали. Мне было тридцать. — Милли замолчала, погрузившись в воспоминания. Чейз нежно провел пальцами по ее руке, напоминая о своем присутствии. — Я очень удивилась, — продолжила она тихо, — но отнеслась к этому нормально. Да, это случилось на несколько лет раньше, чем мы планировали, но… Я думала, мы смиримся с этой мыслью. — Она вздрогнула.

— Но твой муж не смог?

— Роб хотел стать партнером в фирме до того, как у нас появятся дети. Для него это было действительно важно. У нас был план, и он хотел его придерживаться. — Милли вдруг взволнованно посмотрела на Чейза. — Не надо ненавидеть его.

Не надо ненавидеть? Естественно, он ненавидел его. Ненавидел все, что касалось этого эгоистичного подонка. Чейз сжал ее руку:

— Я думаю, важнее, чтобы ты не ненавидела его.

— Я не ненавижу, — быстро ответила Милли. — Я никогда не чувствовала ненависти. Только печаль… И вину за то, что из-за меня пришлось изменить план.

— В этом процессе, знаешь ли, участвуют двое.

Она безрадостно улыбнулась:

— Я знаю. Но это привнесло столько проблем и стресса в наш брак, что я согласилась на аборт.

Пальцы Чейза, бродившие по ее рукам, замерли. Такого он не ожидал.

— Серьезно?

Милли кивнула, вновь прикусив губу, и одинокая слеза скатилась по ее щеке.

— Да. Я убедила себя, что так будет лучше, что наш брак важнее… чем ребенок, — сказала она, пряча взгляд, и вытерла ту самую слезу. — Но я не смогла… Я пришла на консультацию. Когда сидела в комнате ожидания… Когда меня вызвали, меня начало тошнить от всего этого. В прямом смысле слова.

— Да, есть у тебя такая привычка, когда ситуация накаляется.

Милли сухо рассмеялась:

— Это касается только личных ситуаций. На работе, когда я продаю или покупаю акции, у меня стальные нервы.

— Не сомневаюсь.

— Я вернулась домой и сказала Робу, что не могу сделать аборт. И он принял это. Да! — Она вновь бросила на него быстрый взгляд. — Я не приукрашиваю историю, правда. Он не был плохим человеком. Я любила его.

Чейз молчал. Он не доверял себе настолько, чтобы поделиться своим истинным мнением о Робе.

— И затем родилась она, — продолжала Милли с нежностью. — И она была прекрасна. Я никогда не думала, что обладаю какими-то материнскими качествами, хотя по большей части так оно и было. Я так и не приспособилась к грудному кормлению, не могла собрать раскладывающуюся детскую коляску. — Она тряхнула головой. — Я всегда терпела поражения в таких задачах.

— Ну, есть же более важные вещи.

— Я знаю. И я любила ее, правда. — Это звучало так, как будто она старалась убедить его, и Чейз не мог понять почему. — Я вернулась на работу, когда Шарлотте было три недели, — продолжала она подавленно. — Мне пришлось. Моя карьера не предусматривает декретных отпусков. Это все еще чисто мужское поле деятельности. И я работала по десять, а то и двенадцать часов в день. Мы наняли няню — Люсинду. И конечно, она видела Шарлотту в десятки раз больше, чем я.

— Это вовсе не значит, что ты была плохой матерью.

— Угу, — тихо пробурчала Милли и замолчала на несколько секунд. Ее глаза были опухшими и покрасневшими, а на лице появилось уже знакомое решительное выражение. — Но если бы я знала, что мне суждено провести с ней всего два года… Если бы я понимала, как скоротечно время… — Она запнулась, в ее взгляде было столько пустоты, что Чейз боролся сам с собой, чтобы не прослезиться. — Я бы тут же бросила работу. Не задумываясь.

— Никто никогда не знает о таких вещах, — тихо и сипло произнес Чейз, к его горлу вновь подкатил ком. — Никто никогда заранее не знает, сколько ему отмеряно.

Он точно не знал…

— Да. Но я жалею, что не задумывалась об этом. Жалею, что… — Фраза оборвалась, и Милли с трудом заставила себя вновь заговорить, — не попрощалась с ними, когда Роб повез ее в детский зоопарк. Это была суббота, а мне нужно было в офис, потому что появилась угроза банкротства одного из клиентов. Так что я буквально выгнала их из квартиры, даже не оглянувшись.

— О, Милли… — Чейз снова обнял ее. На этот раз что он хотел почувствовать ее тепло. Он прижался щекой к ее шелковым волосам и закрыл глаза. — Почему ты никогда не говорила о Шарлотте?

— Я не могу… Не могла, — приглушенно раздалось снизу, в то время как ее губы шелестели по его груди. — Моя семья с пониманием отнеслась ко всему, и они ждали, что я первая заговорю об этом. Но я так и не смогла. Сотрудники на работе чувствовали себя неловко, поэтому тоже не поднимали эту тему. Я вступила в различные группы поддержки, ходила на консультации, но везде говорила только о Робе. О нем я могла говорить. Но не о Шарлотте… Боже, как я скучаю по ней. — И тут Милли вновь начала всхлипывать, ее тело сотрясали беззвучные рыдания. — Я хочу двигаться дальше, хочу вновь почувствовать себя счастливой, но боюсь, — произнесла она сквозь слезы, — боюсь каким-то образом забыть ее и боюсь потерять кого-то вновь. Я больше не выдержу, не смогу пройти через это второй раз.