Кейт Хьюит - Ты только моя

Или подать сигнал. Она достала из сумки обломки стульев, сорвала несколько чахлых растеньиц, росших по краям оазиса, и сложила все это в довольно жалкую на вид кучку. Много огня и дыма не выйдет, поняла она, но попробовать все же стоит. Это ее единственный шанс. Елена решительно начала тереть деревяшки друг о друга.

Через пятнадцать минут у нее на обеих руках были волдыри, а деревяшки лишь слегка потеплели. И ничего похожего на искры. Расстроенная, она отложила обломки стула в сторону и поднялась с колен. Было жарко и тихо, мерцающая вода оазиса манила.

Елена нырнула в водоем. Вода, прохладная и освежающая, сомкнулась над ней, и она проплыла несколько футов под водой. Она плыла, даже не зная, где дно, и тем более не желая коснуться его босыми ступнями. Даже если бы ей удалось высечь огонь, что отличило бы его от других источников света лагеря? Надо развести огромный костер, чтобы кто-то обратил на него внимание. Чуть ли не весь лагерь поджечь.

Да, замысел Елены был нелеп и смешон, решительность тут же сменилась депрессией. И все же она решила попробовать еще раз. Как будто у нее есть выбор.

Она выбралась из воды и снова принялась тереть деревяшки друг о друга. Пять минут спустя она увидела первую искру. Озаренная надеждой, Елена стала тереть сильнее, и вскоре от искр занялись сухие травы и листья. Она вскрикнула от радости.

– Не двигайтесь!

При звуке этого низкого бесстрастного голоса все внутри ее оборвалось, в висках застучала кровь. Всего в нескольких футах стоял Халиль – глаза прищурены, губы сжаты.

И тут ее сердце буквально остановилось: медленно и уверенно Халиль поднял руку, в которой держал пистолет, и навел прямо на нее.

Прогремел звук выстрела. Халиль бесстрастно наблюдал за тем, как змею подбросило и перевернуло в воздухе, прежде чем она замертво упала в нескольких футах от Елены. Он повернулся посмотреть на Елену и тихо выругался, когда увидел, как она с мертвенно-бледным лицом и расширившимися зрачками пошатнулась и едва не упала. Он рванул вперед и прижал ее сотрясаемое дрожью тело к груди.

– Я убил ее, Елена, – сказал Халиль, гладя темные волосы. – Она мертва. Не бойтесь.

Она отпрянула, все еще дрожа всем телом:

– Кто мертв?

Несколько секунд он безотрывно смотрел на нее, потом снова выругался.

– Я застрелил змею! Вы разве не видели ее в двух шагах от себя, готовую к нападению?

Елена продолжала смотреть сквозь него широко открытыми глазами, и Халиль насильно повернул ее голову в сторону, чтобы она могла увидеть мертвую гадюку. Она побледнела и часто задышала.

– Я думала…

– …что я целюсь в вас? – закончил за нее Халиль. Его сердце сжалось от чувства вины и злости. – Как вы могли такое подумать? – Ответа дожидаться он не стал. – Я обещал, что не причиню вам зла.

– А еще вы сказали, что не верите ничьим обещаниям. – Она попыталась отойти от него, но ее все еще трясло, она споткнулась, и Халиль снова притянул ее к себе. – Не трогайте меня…

– У вас шок. – Он сел на камень и силой посадил Елену себе на колени. Для него самого было потрясением чувствовать тепло ее тела: это было слишком хорошо и почему-то странно знакомо. И как-то… правильно, что ли.

Халиль чувствовал, как напряглось тело Елены, как она отвернулась от него, и знал, что, как и он, она старается держать дистанцию, сохранить лицо в любых обстоятельствах. У них было столько общего, и это почему-то нервировало его. Он такой реакции и не ждал, и не понимал. Елена каким-то образом влияла на него. Не только на тело, но и на сердце.

Он нежно убрал мокрые волосы с ее лица. Она тяжело вздохнула и наконец расслабилась в его руках, прижавшись щекой к его груди. Халиль млел от удовольствия.

Он заправил прядку волос ей за ухо – о чем мечтал еще вчера. Глаза Елены были закрыты, темные ресницы отбрасывали тень на бледные щеки.

– Вы направили на меня пистолет, – прошептала она еле слышно.

– Я целился в змею. – Он снова почувствовал боль, злость и вину. Надо было успокоить ее перед выстрелом. Чтобы она не боялась и доверяла ему. – Черную змею. Они могут быть смертельно ядовиты.

– Я даже не видела ее.

Халиль решил, что Елена начинает оправляться от шока, но она снова всхлипнула и опять прижалась щекой к его груди.

Все его существо затопило удовольствие. Когда другой человек искал успокоения на его груди? Когда кто-то хотел чего-то настоящего и нежного с его стороны? И когда он ощущал в ответ это томление и желание защитить? Он не мог найти ответ, и это вновь заставило его ощутить пустоту своей жизни, вспомнить долгие годы, наполненные лишь бескомпромиссным стремлением к цели.

– Тихо, тихо, малышка. Ты в безопасности. – Странно было произносить эти слова, но он говорил их не задумываясь, гладя Елену по голове, крепко обнимая. Он чувствовал, как ее плечи дрожат, а по ее дыханию он догадывался, что Елена изо всех сил старается не расплакаться. В горле появился комок.

Спустя мгновение Елена отпрянула. В глазах ни слезинки, выражение лица полное решимости.

– Простите. Должно быть, я веду себя нелепо. – Она гордо вздернула подбородок.

– Вовсе нет. – Он силой подавил свои чувства. – С вами так много всего произошло за короткое время. – Он тщательно подбирал слова, чтобы она правильно поняла его. Чтобы она верила ему. – Я сожалею, что заставил вас пережить столько ужасных мгновений.

На миг Халилю показалось, что она поверила. Ее лицо смягчилось, но затем она покачала головой и слезла с его коленей.

– Сожалеете, а все-таки заставили меня пережить все это?

Момент их поразительного единения миновал, и Халиль, наполовину удивленный своей собственной реакцией, почувствовал сожаление.

Елена пыталась угомонить бешеное сердцебиение и утолить боль, которую ей причинило прикосновение Халиля. Она не помнила, когда последний раз ее касались с такой нежностью, говорили с ней так мягко.

«Он твой похититель», – напомнила она себе. Но сейчас он был так невероятно добр с ней.

Когда кто-то заботился о ней, касался ее, пытался понять? Она жила такой одинокой жизнью – сперва единственный ребенок в семье, затем королева-сирота. Единственный человек, которого она подпустила близко к себе, предал ее.

Так и Халиль предаст. По крайней мере, он честно озвучил свои намерения в отношении ее.

Халиль с непроницаемым выражением лица смотрел на Елену. Он глядел на жалкую кучку дров, обломки стула. Слабый огонек, который ей удалось разжечь, погас.

– Ради всего святого, чего вы пытались добиться? Развести сигнальный костер?

Елена не ответила. Ей показалось, что в его голосе прозвучало что-то похожее на восхищение.

– А что, если и так?

– Никогда не видел более жалкого зрелища, – улыбнулся Халиль, мягко поддразнивая ее и приглашая посмеяться вместе.