Люси Кинг - Еще одна бессонная ночь

Никки покраснела, как помидор, и возблагодарила Бога, что разговор идет по телефону, и Габи ее не видит.

— Ничего.

— Врешь. Знаю я своего братца. Он что, клеился к тебе?

Никки смущенно заерзала на стуле. Увы, придется чистосердечно признаться. Никки отлично успела изучить свою соседку. Габи, конечно, любит порассуждать про внутренний баланс, гармонию и чакры, но если поставит перед собой цель, ни за что не отступится.

— Да нет, просто… он меня поцеловал. Всего один раз, — небрежно ответила Никки. — Потом мы… э-э-э… немного поболтали, и с тех пор я его не видела. А теперь оказалось, что Рафаэль уехал.

Повисла длительная пауза. Никки уже засомневалась, не прервалась ли связь.

— Габи! Ты меня слышишь?

— Слышу.

— И до этого все слышала?

— До последнего слова.

— Ну что, теперь довольна?

Снова наступило молчание, а потом Габи прорвало:

— Довольна? Довольна?! Издеваешься? В жизни так зла не была! Увижу Рафаэля… — выпалила Габи, — убью!

Рафаэль захлопнул дверь квартиры, бросил вещи в коридоре и направился прямиком к холодильнику за холодным, освежающим пивом. Открыв бутылку, поднес горлышко к губам, прислонился к столешнице и отпил огромный глоток.

Ну и день!..

Рафаэль снова ощутил досаду. В тысячный раз с тех пор, как собрался и уехал. Он в изнеможении закрыл глаза и тяжело вздохнул.

Что он натворил? Разве можно до такой степени терять над собой контроль? Так решительно сопротивлялся соблазну — и вдруг сдался самым позорным образом.

Собственный поступок поставил Рафаэля в тупик, такого с ним раньше не случалось. Накинулся на Никки, как пещерный человек. Позор, да и только.

Хорошо хоть потом взял себя в руки, а то неизвестно, что бы из этого вышло, с содроганием подумал Рафаэль. Был соблазн поскорее сбежать в виноградники, но Рафаэль поступил лучше — остался и продемонстрировал, что у него все под контролем. Скрыл и растерянность, и бурю в душе, и до сих пор не угасшее влечение. Если бы Никки заметила его состояние, сквозь землю бы провалился.

Да, Рафаэль избрал верную стратегию — холодность, равнодушие, решительный отказ выслушивать оправдания. Меньше всего Рафаэлю хотелось обсуждать произошедшее, и тем более он не мог допустить, чтобы его поступок анализировала Никки. Кто знает, к каким выводам она придет.

Отъезд тоже был правильным решением. Никки, конечно, согласилась больше не поднимать вопрос, но, судя по упрямому выражению лица, собиралась возобновить обсуждение при первой удобной возможности.

К тому же Рафаэлю стыдно было признаваться, но отказ Никки глубоко задел его. Не хотелось каждый раз при встрече с ней вспоминать унизительный эпизод.

И наконец, после случившегося Рафаэль перестал полагаться на самообладание и не мог гарантировать, что ничего подобного больше не повторится. Нет, этого допустить нельзя.

Потому Рафаэль и решил сбежать — чтобы сохранить хотя бы жалкие остатки гордости. Теперь Рафаэль чувствовал себя измотанным и разбитым, а главное, понял — когда в пятницу ему казалось, что он достиг точки кипения, это еще были так, пустяки…

Рафаэль со вздохом потер руками лицо. Давненько у него не было таких жутких выходных. Рафаэль дождаться не мог, когда снова окунется в прежнюю жизнь.

Ничего, до понедельника осталось совсем чуть-чуть, подумал он, взглянув на часы. А остаток воскресенья он посвятит тому, чтобы окончательно выкинуть Никки из головы. Тогда он, конечно, сразу успокоится, и все снова пойдет своим чередом.

Если повезет, конечно.

От раздумий Рафаэля отвлек телефонный звонок. Он вытащил мобильник из кармана, взглянул на дисплей и чуть не застонал в голос. Очевидно, черная полоса еще не закончилась.

Был соблазн притвориться, будто не слышит звонка, но, вспомнив, что случилось в последний раз, когда он не взял трубку, Рафаэль решил не рисковать и ответил.

— Привет, Габи! — бодро произнес он и отхлебнул большой глоток пива. — Рад тебя слышать! Как там в Бахрейне?

— Надеешься с толку меня сбить? Рад слышать, как же!

В голосе сестры звучала такая свирепость, что Рафаэль невольно напрягся.

— А ну отвечай, что ты сделал с моей подругой?

Осторожно поставив бутылку на столешницу, Рафаэль заставил себя говорить спокойным, даже равнодушным тоном:

— Я так понимаю, ты говорила с Никки.

— Только что ей звонила.

— Ну, и как у нее дела?

Габи сердито фыркнула:

— Ничего, нормально. Насколько это вообще возможно в такой ситуации… Зато я никак в себя не приду.

Рафаэль устало закрыл глаза, борясь с соблазном сбросить звонок, а потом соврать, что телефон разрядился.

— В чем дело? Что она тебе сказала?

— Что ты ее поцеловал!

— A-а, понятно.

Габи чуть не задохнулась от гнева.

— Больше ничего добавить не хочешь?

Рафаэль подавил вздох.

— Зачем? Ты, кажется, и так все знаешь.

— Нет, не все, — рявкнула Габи. — Есть один вопрос… Как ты мог?!

Легко, подумал Рафаэль, вспомнив, как сжимал Никки в объятиях. От этой картины снова нахлынуло вожделение. Рафаэль попытался сосредоточиться на разговоре.

— Да что на тебя нашло, Габи? Что я такого сделал?

В отличие от самого Рафаэля Никки внезапный поцелуй, кажется, нисколько не смутил. Так почему же сестра раздувает из этого целую проблему? Или Никки просто была слишком растерянна и не сразу сообразила, что именно произошло, а теперь тоже пылает праведным гневом? Пришла к выводу, что Рафаэля за такие вольности убить мало, и нажаловалась Габи?

— Я же ее только поцеловал, и все, — смущенно пробормотал Рафаэль, чувствуя отвращение к самому себе.

— Вот именно, — не сдавалась сестра. — Мало тебе девиц, с ними бы и обжимался! А Никки трогать не смей, у нее и без тебя проблем по горло!

Рафаэль нахмурился:

— Проблем? Каких проблем?

— Не имею права рассказывать, это ее дело.

— Габи…

— Нет. Никки просила никому не говорить. Но все очень серьезно.

По коже у Рафаэля пробежал холодок.

— Никки что, больна?

— Нет. Просто у нее сейчас тяжелые времена. Одно могу сказать точно: ей надо разобраться в себе. Никки не до курортных романов, усек?

Теперь Рафаэля еще сильнее захлестнуло чувство вины. Можно подумать, он без того мало переживал.

Между прочим, мог бы догадаться — с Никки что-то происходит. Ему ведь уже приходила в голову эта мысль. При первой же встрече обратил внимание и на нездоровую бледность, и на изможденный вид. Вчера вечером, рассказывая за ужином о своей работе, держалась как-то странно, слишком напряженно. Сегодня за обедом старалась как можно меньше говорить о себе. А страшный сон, который Никки наотрез отказалась обсуждать?

Да, все признаки налицо. И как поступил Рафаэль? Проигнорировал то, что буквально бросалось в глаза, и повел себя как самый настоящий эгоист — думал только о собственном удовольствии, позволил страстному желанию взять над собой верх и даже не сразу заметил, что Никки не отвечает взаимностью.