Мелани Милберн - Сердце на замке

Марк лег рядом, накрыв ее губы своими, и запустил руки под ее блузку.

– М-м-м… Ты такая милая, нежная, теплая и женственная.

Джемма расстегнула его рубашку и пробежалась пальцами по груди, словно заново открывая его тело. Когда она добралась до его живота, Марк был уже возбужден. Он застонал от ее дразнящих прикосновений и убрал ее руку.

– На тебе слишком много одежды, – сказал он.

Когда все было снято, ее кожа вспыхнула под прикосновением его горячих губ. Ее грудь напряглась, горела и требовала еще прикосновений. Внутри все задрожало, когда он прижал ладонь к низу ее живота, прежде чем скользнуть пальцем в ее влажное горячее лоно. Джемма плавилась под его ласками, тихо постанывая от восторга. Волны наслаждения накатывали на нее одна за другой, пока не накрыли ее с головой. Она застонала и изогнулась, стараясь продлить этот чудесный момент, но напряжение схлынуло, оставив ее в изнеможении.

– Ты самая чуткая любовница из всех, что я встречал, – сказал Марк, целуя ее живот и грудь.

– Думаю, я наверстываю упущенное, – отозвалась Джемма, стараясь говорить легко и игриво.

Он замер, глядя на нее. На его лице невозможно было что-либо прочитать.

– Или стараешься взять все, пока оно есть?

Улыбка застыла на ее лице, став натянутой и неестественной.

– Возможно.

Марк откинул невидимую прядку с ее лица.

– Джемма…

Она прижала палец к его губам:

– Давай не будем говорить о том, что невозможно. Просто насладимся моментом.

Он взял ее палец губами, эротично втягивая его в рот. Его взгляд неотрывно следил за Джеммой. Отпустив палец, он вновь накинулся на ее губы, пока Джемма вновь не возбудилась, требуя от него нового и нового удовольствия.

Он достал презерватив, и в этот раз она помогала ему надеть его, лаская его, удивляясь, насколько остро он реагирует на нее. Может, он и думает, что она очень чуткая, но он сам был таким же. Марк тяжело и прерывисто дышал, его глаза блестели, когда он ворвался в нее.

Каждое его движение нагнетало в ней такое напряжение, какого она не могла в себе представить. Каждый нерв был натянут, словно тетива. Марк подвел ее к разрядке, и его тело содрогнулось от глубочайшего удовлетворения.

Джемма слушала, как тяжело он дышит, все еще обнимая ее, держа ее в объятиях, словно желая, чтобы она никогда не покидала его. Как скоро он уедет? Увидит ли она его снова? Будет он вспоминать это как очередную интрижку или станет думать об их связи как об особенной, удивительной совместимости? Для Джеммы так и было. Марк показал ей настоящую страсть, полностью изменив ее представления о близости. Сможет ли она обрести это с кем-то другим?

Марк перекатился на спину, обняв ее, и теперь Джемма оказалась сверху.

– Эй.

– М-м-м?

Он взглянул на ее губы, потом в глаза:

– Останься со мной на ночь, Джемма. Я еще не закончил с тобой.

Она кокетливо взглянула на него из-под ресниц:

– Мы не будем спать?

Марк сменил положение и навис над ней.

– Как получится, – ответил он и накрыл ее губы поцелуем.

Последующие дни Джемма отбивалась от комментариев по поводу ее отношений с красавчиком сержантом. Было ясно: все хотят, чтобы Марк остался и женился на Джемме. Она смеялась над этими предположениями, отчаянно стараясь вести себя как обычно, хотя день ото дня ее любовь к Марку росла. Какие-то мелочи давали ей понять, какой он особенный человек, и как она будет скучать по нему. Однажды Джемма пришла домой после долгого рабочего дня, а он приготовил ужин. В другой раз Марк помыл Флосси и вычесал ей шерсть. Он водил Джемму на пикник на берегу реки, и это оказалось самое романтическое свидание, на котором она когда-либо была. Он взял с собой вино, приготовил еду. Они плавали вместе нагишом и занимались любовью при свете заходящего солнца.

Марк никогда не говорил о будущем. Никогда не говорил о своих чувствах. И хотя он был очень чувствительным и отзывчивым любовником, Джемма чувствовала: какая-то его часть остается закрытой от нее. Физически он откликался на нее, но эмоции, казалось, остаются незатронутыми.

Спустя несколько недель расследование происшествия в ущелье приняло новый оборот. Кейт очнулась от комы. Она смогла рассказать полиции, что муж попросил ее позировать на скале, а она очень волновалась, потому что боится высоты. Кейт не смогла точно ответить, сама она потеряла равновесие или ее столкнули, потому что ее память не полностью восстановилась. В любом случае она собиралась поддерживать мужа, была очень рассержена тем, что его обвиняют, и отказалась помогать полиции.

– Как ты думаешь, что случилось? – спросила Джемма, садясь ужинать.

– Сложно сказать. Многие жены прикрывают своих мужей, несмотря на сложности в отношениях. Такое не раз случалось. Она может убедить себя, что он не мог так поступить или что она ничего не помнит.

– Ты не расстроен тем, что не получил четкого ответа?

Марк покрутил в руках бокал:

– Немного, но это работа. Иногда все происходит не так, как хотелось бы.

Наступила тишина. Марк взглянул на Джемму:

– Мне надо кое-что тебе сказать.

Джемма проглотила возникший вдруг комок в горле.

Он нахмурился, и его глаза потемнели.

– Я возвращаюсь в Брисбен в конце следующей недели. Я знаю, это немного неожиданно, но мне предложили место, и я решил принять его.

– Ты уезжаешь? – Внутри ее что-то оборвалось. – Вот так просто?

Марк расстроенно посмотрел на нее:

– Я всегда был честен в своих намерениях вернуться в город. Ты же не скажешь, что я не предупреждал тебя.

– Но ты здесь всего лишь месяц.

– Я пробыл здесь достаточно, чтобы понять, что это не для меня. Это был временный пост. Ничто не может этого изменить.

Джемма с горечью посмотрела на него:

– Скорее ты пробыл здесь достаточно, чтобы понять, что я тебе не подхожу. Так будет вернее, правда?

Его лицо напряглось.

– Джемма, не принимай близко к сердцу. Было весело, но я должен вернуться к своей жизни.

– Своей жизни?! – выкрикнула она. – Что это за жизнь? С девицами на одну ночь, выпивкой и постоянной работой в попытке уменьшить вину за то, что выжил?

Он прищурился:

– Ты не знаешь, что говоришь.

Джемма стукнула ладонью по столу:

– К черту, Марк. Я знаю, что говорю. Думаешь, я ни о чем не сожалею? Думаешь, не чувствую себя виноватой, что не успела спасти пациентов? Это жизнь. Тяжелая жизнь. Наша работа требует от нас многого, и мы выкладываемся. Потому что это не карьера, а призвание.

Марк встал из-за стола, отбросив салфетку, словно она была грязной.

– Я не хотел, чтобы все так закончилось, Джемма.

Она смотрела на него полными слез глазами:

– А как ты хотел, чтобы это закончилось, Марк? Ты хотел оставить мне записку на подушке? Или сообщение, когда ты будешь далеко? Это тебе больше по душе?