Джосс Вуд - Самая роскошная и настойчивая

Алли копнула еще глубже, подумала о возвращении в Женеву, и ее сердце забилось в самый дальний, самый темный уголок груди. Невозможно вообразить… не разговаривать с ним, не заниматься любовью. Росса не будет в ее жизни.

Может быть, это совершенно ненормальное, психопатическое, волнующее чувство, от которого так сильно бьется сердце, то проваливаясь в желудок, то поднимаясь к горлу, и есть любовь? Это явно что-нибудь означает.

Алли услышала звонок в дверь и нахмурилась. Перегнувшись через перила, увидела Росса. Довольно далеко от берега. Он сидел на доске и ждал волну. Ладно, она откроет сама.

Она прошла через лаунж, спихнула в сторону пару кроссовок – господи, этот человек разбрасывал свою одежду и обувь буквально повсюду, – по пути потрогала чудовищную деревянную голову и, наконец, открыла дверь.

Перед ней стоял Росс. Только лет на тридцать старше.

– Я ищу Росса Беннетта. Мне дали этот адрес.

Алли протянула руку:

– Я Алли. Я… – Кто? Девушка? Любовница? Временное увлечение? Коллега? – подруга Росса. Он сейчас занимается серфингом, но скоро придет. Может быть, хотите кофе?

Росс взошел на веранду, сполоснул доску, содрал с себя костюм и развесил его на перилах. Смыв с ног песок, открыл дверь и вошел в дом. Ему нужна была еда и секс. Или секс и еда.

Сойдет в любом порядке.

– Джонс? Оставь в покое свой компьютер, милая, и давай приготовим завтрак и подурачимся.

Росс вошел в кухню и замер на пороге. Алли не одна. За барной стойкой сидел… гость. Росс вздохнул. Господи боже! Его отец.

Какого черта? Он бросил на Алли обвиняющий взгляд.

Она вскинула брови и подняла ладони. «Что? Он позвонил в дверь, и я открыла!»

Росс сложил руки на груди и задал единственный вопрос, который пришел в голову:

– Джонас, что ты здесь делаешь?

– Я надеялся поговорить с тобой с глазу на глаз.

– Зачем? Что ты можешь мне сказать помимо того, что мы уже обсудили на днях по телефону? – Застарелая обида и гнев – давние спутники его разговоров с отцом – снова забурлили в груди. – Ты хочешь, чтобы я вернулся в «Беннетт инкорпорейтед». Я скорее откушу себе руки. Напрасно ты ехал в такую даль. – Он холодно взглянул на Алли: – Ты его впустила, ты и проводишь. Когда я выйду из душа, хочу, чтобы его здесь уже не было.

Росс развернулся, взбежал по лестнице на второй этаж и направился прямиком в душ. «Все, что ему сейчас нужно, – думал он, пока горячие струи воды лились на его голову, – секс и еда».

Однако папочка умеет испортить аппетит и к тому, и к другому.

Когда он вышел из ванной с полотенцем вокруг бедер, Алли сидела на краю идеально заправленной кровати. Ну разумеется, она не могла оставить ее в разобранном виде, лицо у нее было упрямое. «Сейчас состоится лекция», – подумал Росс.

– Я ничего не хочу слышать, – бросил он и скрылся в гардеробной. Достал с полки джинсы и футболку и вернулся в спальню.

– Жестко, – заметила Алли. – Он прилетел сюда, чтобы поговорить с тобой. Это требует определенной смелости и решительности. И меньшее, что ты можешь сделать, – выслушать его.

– Я слышал все это тысячу раз.

– Ты не можешь знать наверняка.

Росс надел джинсы, быстро натянул футболку и машинально провел рукой по волосам.

– Черт! Зачем я обрезал волосы! Он же ненавидел мои длинные волосы!

Алли усмехнулась:

– Ты говоришь так, будто тебе шестнадцать. Поверь мне, насколько я тебя знаю, ты обязательно сумеешь разозлить его еще чем-нибудь. – Она вдруг перестала улыбаться, и ее глаза погрустнели. – Знаешь, не проходит и дня, чтобы я не пожалела о том, что мой отец умер и я не могу увидеть его снова. Несмотря на то, каким он был трудным и неласковым. Пожалуйста, пойди и поговори с ним.

Росс скривил губы:

– Черт, ты правда заноза в заднице.

Алли встала и поцеловала его в шею.

– Ты все время это повторяешь. Я не буду вам мешать, разговаривайте спокойно.

Не веря своим ушам, Росс уставился на отца.

– Что ты имеешь в виду? Какого черта? Ты продаешь «Беннетт инкорпорейтед»?

Они перешли на веранду, и он смог отдышаться.

Джонас сел на один из мягких диванов и поставил чашку с кофе на низкий столик напротив.

– А у тебя здесь много места, сынок.

Он не помнил, когда отец в последний раз называл его «сынок». Росс, который всегда думал быстрее всех, на сей раз никак не мог сообразить, что к чему.

– Эй, погоди-ка. Ты продаешь компанию?!

– Да.

– Господи, но почему? Ты же любишь ее.

Отец бросил на него непонятный взгляд:

– Ну, тебе она не нужна, и Хоуп это тоже неинтересно. В чем смысл продолжать? Я построил ее только ради вас двоих, а если никто из вас ее не хочет, значит, ее можно продать.

– Но… что ты собираешься делать?

Росс не мог представить отца, который не работает. Все равно что попытаться вообразить рэп-звезду без брюликов и золотых побрякушек.

– Мы с матерью хотим купить яхту и отправиться в путешествие. Знаешь, она уже получила права и теперь может быть капитаном.

Какого. Дьявола. Происходит.

– А-а-а… Да?

Джонас вытянул руки вдоль спинки дивана и улыбнулся.

– На прошлой неделе – за день до того, как мы с тобой разговаривали, – она сказала мне, что отправляется в плавание, со мной или без меня. Я могу поехать с ней или остаться. Я выбрал быть с ней.

Росс промолчал. Он был в шоке.

– Я оставлю тебе номер счета, который открыл, и код. Тогда ты сможешь внести выкуп за мать, если ее вдруг посадят за решетку за границей за то, что она зарубила меня топором, – ухмыльнулся отец.

Росс продолжал глупо пялиться на него, не в силах вымолвить ни слова. Кто этот человек, который сидит здесь, совершенно спокойный и расслабленный, и отпускает шутки?

– Твоя мать поставила меня перед выбором. Компания или она.

«Молодец, мама!» – подумал Росс. Как же он гордился своей решительной матерью.

– После нашего спора я понял, что пожертвовал всем, что для меня важно – тобой, твоей сестрой, возможно, вашей матерью, – ради бизнеса, который ни кому не нужен. И мне вдруг показалось, что цена слишком высока.

«Вот!!!» – подумал Росс.

– Закрой рот, – посоветовал Джонас. – Кругом полно мух. Теперь что касается денег…

– Мне не надо ни цента, – выдавил Росс сквозь зубы. Джонас снова надавил на свою любимую кнопку.

– Круто, – заметил тот с акульей улыбкой. – Я восстановил твой доступ к трастовому фонду. После продажи компании к нему прибавится кругленькая сумма. Можешь пользоваться, можешь не пользоваться, можешь кому-нибудь отдать. Мне все равно.

Он подался вперед, и его лицо внезапно стало серьезным и… искренним . Росс почти не узнал собственного отца. Да и видел ли он хотя бы когда-нибудь это выражение искренности?