Лия Аштон - Супергерой для миллиардерши

Айви постепенно расслабилась, откинувшись на спинку кресла с чашкой в руках.

– Как дела у Скотта? – Хиллари внезапно обратилась к Айви.

Та моментально напряглась и взглянула на Ангуса.

– Простите?

– Скотт – сын Кэрис и Тома, – объяснил Ангус. – А это Айви.

Но его мама уверенно покачала головой:

– Нет, нет. Я помню ее. Длинные каштановые волосы. Красивые голубые глаза. Мальчик в розовом одеяльце.

Айви подалась вперед и аккуратно поставила чашку на блюдце.

– Меня зовут Айви, – сказала она. – У меня пока нет детей. Но когда малыш появится на свет, мы привезем его или ее к вам в гости.

– Нет. – Хиллари взволнованно покачала головой. – Я не забыла. Я видела свадебные фотографии. Ваш муж очень, очень красивый. Почти как мой сын. – Она задумчиво помолчала. – Он ведь заболел, верно? – Хиллари потерла кулаками глаза. – Почему я не могу вспомнить?

– Мама, – мягко произнес Ангус, – это не имеет значения.

Она снова повернулась к Айви:

– Кэрис, так как поживает Скотт?

Айви в панике снова посмотрела на Ангуса.

– Я не…

– У Скотта все хорошо, – перебил Ангус. – Он уже научился ходить! До всего добирается. Тому пришлось весь дом сделать безопасным для малыша – всякие там накладки на острые углы, заглушки для розеток, блокираторы на двери и окна. – Он наигранно рассмеялся. – Да я и сам скоро все узнаю.

Хиллари моргнула:

– Что ты имеешь в виду?

Черт!

– Собираюсь помочь Тому с установкой безопасных замков-предохранителей, – импровизировал Ангус.

На самом деле он это уже сделал. Три года назад, когда Скотт начал ходить. Его мама, казалось, обрадовалась. Но выглядела уставшей. Невероятно уставшей. Следующие несколько минут он заполнял тишину, как обычно. Рассказами о работе, о том, что случилось много лет назад, что произошло сегодня.

Хиллари допила чай, и Ангус вызвал медсестру, чтобы та помогла маме подготовиться ко сну. На прощание он поцеловал маму в щеку, а она положила руку ему на голову и притянула ближе к себе, как всегда это делала.

– Я люблю тебя, – сказала она ему на ухо, четко и твердо.

Через несколько минут, когда они вышли из здания, Айви снова бросилась в объятия Ангуса. Но на этот раз не для поцелуя. В ее движениях не было исступления или отчаяния. Она просто обняла его. И не отпускала какое-то время.

– Кто такой Скотт? – спросила Айви. – И Кэрис и ее муж?

Она приподнялась на подушках, простыня съехала и открывала ноги. На Айви была выцветшая темно-синяя майка и нижнее белье, на Ангусе только шорты-боксеры. Сегодняшняя ночь стала первой, когда они добрались до постели даже частично одетыми.

В комнате Айви было темно, тусклый свет шел только от прикроватной лампы.

– Кэрис – жена одного моего старого друга, Тома, – ответил Ангус. – Скотт их старший сын, хотя сейчас у них есть и дочка. Может, даже не одна.

Они так давно не общались. Ужасно давно.

– Они были близко знакомы с твоей мамой?

Ангус покачал головой:

– Нет. Они приезжали один раз, чтобы поддержать меня. Мне нужен был кто-то, кто видел мою маму такой, понимаешь? У меня ведь нет семьи. Чтобы поговорить о том, каково мне, что я чувствую. Я думал, может, если… – Он еще раз покачал головой. – Дурацкая затея. Это не помогло.

– Что случилось с Томом? – мягко спросила она. – Твоя мама сказала, что он болел?

Ангус заметил сочувствие в ее глазах и понял, что это значит.

– Он жив, – быстро сказал он. – Он не тем был болен. Я имею в виду, он не раковый больной. У него ПТСР.

– Посттравматическое стрессовое расстройство.

– Да. Мы работали вместе.

Айви кивнула, как будто все поняла:

– Ах. Это меня не удивляет. Вам приходится иметь дело с такими ужасами.

Это задело Ангуса.

– Почему это тебя не удивляет? – поинтересовался он. – Мы тренируемся для этого. Мы подготовлены к этому. Это то, чем мы занимаемся. Почему это должно быть таким шоком, с которым нам не справиться?

Слова прозвучали жестко и намного громче, чем ему хотелось бы.

– Я этого не сказала, – возразила она. – Просто я не удивлена, что некоторые солдаты подвержены ПТСР.

– А кто тогда остальные? Роботы?

Айви выглядела озадаченной. Она потянулась к нему, но Ангус отодвинулся, и ее рука легла на простыню, так и не коснувшись его.

Он знал, что был несправедлив. Дело не в Айви и ее словах.

А в его вине. За многие вещи.

Он соскользнул с кровати и встал босыми ногами на мягкий ковер с толстым ворсом.

– Это не делает из тебя робота, – очень тихо проговорила Айви.

Он стоял спиной к ней, но мог видеть ее отражение в зеркале богато украшенного комода. Айви села на кровати, как будто собиралась последовать за ним, но передумала.

– Ты это имел в виду, – сказала она через некоторое время. – В ущелье. Ты сказал, что тебе должно быть тяжелее возвращаться туда. Уходить на войну, оставлять своих близких. Тогда я не поняла.

Он покачал головой:

– Ты и сейчас не понимаешь.

Зачем он это сделал? Ему достаточно было объяснить ей, о ком говорила его мама. Айви не нужно было все это слушать. А ему – отвечать на все эти вопросы.

– Нет, – согласилась Айви. – Я никогда не смогу по-настоящему понять. Но я могу выслушать тебя.

Ангус все еще смотрел на нее в зеркало. Айви не двигалась. Она была такая красивая, с распущенными волосами, без макияжа.

И она носила его ребенка.

Какая семейная сцена. Они могли быть супружеской парой, радующейся предстоящему рождению первенца.

Неужели вот это случилось с Томом? Он начал осознавать, что он имел и как много мог потерять? Ангусу захотелось уйти. Из этой комнаты и всего этого домашнего уюта.

Но что изменится? Даже если он уйдет к себе домой, Айви по-прежнему будет беременна. Они навсегда связаны друг с другом.

– Когда я буду уезжать, – сказал Ангус, – я не смогу сказать тебе, куда меня направляют. Или что я буду делать, или когда вернусь. Иной раз меня даже не предупреждают заранее, а значит, я не смогу сообщить и тебе. Иногда у меня будет возможность связаться с тобой, когда я далеко, иногда нет.

Отражение Айви кивнуло.

– Вероятно, я пропущу какие-то важные события и моменты, – продолжал он. – Дни рождения. Школьные собрания и всякое такое.

– Как ты к этому относишься? – спросила она.

– Не очень хорошо, – сказал он, – но не настолько плохо, чтобы бросить работу.

Глаза Айви расширились.

– Мне это и в голову никогда не приходило.

– В самом деле? – Ангус повернулся к ней лицом. – Ты думаешь, нормально по-прежнему хотеть рисковать жизнью и уезжать из дому на неопределенный срок, теперь, когда я собираюсь стать отцом?

– Я не думаю, что то, чем ты занимаешься, нормально, – осторожно сказала Айви. – Но, видимо, жизнь так устроена, что одни занимаются бизнесом, а другие служат в войсках особого назначения. Нам повезло, что есть такие невероятно храбрые, сильные люди, как ты. Австралии повезло.