Сьюзен Баррет - Право на любовь

— Не подходите близко к краю, — предупредил Роуэн и, схватив ее за руку, оттащил подальше от края обрыва. — Это опасно.

Его голос звучал так решительно, а властное прикосновение горячей руки было таким… расслабляющим. Он притянул ее поближе к себе, и его пальцы на ее руке сжались еще крепче. Карен втянула ноздрями аромат хвои и сглотнула, ощутив, как между ними пробежала электрическая искра.

Роуэн рассеянно продолжил:

— Прошлым летом здесь погиб турист, вон там. — Он показал вниз.

Карен освободилась от его руки и, проигнорировав мрачный взгляд, которым он ее окинул, шагнула вперед. Взглянув туда, куда он указывал пальцем, она увидела выступ скалы, расположенный футах в пятидесяти ниже по склону, и живо представила себе изуродованное тело несчастного туриста.

— Какой ужас! — прошептала она и, отступив на несколько шагов, окинула взглядом гладкие темно-серые вершины. — Однако место очень красивое.

— И как нельзя лучше подходит для нашей дислокации. Отсюда мы можем связаться даже с Ньюфаундлендом. Если вы обратите внимание…

Карен наслаждалась богатыми модуляциями его голоса, не вдумываясь в содержание слов. Еще ребенком она собирала коллекцию камней, пополняя ее во время семейных поездок в горы. Позднее, уже в колледже, она с восторгом изучала тайны ледникового периода и свидетельства вулканических потрясений. Поразительная красота и одиночество окружавших их хребтов и острых, как лезвия, пиков напомнило ей о забытом увлечении. Стоило повернуть голову, и ее глазам открывался новый вид, и она любовалась им как зачарованная.

Неожиданно она бросилась к Роуэну, указывая на золотистое пятно, вспыхнувшее на противоположном склоне горы.

— Смотрите! Вон там! Это же осина, правда?

— Мисс Уильямс… Карен, давайте вернемся к нашей проблеме.

Не скрывая раздражения, она порывисто обернулась к нему:

— Неужели вас больше ничего не интересует?

— Осторожней! Вы слишком близко подошли к краю.

— Ради Бога! Не стоит так беспокоиться. — Карен сделала шаг и тотчас же почувствовала, как у нее из-под ног посыпались осколки гранита. Она вскрикнула.

Сильная рука схватила ее запястье и выхватила из бездны. Вниз по склону покатились большие обломки скалы, разбивавшиеся по дороге на мелкие кусочки. Наконец осколки достигли дна ущелья, и до Карен донеслось эхо. У нее перехватило дыхание, она пошатнулась и внезапно увидела, что вздыбившаяся земля стремительно приближается к ней.

Руки Роуэна сомкнулись вокруг нее и, так и не успев понять, что случилось, она оказалась в его объятиях. Ее куртка распахнулась, и грудь прижалась к его груди, прочной как сталь. Сквозь тонкую водолазку она ощущала тепло его тела, чувствовала неровное биение его сердца. Вдохнув тонкий аромат хвои и мускуса, волнами наплывавший на нее, Карен почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь и перехватило горло.

— Все в порядке, — хрипло прошептала она и, отстранившись, попыталась сделать шаг, но обнаружила, что не может ступить на ногу. — Черт!

— Я вас предупреждал, думаю, это растяжение.

Она протянула к нему руку, чтобы удержать равновесие. Лодыжка горела огнем.

— Да, наверное.

Его губы сжались в тонкую ниточку.

— Все же лучше посмотреть, — пробормотал он, — обопритесь на меня.

Привалившись к нему, она доковыляла до машины. Он открыл дверцу, бесцеремонно втолкнул ее на сиденье и начал расшнуровывать ботинок.

— Я могу сама. — Карен отдернула ногу.

— Не сомневаюсь, я просто хочу взглянуть. — Его тон ясно говорил о том, что спорить бесполезно.

Стянув с ноги ботинок и носок, Роуэн осторожно повернул ступню. В прикосновении его горячих рук не было ничего интимного. Карен инстинктивно подогнула пальцы и судорожно вздохнула. Ее взгляд пробежал по загорелым рукам, которые баюкали и поглаживали ее ногу, скользнул по запястью, усеянному темными волосками, и остановился на тонкой белой полоске шрама, шедшего от указательного пальца и выше; подняв глаза на его лицо, будто высеченное из камня, она принялась украдкой разглядывать твердый подбородок и красиво очерченные губы.

Он поднял голову, и на мгновение их взгляды встретились. Вместо ожидаемого раздражения его глаза выражали совсем другие чувства, и у Карен перехватило дыхание. Ее бросило в жар, но она не могла заставить себя отвернуться.

Роуэн отвел глаза. Она взрослый человек и совсем не беспомощна, но тепло, струившееся из ее глаз, произвело в его душе настоящий переворот; он и сам не знал, чего ему хочется больше — свернуть эту тонкую шейку или осыпать ее поцелуями. Роуэн поспешно натянул ей на ногу белый носок, чтобы больше не чувствовать мягкой шелковистой кожи ее изящной лодыжки и точеной икры. Дрожащие пальцы с трудом справлялись с запутавшимися шнурками.

Боже милостивый! Он хочет ее.

Надев на Карен ботинок, Роуэн свободно завязал шнурок и распрямился.

— Лучше всего приложить к ноге лед. — Он говорил негромко, но в его голосе отчетливо слышались угрожающие интонации. — Растяжения нет, но я бы посоветовал вам на сегодня воздержаться от прогулок. — Роуэн сел за руль и захлопнул дверцу машины. Когда в конце концов он повернулся к ней, его лицо снова было таким же отчужденным, как и обычно.

Он начал разворачивать машину. Воспользовавшись этим, Карен покосилась на его профиль. Весь обратный путь, пока джип трясся по горному склону, с его лица не сходило все то же каменное выражение. Наконец они подъехали к вагончику. Он сделал попытку помочь ей выйти из машины, но так откровенно избегал к ней прикасаться, что Карен предпочла, прихрамывая, самостоятельно добраться до своей комнаты.

Свернувшись калачиком на узкой кровати, Карен нахмурилась, разглядывая плясавшие в углу крупинки пыли. Ее гордость пострадала куда больше, чем поврежденная лодыжка. Теперь Роуэн будет считать ее неуклюжей и беспомощной. Боже, и зачем она пустилась разглагольствовать о красотах пейзажа? Он молчит, но в глубине души, конечно, только и мечтает о том, чтобы она убралась туда, откуда явилась.

Но она здесь, а не в Калифорнии. И к тому же ухитрилась влипнуть в неприятную историю, как будто у нее и без того мало проблем, связанных с этим человеком! Карен никак не могла заставить себя извиниться. Всю жизнь ей приходилось бороться с предрассудками, такими сражениями была отмечена каждая ступень ее карьеры, и молчание Роуэна только осложняло дело.

Она с трудом повернулась и подняла глаза.

— Извините меня за то, что я так подвела вас сегодня. Я… обычно я не так легкомысленна. На самом деле…

— С вашей стороны это было чертовски глупо, — отрезал Роуэн. — Вы могли пострадать гораздо серьезнее. Дело не в том, что вы меня подвели. Впрочем, и в этом тоже… — Он не договорил. Неожиданно его тон смягчился. — Я распоряжусь, чтобы обед вам принесли сюда.