Мейси Эйтс - Искушение для принцессы

Но это была не женщина из клуба, с кем можно было бы просто провести ночь. Она должна будет стать его женой. Королевой Санта-Кристобеля. И вряд ли ей бы понравилось, если бы он сбросил поднос с кольцами и уложил ее на чистую поверхность пола. Да и в любом случае, все драгоценности рассыпались бы…

А кого это волнует?

«Ты будешь плохим мужем и отцом, но ты можешь дать ей это», – крутилось в его голове.

Секс – вот что у него отлично получалось. Родригес знал, как доставить женщине удовольствие. И самому ему это было не менее приятно.

– Мне оно нравится, – произнес принц, с трудом избавляясь от непристойных мыслей.

Карлотта подняла на него глаза:

– Правда?

Он кивнул:

– А тебе?

Она тоже кивнула в ответ.

– Да.

– Тогда выбирай его, – предложил он. – И кажется, сейчас подходящий момент, чтобы еще раз задать тебе вопрос. Ты выйдешь за меня?

– Я…

Родригес опустил голову и прижался губами к ее руке. Он видел, как зрачки ее глаз расширились, а взгляд выражал любопытство и желание.

– Скажи да, – сказал он, касаясь губами ее кожи.

– Да, – прошептала она.

Он поднял голову и увидел в ее глазах слезы.

В груди принца что-то сжалось. Неужели она плачет? Неужели он уже делает ее несчастной?

– Хорошо, – выдавил он из себя.

– Родригес…

Карлотта сделала шаг вперед, протянув к нему свою руку, и он почувствовал сильное желание прижать ее к себе. Утешить…

Но Родригес тут же отклонил этот мимолетный импульс. Потому он и настаивал на том, чтобы жить по отдельности. Родригес не видел объяснения нарастающей в нем тяги к этой женщине. Его влекло к ней с того самого момента, когда он ее увидел. И это чуждое ему чувство неумолимо росло. Оно не было внезапным и пылким, но постоянно присутствовало в нем. Всегда. Может быть, именно такие ощущения возникают, когда просишь руки женщины?

– Увидимся утром.

Он развернулся и вышел из комнаты, проигнорировав боль, которую увидел на лице Карлотты.

– Сегодня будет официально объявлено о нашей помолвке. – Родригес вошел в столовую, где Карлотта и Лука уже завтракали.

В костюме он выглядел представительно, но Карлотта не могла не заметить в нем что-то развратное. Возможно, это было только ее субъективное мнение. Уже долгое время она не испытывала сексуального трепета – и теперь Родригесу достаточно было войти в комнату, чтобы возродить в ней это чувство. И в том была не ее вина.

Пресса немало писала о его похождениях и сексуальной мощи. Мощи, которую ей скоро предстоит испытать самой…

Лицо Карлотты запылало.

– Насколько официально? Как это будет проходить?..

– Мы проведем пресс-конференцию.

Карлотта поставила чашку на блюдце.

– Настоящая пресс-конференция? С бесчисленным количеством репортеров, фотовспышек и шквалом вопросов личного характера? Такая пресс-конференция?

– А что, разве пресс-конференции могут проходить как-то иначе?

Лука откусил сэндвич, и Карлотта поморщилась, когда увидела, как сын положил его на белую скатерть, а жирные руки – на чистую поверхность стола. Родригес этого не заметил.

– Что это такое? – спросил Лука.

– Придут репортеры, люди с телевидения, журналисты. Они будут задавать нам с Родригесом вопросы и фотографировать.

– И я тоже там буду?

Карлотта помотала головой:

– Нет. Там будет скучно, а тебе придется сидеть тихо.

Лука нахмурился:

– Тогда я останусь с Ангелиной. Она должна привезти мультфильмы.

Его няня приехала накануне вечером, и Лука с нетерпением ждал встречи с ней.

Когда они жили в Италии, Ангелина сидела с Лукой не целый день. Но теперь, поскольку все поменялось и у Карлотты появятся другие заботы кроме заботы о сыне, няня согласилась оставить все свои дела и переехать в Санта-Кристобель.

– Хорошо, – согласилась Карлотта.

– У нас есть всего пара часов на подготовку, – ответил Родригес.

– Почему ты не сказал мне об этом вчера вечером? – спросила Карлотта.

– Я не думал, что это так… важно.

Тон его голоса напомнил ей о том, что произошло… и не произошло вчера вечером. О своих тайных желаниях, о которых она не могла не сожалеть…

Она хотела большего – ласк, поцелуев на своих губах, шее, груди…

Эти желания таились глубоко в ее душе. Она не могла позволить им вырваться наружу и пробудить другую часть себя – дикую, раскрепощенную, свободную от запретов. Однажды это уже случилось…

И Карлотте пришлось поплатиться.

Но она любила Луку больше жизни, поэтому ни о чем не сожалела. Кроме одного – она опозорила свою семью, переспав с женатым мужчиной. И это не могло не угнетать принцессу.

Неприятный осадок не удавалось смыть все эти годы. Какой бы разумной после этого Карлотта ни старалась быть, – чувство стыда и позора не оставляло ее.

И сейчас вдруг она снова начала испытывать неконтролируемую, всепоглощающую страсть, просыпающуюся в ней каждый раз, когда Родригес оказывался рядом.

– Это важно. Я должна подготовиться.

Родригес усмехнулся:

– Ты и так выглядишь замечательно.

Она провела рукой по волосам:

– Нет, не думаю.

– Ну хорошо, у тебя еще есть время, чтобы подготовиться.

Принцесса встала, пытаясь вспомнить все то, чему ее учили во дворце в Сантине, – манеры, жесты. Было бы смешно появиться в спортивных брюках и с убранными в хвост волосами.

Ей снова придется быть в центре внимания. Каждый день. Все время. Такова королевская жизнь. И хотя Карлотта и не принимала в ней участия последние пять лет, в ее жилах все же текла королевская кровь.

Карлотта посмотрела на Луку, который теперь угощался горячим шоколадом с печеньем.

– Ты можешь остаться с ним ненадолго, пока я переоденусь? – спросила она принца.

Родригес перевел взгляд на мальчика, пытаясь скрыть эмоции. В его груди зародилось какое-то неведомое ему чувство. Страх? У него возник страх перед пятилетним мальчишкой… Разве это не смешно?

– Не вопрос, – ответил он, присаживаясь.

– Я недолго.

Карлотта вышла из комнаты, и Родригес посмотрел ей вслед. Серые спортивные брюки облегали ее ягодицы, и это послужило для него большим соблазном. Что-то было привлекательное в ее лице, в манере одеваться по-домашнему и по-простому укладывать волосы.

Нужно еще раз приглядеться. Еще раз посмотреть.

И он посмотрел ей вслед, словно она шла не в шлепанцах и свитере, а в платье и в туфлях на каблуках.

– Мне они нравятся. – Звонкий голос мальчика заставил Родригеса вернуться в реальность. Боль в паху ушла, на смену снова пришло напряжение в груди.

– Правда? – спросил он, полагая, что Лука говорит о печенье.

Лука кивнул:

– И этот стол мне тоже нравится. Он большой. Могу поспорить, здесь поместится самый большой торт.