Мейси Эйтс - Искушение для принцессы

Их глаза встретились, и принц внезапно ощутил уже знакомое ему чувство дискомфорта.

– Корона есть. Она уже долгое время находится в семье Ангвиано. Но я ее не ношу.

– Я бы носил. – И Лука вернулся к своему рисунку.

Родригес нахмурился:

– Что ты сказал?

– Не понимаю, зачем мне выбирать кольцо, – повторила Карлотта. – Это же просто кольцо.

– Твое обручальное кольцо!

– Да, но… – Она обратилась к сыну: – Лука, я хочу поговорить с Родригесом.

Лука поднял на нее глаза:

– Но я рисую.

– Все в порядке, оставайся здесь. Рисуй.

Она вышла в коридор, и Родригес последовал за ней, закрыв за собой дверь.

– Ты, кажется, не обращаешь внимания на высказывания Луки! – раздраженно произнес он.

– Лука ребенок.

– Мне бы в его возрасте не разрешили так разговаривать.

Скрестив руки на груди, Карлотта спросила:

– И ты тоже хочешь не разрешать?

– Я мало что одобряю из того, как воспитывали меня в детстве. И вряд ли воспользовался бы такой же моделью воспитания сына. Я не против его комментария. Просто не привык к такому.

– О! – с облегчением воскликнула Карлотта. – Делай то, что считаешь нужным.

Родригес перебил ее:

– Почему ты не довольна? Надо всего лишь посмотреть на бриллианты и выбрать понравившееся кольцо. Женщины это любят.

Карлотта пожала плечами:

– У меня и так много бриллиантов.

Драгоценности для принцессы не играли большой роли. Их ей присылали на дни рождения и другие праздники, тогда как ее семья оставалась далеко, и поэтому эти подарки не приносили Карлотте особой радости.

– И разве тебе не хочется иметь больше? Я думал, это доставит тебе удовольствие.

– Я не говорила о недовольстве. Я только… Приглашать ювелира ко мне? Это так неожиданно.

– Позволь сделать тебе подарок, – произнес он.

– Я выберу кольцо. Но ты уже и так немало делаешь для меня. Ты даешь Луке свою фамилию. Это… для меня много значит. Фамилия Сантина ничего ему не давала, кроме проклятия, – прошептала она с болью в сердце.

Ее сын заслуживал мать, которая способна на более разумные решения. А родители заслуживали дочь, которая не запятнала бы ни свое, ни их имя. По крайней мере, брак с Родригесом хоть как-то окупит ее вину перед всеми ними…

Особенно перед Лукой. Фамилия Ангвиано сотрет позорное клеймо с его жизни. Спустя время люди все забудут, и сын не будет расплачиваться за ее грех.

Одно только это делало брак стоящим.

– Я не знаю, принесет ли ему моя фамилия больше пользы, – сказал Родригес.

– Принесет, – уверенно произнесла Карлотта.

Их взгляды встретились, и она почувствовала, как все ее тело напряглось, а дыхание остановилось. Что-то скрывалось за этим мужественным и красивым лицом, за задумчивым взглядом. Родригес источал сексуальный магнетизм – шарм, который заставлял женщин терять рассудок.

Карлотта почувствовала это всем своим телом: груди отяжелели, живот сжался, ее сотрясала внутренняя дрожь. И это все было вызвано одним только взглядом. Ему не нужно было говорить, не нужно было двигаться, достаточно было посмотреть – и ее тело уже готово. Готово к его прикосновению…

Как ему это удавалось? С какой легкостью он лишал ее контроля! Даже Габриель не был способен на это… Тогда она сама приняла решение отбросить все приличия и отдаться ему. Но с Родригесом все по-другому. Как бы Карлотта ни пыталась игнорировать растущее к нему влечение, все было безуспешно.

Карлотта сделала шаг назад и ухватилась за дверную ручку. Мысль о сыне вернула ее к здравомыслию.

– Я лучше пойду и проверю Луку.

Родригес кивнул, не сводя с нее глаз:

– Я пришлю кого-нибудь из прислуги на пару часов, чтобы присмотрели за мальчиком, когда приедет ювелир. Хорошо?

Не доверяя своему голосу, который мог выдать внутреннюю дрожь, она кивнула и с быстро бьющимся сердцем вернулась в детскую, закрыв за собой дверь.

Карлотта знала таких мужчин, как Родригес. Мужчин с очарованием. Мужчин, чьи глаза давали обещания – обещания удовольствия, и многие молодые неопытные и наивные девушки принимали их за обещания любви.

Но такой мужчина мог пообещать только одно – разбить сердце. Она не могла не понимать этого.

И напоминанием тому были шрамы, оставленные в ее сердце, в ее жизни…

Родригес был опасен не только для сердца, но и для ее самоконтроля. Она должна держать себя в руках. После свадьбы она подпустит его к своему телу, но только чтобы выполнить поставленную перед ней задачу – зачать, а потом родить ему наследника. И это будет единственной целью.

Никогда это не будет значить ничего большего.

– Спокойной ночи. – Карлотта наклонилась и поцеловала сына в лоб.

– Ты тоже будешь спать? – спросил он, глядя ей в глаза.

Лука всегда был таким внимательным к ней. Они были самыми близкими людьми друг для друга. Она отдавала ему всю свою любовь, всю энергию и получала от этого самое большое удовольствие в своей жизни.

А теперь все стало по-другому. Ее неспешная, мирная, местами скучная жизнь изменилась. Она не хотела никаких перемен. Как бы было хорошо, чтобы время остановилось! Чтобы она снова была вдвоем с Лукой – с этим маленьким, доверяющим ей во всем человечком.

Но кто может остановить время? Оно текло независимо от желания, и ее самоконтроль постепенно ускользал от нее.

– Нет, – ответила Карлотта, заставляя себя улыбнуться. – Я встречаюсь с принцем.

– У него смешное имя, – отметил Лука. – Он твой бойфренд? Элия из школы сказала – у ее мамы есть бойфренд.

– А ты знаешь, кто такой бойфренд? – спросила Карлотта.

– Нет.

– Я тебе уже говорила – мы с Родригесом скоро поженимся. – Она сделала резкий вдох. – Это значит, он будет моим мужем.

– И он станет моим папой?

У нее не было ответа на такой вопрос. У настоящего отца Луки давно уже была семья, и для них в его жизни места не было…

Сердце Карлотты сжалось.

– Да, Лука. Я выйду за него замуж, и он будем твоим папой.

Родригес усыновит Луку. По крайней мере, официально он будет его отцом. А она, в свою очередь, не допустит, чтобы он обидел ребенка. Ничто не сможет искупить детские обиды.

– Хорошо. Где Шебет?

– Он здесь. – Карлотта дотянулась до полки над кроватью и достала одну из его любимых сов. – А теперь, Лука, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – прошептал мальчик, почти засыпая.

Принцесса тихо вышла из комнаты, выключив за собой свет, и сразу же наткнулась на Родригеса.

– О господи! – воскликнула она, прижав руку к груди от испуга.

Он был одет в безупречно сшитый костюм, который делал его фигуру еще более мужественной. Темные глаза смотрели будто в самую душу, а на лице, как всегда, была ухмылка.

– У меня смешное имя? – внезапно спросил Родригес, подняв черные брови.