Гарриет Хок - Первая любовь — навеки

— Но вы ведь сами признали, мистер, что ехали слишком быстро, — обратился разозленный полицейский к Джеффу.

— Я? Я ни слова не сказал, — возмутился Джефф. — Ты что-нибудь слышала, Пэтти?

— Ты даже не пискнул, — подтвердила Пэтти в полном соответствии с истиной. При этом она доверчиво округлила глаза и замахала длинными ресницами.

— Ладно, — буркнул полицейский и нацепил свои темные очки. — На этот раз вы от меня улизнули. Но я буду начеку. Если снова попадетесь…

— Извините, пожалуйста, можно нам ехать? — прервала Патриция его угрозы. — Я вам говорила, что ужасно спешу.

— Черт возьми, здорово ты его сделала, — засмеялся Джефф и хлопнул себя по ноге. — Такого я от тебя не ожидал. Прими мои поздравления.

— Ну конечно, — философски заметила Пэтти. — Многое бы в этом мире изменилось, если бы вы, мужчины, побольше доверяли нам, женщинам. Но это будет не скоро, потребуется не один десяток лет.

Джефф пожал плечами. Разумеется, он понимал, что, по сути, Пэтти совершенно права. Но его злило, что ей удалось поймать его на глупой оговорке.

Джек Уэлби приветливо поздоровался с Пэтти. Она обрадовалась, что он не сделал никакого циничного замечания относительно ее вчерашнего бегства. Его ассистентка Элизабет также вела себя с Пэтти так, как будто ничего не произошло.

Пока Джефф беседовал с фотографом. Пэтти переоделась. Она остановилась на красном купальнике. Стоя перед зеркалом, поворачивалась туловищем в разные стороны, пытаясь так пристроить лоскутки лифчика, чтобы грудь хотя бы наполовину была прикрыта.

Но после нескольких безуспешных попыток она сдалась. Треугольнички, соединенные между собой тонкими шнурками, закрывали только соски. «Какая вульгарность», — подумала Пэтти и натянула мини-трусики.

«Никогда бы не показалась в таком виде на людях, — размышляла она, направляясь в студию. — Лучше уже совсем голой». Девушка смущенно встала перед экраном, на который был спроецирован фон. Джек надел очки и испытующе рассматривал ее со всех сторон.

«Словно корову, которую продают на рынке», — подумала Пэтти. Она взглянула вниз на Джеффа, сидящего на складном стуле. Он сложил руки у лица, как для молитвы, и барабанил кончиками пальцев. Рядом с ним стояла Элизабет. Молодая женщина качала головой и морщила лоб.

— Ты ведь нам не выдаешь, для рекламы какого товара производится съемка, Джефф. Но я считаю, что это просто срам — заставлять Пэтти выходить в таком виде.

— Элизабет права, — вмешался в разговор Джек. — Лифчик вообще никуда не годится. Все вместе — просто маразм. Не имею ни малейшего представления, каким образом можно сделать детку привлекательной в этом дерьме.

— О’кей, — сказал Джефф. — У меня ведь тоже есть глаза. — Он подошел к Пэтти и обнял ее за плечи. — Быстренько переодевайся. Мы поедем и подыщем тебе что-нибудь другое.

— Очень разумно, — кивнула Элизабет, когда Патриция скрылась в костюмерной. — Я думаю, ей отлично подойдет изысканный цельный купальник. Через пару кварталов отсюда находится новый торговый центр с супермодными бутиками. Вы наверняка там что-то найдете.

И действительно, девушка сразу же обнаружила купальник, который ей великолепно подошел. Бирюзового цвета, со светло-зелеными полосками и розовыми горошками.

— Последний писк, — засмеялась она. — В этом году тот, кто хочет одеваться по моде, носит цвета Майами.

Купальник был цельнокроеный, но производил впечатление бикини. Треугольная нижняя часть поднималась по бокам почти до талии. Отсюда шли две узкие полоски ткани, которые перекрещивались на спине и затем расширялись.

Они проходили под мышками и на груди образовывали бюстгальтер. Его чашечки были также треугольной формы и соединялись застежкой в виде крупной английской булавки розового цвета.

— Надеюсь, у тебя не будет неприятностей с твоим заказчиком, — поинтересовалась Пэтти, когда через полчаса они вернулись в ателье.

— Не думай об этом, — успокоил ее Джефф. — Я сумею им все объяснить. Если фотография получится такой, какой я ее себе представляю, вообще не будет иметь значения, что за купальник на тебе.

Все остальное пошло как по маслу. Джек Уэлби работал спокойно и сосредоточенно. Его указания были ясными и точными. Пэтти, привыкшая к рычанию Фреда Уилсона, просто отдыхала. Ей очень понравилось, как Джек обращался со своей ассистенткой.

Если Элизабет вставляла замечание или даже предлагала что-то изменить, он внимательно выслушивал ее и, немного подумав, отвечал, почему то или иное, по его мнению, не сработает. Джефф вообще ни во что не вмешивался, кроме одного-единственного раза.

— Надо бы использовать ветродув, — предложил он. — Я бы хотел, чтобы волосы у Пэтти развевались. Думаю, для сцены на пляже это будет выглядеть натуральнее.

— Если бы я подробнее знал, чего ты на самом деле от меня ожидаешь, то мог бы, разумеется, предложить еще ряд вариантов, — сказал фотограф. — Я действую совершенно вслепую. Неужели ты не можешь даже намекнуть, Джефф?

— То, что ты до сих пор делал, просто великолепно, — только и ответил ему Флаунт и снова уселся в сторонке на свой складной стул.

— Ну ладно, — вздохнул Джек. — Придется продолжать так.

Через три часа они закончили работу. Элизабет собрала отснятую пленку и исчезла с ней в лаборатории. Джефф хотел сегодня же вечером посмотреть снимки, чтобы отобрать лучшие для показа своему клиенту.

Они попрощались с фотографом, и Джефф повез Пэтти домой. Девушка устала и хотела отдохнуть. Поскольку у Флаунта были еще дела в бюро, он высадил ее перед виллой и обещал завтра позвонить.

Последующие дни были насыщены событиями. Фотографии, предложенные Джеффом фирме Хопкинса, вызвали сенсацию. Все согласились, что рекламная кампания будет иметь колоссальный успех.

Пэтти вызвали по телефону в ателье Джека Уэлби, чтобы сделать решающий снимок с мороженым Хопкинса в руках. На сей раз обстановка была куда более нервной, так как помимо фотографа и его ассистентки Элизабет присутствовал целый штаб специалистов по рекламе. Их главной заботой было то, чтобы мороженое Хопкинса предстало в самом выгодном свете.

Съемки продолжались целых два дня, потому что каждый из этих специалистов считал своей обязанностью придираться к любому пустяку. Особенно не давал житья некий мистер Беркхэм. Он обращался с Пэтти так, словно перед ним был чурбан, который он по своему усмотрению мог передвигать в любую сторону.

Джек Уэлби и Элизабет делали все, что было в их силах, но мистер Беркхэм не упускал малейшей возможности, чтобы продемонстрировать, кто здесь главный. Иногда Патриции хотелось все бросить и уйти домой. «Если бы Джефф сидел на съемках, мне было бы проще справиться с этим неприятным типом», — думала она.