Анхелика Фернандес - Когда сгорают мечты

Оставались лишь тягостные часы ожидания, а врачи лишь кивали головой, уверяя, что все будет в порядке.

Сессилия боялась потерять мать Анжело, ведь эта добрая женщина заменила ей родителей, которых ей так не хватало.

А как она ее отблагодарила за это?

Заставила стать участницей устроенного ею представления.

От этой мысли Сессилия тихо всхлипнула и прижала руку к животу, уверенная в том, что Всевышний не может забрать эту святую женщину, так ждущую внука от любимого сына. Сейчас она очень жалела, что набралась смелости и высказала все человеку, который даже не удосужился сопроводить жену в больницу. Он не был достоин тех страданий, что переживает ее муж и свекровь, да и она сама.

Тихо приблизившись к Анжело, Сессилия положила руку ему на плечо:

— Все будет хорошо, любимый.

— Уйди — прозвучал ледяной голос мужа, поднявшего голову и пронзившего ее колким взглядом — Просто убирайся.

Сессилия в шоке взглянула на него. Может, она ослышалась?

— Я не понимаю, — запинаясь, проговорила она.

В его черных глазах отражались ни нежность, ни волнение, а бесконечная усталость и непоколебимая решимость. Он смотрел на нее, словно впервые.

— Что — непонятного? — хрипло выдохнул Анжело — Просто уходи. Не хочу видеть женщину, из — за которой произошло все это.

Он руками обвел больничный коридор. Сессилии показалось, что он наносил ей одну за одну пощечину. Да, лучше бы он ударил ее. Физическая боль не шла в сравнение с душевными муками, завладевшими ею.

— Ты не в своем уме — чуть попятившись назад, покачала головой — Ты не понимаешь, что говоришь.

— Я все понимаю! — Анжело вскочил на ноги и начал к ней подходить до тех пор, пока она не прижалась к стенке, а его горячее дыхание не опыляло ее щеку — Это ты! Кто ты такая, чтобы менять уклад нашей жизни? Что за желание вмешиваться в нашу семью? В наши проблемы?

— Нет, Анжело — закричала Сессилия — Я хотела, как лучше. Я…

— Ты должна вырасти! — Он ударил кулаком о стенку, и слезы хлынули с ее глаз, но его это не чуть не разжалобило — Сессилия, только из — за тебя моей матери стало плохо. Моя ошибка, что я слишком близко подпустил тебя к своему сердце. Ты нанесла мне удар, потому я не хочу тебя видеть… сейчас.

Анжело отошел от нее, а Сессилия, вытерев влажные дорожки, тихо призналась:

— Я же люблю тебя, Анжело. Очень сильно люблю.

Он вздрогнул, но повернулся к ней спиной, выражая полное безразличие к ее чувствам и признанию.

Анжело хочет, чтобы она ушла?! Она непременно уйдет.

Холодный ветер играл с волосами Сессилии, но она не обращала внимания, а лишь обхватила себя руками. Шелковая блузка не согревала ее, но ей было наплевать.

Воспоминания о том, как безумно и со страстью они занимались любовью, мешали ей сосредоточиться.

Она по — прежнему безумно любила Анжело, но он всем видом показал, что ему глубоко наплевать. А что делать с ребенком? Как она могла лишить малышку отца? Почему любовь всегда несет с собой боль? Когда любят, то обязательно страдают.

Сессилия шла и не замечала, что сзади едет машина, а когда послышался резкий скрежет тормозов, то закрыла от страха глаза. Ее сердце пропустило несколько ударов. Она боялась не за себя, а за ребенка, потому обхватила живот руками.

Но никакой боли не последовало. Сессилия открыла глаза и увидела высокий силуэт мужчины, освещающий яркими фарами.

Он подходил к ней ближе, и через несколько секунд с беспокойством оглядывал ее.

— Прошу прощения… Я так торопился, что не заметил вас и… — начал мужчина, но резко осекся и удивлено произнес: — Сессилия?

Женщина подняла на него заплаканное лицо и узнала в нем… брата ее мужа. Перед ней стоял Ангелос Габрис собственной персоной. Именно из — за него ее наложенная жизнь разрушилась. Из — за него мать Анжело находится в критическом состоянии. И… Сессилия расплакалась, не в силах остановить поток слез. Она оплакивала свою судьбу, разлуку с Анжело, свою несчастную жизнь. Она не смогла вселить в него любовь, как бы не старалась.

Сессилия позволила деверю обнять ее и, прижавшись к его груди, сквозь слезы пробормотала:

— Я… как лучше… хотела… Он страдает…. Я облегчить его боль мечтала, а он… Боже!

Новая волна рыданий накрыла ее при мысли о том, что если Шарлотта умрет, то он никогда не простит ей этого. Ее муж возненавидит ее, а она не вытерпит жгучего отвращения в его глазах.

Она и не заметила, как мужчина осторожно приобнял ее за плечи и усадил на переднее сиденье и подал платок. Сессилия вытерла слезы холодным хлопком и придя в себя, осипшим голосом поинтересовалась:

— А куда мы едем?

— Я отвезу вас к Анжело, так как ничего не понимаю — Свернув в знакомый ей угол, ответил Ангелос — В вашем состоянии лучше быть с мужем.

— Нет! — закричала Сессилия, вцепившись в рукав его пиджака — Он не хочет меня видеть! Не надо, прошу.

— Что за ерунда! — с недоверием взглянул на нее он, пытаясь одной рукой освободиться, а другой — сжимать руль — Он же ваш муж. Что происходит?

Сессилия отпустила его, и машина плавно затормозила около больницы, пока она поведывала ему всю историю жизни. Как она нарисовала портрет его брата и провела с ним одну ночь любви! Как думала, что у него есть жена и сбежала, но он нашел ее беременной! Как она пыталась занять место в его сердце, но все было тщетно! Как узнала семейную тайну и решилась на откровенный разговор со свекром! И подчеркнула, что только она виновата в приступе матери Анжело!

Сессилия приготовилась услышать те же слова, которые выплюнул ей в лицо Анжело, но вместо этого мужчина тихо произнес:

— Вы не виноваты. Если, кто и виноват, то мой отец и его деспотизм.

— Неправда — горячо запротестовала Сессилия — Я не должна была вмешиваться в отношения отца и сына, но я сделала это. Я возненавижу себя, если свекровь…

— Вы знали, что у мамы порок сердца? — услышав удивленный возглас, Ангелос мрачно кивнул: — У нее часто были приступы. А в тот день, когда я ушел, то состояние резко ухудшилось.

Никто не говорил ей о том, что миссис Габрис имела серьезные проблемы со здоровьем, да и она вечно ходила с улыбкой и ни разу не жаловалась. Даже ее муж настолько не доверял ей, что не счел разумным поделиться с ней бедой.

— Сейчас мы пойдем с вами к Анжело… — начал Ангелос, открывая дверцу машины, но Сессилия лишь печально взглянула на него:

— Не нужно. Он очень огорчен и не желает видеть меня.

Настолько, что проигнорировал ее признание в любви и выгнал, нанеся сокрушительный удар по ее чувствам.

— Но я не могу оставить вас одну! — воскликнул Ангелос — Куда вы пойдете?

Сессилия знала точно, что не вернется в те апартаменты, где по вечерам они вели дискуссии о художестве, а ночью продолжали их в объятиях страсти.