Ольга Кунавина - Простая история

— Привет, — сказал он, входя. Это прозвучало так буднично, будто мы были знакомы сто лет. — Вот, решил зайти, посмотреть, где ты работаешь.

— И какие впечатления? — растерявшись от неожиданного визита, спросила я.

— Не очень. Слишком шумно.

— Ты еще не видел наши перемены.

Интересно было наблюдать за ним, когда он рассматривал мой кабинет.

— Школа — это застывшее время. Ничего не меняется, — пришел он в конце концов к выводу.

— Ну почему же, — возразила я, — розги же отменили, хотя думаю, что зря. В некоторых случаях они были бы полезны и незаменимы.

Олег сел за парту.

— Да, почти двадцать лет назад я окончил школу, но думаю, что самые счастливые годы — это годы детства. Никаких проблем и забот. Друзья, игры, шутки, проделки. Когда учился в школе, мечтал, вырасти бы поскорей, а старше стал, захотелось вернуться в то время. Снова сидеть за партой, слушать учителя, перебрасываться записками. Спроси меня о чем-нибудь, — неожиданно попросил он.

Я снова растерялась. И поэтому спросила первое, что пришло в голову:

— A-а… ты роман «Войну и мир» весь прочитал или выборочно?

— Весь. А что?

— И даже философские размышления? — удивилась я.

— И даже философские размышления.

— А кто из героев тебе больше всех нравится?

Ответ меня ошеломил:

— Старый князь Ростов. Живет себе человек на широкую ногу, одним днем, не думая ни о детях, ни об их будущем, после него — хоть потоп.

Я не знала, правду он говорит или шутит. Казалось, он рассуждал совершенно серьезно.

— А еще мне понравилась лиловая собачонка, правда, быть в ее шкуре я никогда не хотел. Но лиловых собак, честно признаюсь, никогда не видел.

— Да ты меня разыгрываешь! — возмутилась я.

— Нет, Ольга Юрьевна, я всегда говорю правду, и только правду, и ничего, кроме правды, — постарался заверить он.

— Поклянешься на Библии? — сурово спросила я.

— Да, ваша честь. Только где вы возьмете Библию? — съехидничал адвокат.

— О, за этим дело не станет. — Я подошла к шкафу и ловким движением вытащила Библию. — Вуаля.

Теперь пришел его черед удивляться.

— В школу вернулся Закон Божий?

Я не стала его разыгрывать.

— Да нет. Церковь подарила. Несколько лет назад прислали гуманитарную помощь. Нам всем по кабинетам раздали.

— Скажи, — он подошел ко мне, и его голос зазвучал по-другому, — а тебе никогда не хотелось сменить профессию и уехать из этого города? Мне кажется, что жить долго в одном месте — немного скучновато.

— Уехать… — Я задумалась. — Если навсегда, то не знаю. Слишком сложный и коварный вопрос. Мне нравится моя профессия. Конечно, тебе она кажется скучной и неинтересной. Каждый день одно и то же: ученики, уроки, парты, доска и мел. Из года в год — одно и то же, ничего не меняется. Но это только на первый взгляд. Школа — разноцветный калейдоскоп, который каждый день выкладывает новые картинки, они никогда не повторяются. Увидеть мир — вот это я действительно хочу. Я хочу увидеть своими глазами Стонхендж, «Джоконду» Леонардо, Шартрский собор, Тадж-Махал, знаменитого Сфинкса в Гизе и самое главное — Эрмитаж. Я никогда в нем не была. Вот такие скромные у меня мечты.

— Я думаю, что когда-нибудь они непременно сбудутся.

— А почему ты приехал сюда? — поинтересовалась в свою очередь я.

— Я отвечу словами известного поэта: «Им овладело беспокойство, охота к перемене мест».

«Да, Онегин бросил сначала Петербург, а потом деревню, потому что ему стало невыносимо скучно. Интересно, а ты-то отчего заскучал и прискакал сюда?» — подумала я, но вслух сказала:

— Значит, ты отказался быть самодостаточной личностью, раз приехал в заштатный город.

— Какой личностью? — не понял он.

— Сейчас многие известные люди, которые часто мелькают на экране и называют себя публичными, утверждают, что, если человек хочет чего-то добиться и стать успешным, он должен быть самодостаточной личностью или обладать харизмой. Если честно, я не всегда понимаю, что они вкладывают в эти понятия. Мне становится смешно уже тогда, когда я слышу их речь. Рассуждая на высокие темы, они делают ошибки в самых простых словах, а сейчас у них появилось любимое выражение — «как бы». Часто слышишь: «Я как бы купила эту машину». Или: «Я как бы училась в этой школе с первого по девятый класс». И никак не поймешь: купила она эту машину или нет, училась она в школе или ей так казалось. А еще меня коробит, когда через каждое слово у некоторых проскальзывает «классно» и «реально», как будто в русском языке нет других слов, чтобы выразить свое восхищение. Это очень режет слух, но мне кажется, что они этого даже не замечают.

— Да ты строга к людям, — улыбаясь, сказал он.

— Вовсе нет. Просто, если ты решил что-то сказать людям на всю страну, говори хотя бы грамотно, особенно когда претендуешь на высокое место в жизни, на популярность и уважение к себе.

— Не могу не согласиться с тобой по поводу грамотности, — поддержал меня Олег, — но о самодостаточной личности скажу, что быть ею не всегда плохо, а иногда даже очень полезно.

«Да, — думала я после этого разговора, — я убеждаюсь с каждым разом, что ты непростой человек, и, хотя не похож на моего любимого героя, но тем не менее в вас есть что-то общее. Вы не любите глупых людей, закрыты для посторонних, а еще вы оба немного тщеславны и самодовольны».

Мы вернулись к нашему разговору через некоторое время, случайно встретившись. А может, эта встреча не была случайностью? По дороге домой я всегда прохожу мимо ювелирного магазина и иногда заглядываю в него, чтобы повосхищаться красивыми украшениями. Вот и в этот день я рассматривала драгоценности, выставленные в витрине, любовалась блеском камней. Вдруг в стекле возникло отражение адвоката.

— Премиленькая вещица, — кивнул он в сторону жемчужного ожерелья. — Хорошо смотрится. У моей сестры было подобное.

Я сразу же смутилась, как будто меня застали на месте преступления и все мои меркантильные интересы вылезли наружу. Что он обо мне подумает? Рассуждаю о ценностях жизни, а сама рассматриваю бриллианты! Идя по тротуару рядом с ним, я старалась мысленно успокоиться.

— Ты не находишь, что человеку, живущему в небольшом городке, рано или поздно становится тесно? У тебя никогда не возникало это чувство? — спросил он меня.

— Конечно, если ты живешь в привычном с рождения и до боли знакомом мире в течение долгого времени, рано или поздно начинаешь тяготиться им. Тебе кажется, что пространство, которое раньше было достаточным, начинает сжиматься и уменьшаться вокруг тебя. Ты смотришь в окно и понимаешь, что каждый день видишь один и тот же пейзаж. Начинаешь осознавать, что встречаешься с людьми, которых уже давно изучил как самого себя. И тогда появляется желание вырваться, разорвать замкнутый круг. Как никогда, ты жаждешь свободы. Но это понимание приходит не к каждому человеку. Некоторые довольны тем, как они живут.