Ольга Кунавина - Простая история

Пока мы говорили о любви, по школьному коридору бежала пятиклассница Женька Скамейкина и кричала вслед старшекласснику Роману Кирееву:

— Ромашка! Ромашка-неваляшка!

Роман остановился, повернулся к ней и сделал страшные глаза.

— Догоню!

— Не догонишь! Не догонишь! — засмеялась Женька и показала Роме язык.

Она прекрасно знала, что никогда уверенный в себе, степенный старшеклассник не бросится вдогонку за маленькой школьницей из какого-то пятого класса, чтобы не уронить себя в глазах первых школьных красавиц.

Пока в школе кипели любовные страсти, мне сделали предложение.

— Хочешь совершить небольшое кругосветное путешествие в ближайшее воскресенье? — спросил Олег.

— Да, — согласилась я, немного удивившись.

И мы поехали совершать кругосветное путешествие… в ботанический сад, в котором я в последний раз была давным-давно, когда училась в школе. В ботанический сад меня еще никто не приглашал, да я и не слышала и не читала нигде о таких приглашениях. И все же это было замечательно — посетить и Испанию, и Францию, и Америку с Австралией на пару за один день, да еще с таким обаятельным спутником, а затем этим же вечером побывать в оперетте и посмотреть новую постановку — «Брак по-американски». «Ну вот, теперь буду знать, как выходить замуж по-американски», — подумала я. Брак по-американски оказался не страшным, а смешным и добрым и, как все романтические комедии, со сказочно счастливым концом.

— Спасибо, — поблагодарила я Олега, когда мы поздним вечером стояли во дворе моего дома. — С твоей стороны было просто чудесно пригласить меня в ботанический сад!

— Я рад, что тебе моя затея понравилась, — сказал он. — Я так долго ломал голову над тем, куда тебя пригласить. Не хотелось оказаться в твоих глазах скучным и серым человеком. Боялся разочаровать тебя.

— Ты не ошибся с выбором места, — ответила я. — Кстати, скучным и серым я тебя вовсе не считаю.

— Тогда мне интересно, а кем же ты меня считаешь? — спросил он, улыбнувшись.

Я посмотрела на него и почему-то вспомнила нашу первую встречу на улице. Тогда у него были очень злые глаза и неприятный голос, а теперь я видела перед собой умного, привлекательного мужчину, который, как оказывается, может переживать и сомневаться. И глаза у него не злые, а очень красивые и добрые.

— Так каким ты меня видишь? — снова спросил он, медленно приближая ко мне лицо. В холодном воздухе апрельской ночи при ярком свете уличного фонаря его глаза поразили меня своим необыкновенным цветом, похожим на сияние аметиста. «Эти глаза обладают каким-то роковым притяжением. В них можно смотреть до бесконечности», — неожиданно промелькнуло в моем сознании. Еще секунда, и он бы меня поцеловал, но… тут в меня словно бес вселился. Мне захотелось немного подразнить его. «Ничего-то ты у меня сегодня не получишь», — подумала я, и…

пропела я, медленно отошла от него, увидев его растерянное лицо, помахала ему рукой, а затем скрылась в подъезде. Но мое прекрасное настроение быстро улетучилось, потому что, едва за мной захлопнулась дверь, навстречу мне из-под лестницы вышли две незнакомые девицы неопределенной внешности и возраста. Одна из них, одетая в куртку и джинсы, глухим прокуренным голосом произнесла:

— Тебя же предупреждали, что не надо встречаться с этим человеком. Не понимаешь слов, так, может быть, поймешь по-другому!

— А может, не будем драться и просто поговорим? — пролепетала я, рассматривая строгих, суровых девушек и сразу догадавшись, с какой целью они поджидали меня в подъезде. По их неласковым лицам я поняла, что разговаривать со мной они не намерены. Итак. Ночь. Грязный подъезд. Кровь на бетонном полу. Все это напоминало плохую постановку дешевой мелодрамы.

— Девушки, давайте прекратим всю эту пошлую мизансцену. В жизни есть более приятные вещи, чем вырывание волос, — снова обратилась я к ним, надеясь человеческим словом смягчить ожесточенные сердца. — Тем более что мы с вами уже не в том подростковом возрасте, когда визжат и заламывают друг другу руки.

Я вдруг заметила, что одна из девиц начала нервничать.

— Она еще и смеется над нами. Ну, сейчас ты перестанешь скалить зубы, — возмущенно произнесла та, у которой был прокуренный голос, и сделала шаг мне навстречу.

Вторая взяла ее за руку и неожиданно потянула за рукав:

— Пойдем лучше отсюда.

— Ты что, совсем с ума сошла? — закричала ее подруга и попыталась вырвать свою руку, но подельница была неумолима и, несмотря на отчаянное сопротивление, вытащила подругу из подъезда. Я осторожно, стараясь не стучать каблуками, подошла к двери, прислушалась. — Но нас же просили наехать на нее, — говорил прокуренный голос. — Что мы теперь скажем?

— Скажем, что наехали и она испугалась.

— Это не она испугалась, а ты.

— Да я же тебе сказала, моя младшая сестра у нее учится! Я сама только в подъезде разглядела и узнала ее.

— Ну и что? Попинали бы пару раз — ничего бы с ней не случилось.

Голоса замолкли, и я услышала, как щелкнула зажигалка. Видимо, леди закурили. Я тихонько отошла от двери и стала подниматься по лестнице.

Дома посмотрела в зеркало и подмигнула своему отражению:

— А ведь все могло быть по-другому: утренние газеты выходят с сенсационной новостью: «Школьная учительница зверски избита в подъезде собственного дома!» Вот какую славу вы могли бы снискать, уважаемая Ольга Юрьевна, если бы не случайное обстоятельство, которое спасло вас от жестокой расправы!

На следующий день я пристально всматривалась в лица своих учениц, пытаясь на основе сходства выяснить, с кем из их близких я так недобро встретилась в собственном подъезде, но моих способностей читать по физиономиям оказалось недостаточно для того, чтобы установить фамилию нападавшей. Зато вечером меня ожидала приятная неожиданность. Когда я вернулась домой, мама с довольной улыбкой показала мне на большую корзину белых роз. В цветах нашлась маленькая открытка, в которой аккуратным мужским почерком было написано: «Где была и откуда идешь, бедный друг, не спрошу я любя; только имя мое назовешь — молча к сердцу прижму я тебя». Мне и не надо было называть имя приславшего розы, потому что я сразу догадалась, кто написал это четверостишие Владимира Соловьева. Я почувствовала себя счастливой и, любуясь цветами, подумала: «А если бы он узнал, что из-за него вчера чуть не разыгрались батальные страсти, что бы он сделал?» Но рассказывать Олегу об этом глупом случае в подъезде я не стала. Мне было интересно узнать другое: кому я перешла дорогу? Но последующие дни меня никто не беспокоил.