Ребекка Уинтерз - Невинная обольстительница

– Тут никого нет!

– Священник живет на краю деревни, он придет вечером, чтобы отслужить литургию для рабочих.

– Как здесь красиво и тихо. Можно я обойду ее кругом и посмотрю на иконы? А ты пока посиди.

– Я пойду с тобой. – К ее радости, он вкратце рассказал ей о каждой из висевших в церкви икон.

Потом они снова вышли на солнце, такое яркое, что Рейна достала из сумки солнечные очки.

– Пойдем в деревню и пообедаем в моей любимой таверне. Ее хозяйка, Элпис, знала моих родителей еще до моего рождения.

– Наверное, ты ее любимый посетитель? – Как интересно будет увидеть человека из его прошлого.

– Когда мы с Вассо были еще юными, она готовила лукумадес и приберегала для нас десяток, чтобы мы могли перекусить по дороге на работу.

– Мне уже очень нравится эта женщина. А что это за еда?

– Пончики, пропитанные корицей и медом. Можно будет заказать их. На всем острове у нее они самые вкусные.

Рейна чувствовала себя такой счастливой, что было даже странно ощущать под ногами землю. Они вернулись к гавани, и Акис показал ей школу, в которую они с Вассо ходили, когда могли. Все-таки его история была абсолютно невероятной!

Не успели они переступить порог кафе, как Акиса окликнула какая-то женщина и быстро направилась к нему. На виду у людей, сидевших за столиками, она обняла его и расцеловала.

Эта женщина, чем могла, помогала мальчикам, лишившимся матери и вынужденным рано начать работать.

Акис представил ей Рейну. Пожилая женщина с проседью в черных волосах внимательно посмотрела на нее и быстро сказала что-то на греческом. Рейна спросила у него, о чем идет речь. Он, прищурясь, взглянул ей в лицо:

– Она говорит, что ты необыкновенно красива.

– Она очень добра.

В течение следующего получаса они усердно угощались вкуснейшей едой, а несколько туристов тем временем фотографировали их. Рейна подмигнула Акису:

– Тебя вычислили. Улыбнись в объектив, Акис.

– Они смотрят только на тебя, – ответил он своим глубоким голосом.

Вскоре Элпис вынесла для Акиса большой пакет. Рейна догадывалась, что там внутри.

– Спасибо, – сказала она женщине, и та поцеловала ее в обе щеки:

– Вы его невеста?

Рейна не раздумывала над ответом:

– Хотела бы ею быть.

Улыбка осветила все лицо Элпис.

– А-а-а! – Она перевела взгляд на Акиса и, проговорив что-то на греческом, ткнула его пальцем в грудь.

Когда она отошла в глубь кафе, он достал из бумажника несколько купюр и положил их на стол.

– Ты готова идти?

– Если только сумею встать. Я столько всего съела, что, кажется, приросла к стулу.

Он подошел, чтобы помочь ей. Их снимали на мобильные телефоны новые и новые люди. Акис был знаменитостью. Множество людей видели по телевизору репортаж со свадьбы Хлои, но он и его брат оказались в центре внимания средств массовой информации гораздо раньше, из-за успехов в бизнесе.

Стало жарче, и, когда они вернулись на катер и взяли курс на Антипаксос, Рейна с наслаждением подставила лицо свежему бризу. Весь обратный пусть до острова она стояла у бортика и гадала, что подумал Акис о ее словах, сказанных ею Элпис. Ей показалось, что он растерялся. Но она как раз хотела, чтобы он узнал, что она думает. И теперь его молчание тревожило ее. К концу пути ей и вовсе стало не по себе.

На кухне он положил на стол пакет с пончиками и повернулся к ней:

– Ты хотя бы понимаешь, что именно ты сказала Элпис? – Голос его слегка дрогнул.

Рейна сжала спинку стула.

– Да. Акис, я люблю тебя. Не могу больше это скрывать! Видно было, как сильно привязана к тебе Элпис, и я не хотела, чтобы она подумала, что я просто сплю с тобой. Если я тебя смутила, то извини, пожалуйста, – прошептала она.

Он склонил голову набок.

– А что, если я поймаю тебя на слове? – Он сощурился. – Не боишься, что я стану твоей третьей ошибкой?

У нее вырвался стон.

– Нет! Впервые в жизни я всей душой чувствую, что ты настоящий. – У нее задрожал голос. – Я боюсь только одного – что твое чувство не настолько глубокое. Я видела выражение твоих глаз, когда сказала, что хотела бы стать твоей невестой. И ясно его прочитала. Ты словно говорил мне: «Рейна, нам божественно хорошо вдвоем, но совсем другое дело – перевести отношения на новый уровень». В глубине сердца ты хочешь встретить такую женщину, какую встретил твой отец, – милую, невинную, без развода за плечами.

– Но это неправда!

– Нет, правда. Я понимаю, почему твой брат так старался побольше узнать обо мне. Вот прилетает в Афины какая-то иностранка со скандальным прошлым и нарушает ваш покой. У меня нет ни братьев, ни сестер. Но для тебя и Вассо любая женщина, которую вы выберете, повлияет на жизни вас обоих, потому что вы семья. Я завидую тебе в этом.

Он шагнул вперед, уперев руки в бедра. У Рейны отчаянно забилось сердце.

– Давай поговорим о том, что я принес в твою жизнь.

У нее затуманились глаза.

– Ты принес так много, что я не знаю, с чего начать.

– Почему не начать с очевидного? Ты управляешь империей.

Она покачала головой:

– Я ничего подобного не делаю. Мой дедушка поставил на места людей, которые исполняют всю работу. Я лишь номинальный руководитель. Если я сегодня уйду со своего места, ничего не изменится. А что касается моей работы в лаборатории, там есть десятки специалистов, способных меня заменить.

Он сжал челюсти.

– Хочешь сказать, что можешь вот так взять все и бросить?

Рейна попыталась проглотить комок, застрявший в горле.

– Об этом и речь. Моих родителей нет в живых, дедушки и бабушки тоже. Меня ничего там не держит. – Она не сумела сдержать дрожь в голосе. – Я буду счастлива передать все в руки компетентных людей, которые и так фактически всем управляют, и переехать к тебе.

Он на секунду зажмурился.

– Мы даже не сможем родить ребенка, который однажды унаследует «Мейвуд корпорейшн».

– Мы сможем усыновить даже нескольких малышей, которые однажды возглавят компанию «Гианополос». Ты назовешь ее «Гианополос и сыновья». Или дочери.

Из его груди вырвался странный страдальческий стон.

– Готов поклясться, что боги сыграли со мной злую шутку.

У нее упало сердце.

– То есть Афродита – это, по сути, чудовище?

– Нет, Рейна. Твой дедушка оставил тебе наследство, которым ты не можешь пренебречь.

– Я и не собираюсь. Но ты делаешь ошибочные выводы. Разница между нами в том, что не я возводила «Мейвуд корпорейшн» собственными руками. Я ничего не сделала, чтобы сто лет назад создать ее с нуля. Я получила даром плоды тяжелого труда, который начат моим прапрадедушкой. Вот и все. А ты вместе с братом создал свою империю из ничего. Она – результат ваших ежедневных многолетних трудов. Она – ваш памятник родителям, вашему отцу, который научил вас самому главному в жизни.