Оливия Гейтс - На расстоянии вдоха

Он должен убедить якудза, что сдался. Позже он позвонит ей по защищенной линии.

Но он не станет уточнять размеры опасности, иначе она встревожится еще больше.

Однако даже Райден, с его неограниченными возможностями, понимал, что через несколько дней якудза возьмут след. У него и братьев было немного времени в запасе.

Чтобы придать сцене последний штрих, Райден вышел в коридор. Бывшие коллеги Скарлетт устремились к нему, словно он был рок-звездой, и задавали вопросы, как папарацци.

Выйдя из здания, он заметил, что они не отстали, повернулся к ним и сделал заявление, которое, Райден не сомневался, через несколько минут облетит Японию.

Ему было больно лгать, но он заставлял себя говорить, надеясь, что делает это с выражением безразличия на лице, которое в любую секунду могло исказиться от горя.

– К сожалению, мисс Делакруа не вернется. Однако она продолжит работать на расстоянии, пока не доведет свои проекты до конца. Что касается ее беременности, это была ложная тревога. И да, свадьба состоится через две недели.

Сев в машину, Райден поднял перегородку и откинулся на спинку сиденья, считая минуты до того момента, когда сможет позвонить Скарлетт. После этого он начнет отсчитывать секунды до того момента, когда снова ее увидит.

И в этот раз он останется с ней навсегда.

– Этот чертов план потребует вечности!

За яростным воплем Райдена последовал звон бьющейся посуды – стюардесса так перепугалась, что выронила поднос.

Процедив извинение и отмахнувшись от ее попыток навести порядок, он невидящим взглядом уставился в иллюминатор своего личного самолета, пытаясь совладать с бушевавшими в нем эмоциями.

– Прошло всего две недели. – Спокойный голос Нумаира только подлил масла в огонь.

– Если говорить об общепринятых понятиях, – отрезал Райден.

– Я не думал, что мы можем измерять время как-то иначе.

– Фантом, не пытайся острить. – Он сделал паузу, а затем почти прокричал: – Мне все равно, сколько на самом деле прошло времени! Я не могу больше терпеть!

– Твоего терпения хватило ровно на две секунды после ее отъезда.

Райден открыл рот, но тут же закрыл его. Терпение у него закончилось даже раньше, чем уехала Скарлетт.

Впрочем, Нумаир прав. Если подумать, прошло не так много времени. Хотя мощь их совместных усилий зашкаливала, на то, чтобы решить проблему, двух недель могло и не хватить.

Однако в конце концов они справились. Когда несколько часов назад приглашенные на свадьбу гости заполнили банкетный зал, Нумаир и Ричард передали сигнал, что опасность ликвидирована. Затем Хасимото объявил, что свадьба не состоится. Следом за ним выступил Райден и извинился за то, что изменения в планах произошли в последнюю секунду. Он заверил гостей, что они могут ужинать и развлекаться. Затем он выбежал из отеля и тут же отправился к своему самолету, чтобы лететь в Нью-Йорк. К Скарлетт.

Чертов Нумаир позвонил ему, когда самолет поднялся в воздух, и посоветовал вернуться или по крайней мере не встречаться пока со Скарлетт. Еще не все улажено.

Он настаивал на том, что нужно нанести последние штрихи, заставить всех поубивать друг друга, если потребуется, чтобы Скарлетт и ее ребенок были в безопасности.

Райден взорвался:

– Заканчивай сам, Нумаир! Убей кого надо и заверши дело. И не говори, что я снова должен ждать. Я не могу. Я уже позвонил Скарлетт и сказал, что еду к ней. Я не буду ее снова разочаровывать. Ты меня слышишь?

После его рыка на другом конце установилась полная тишина. Затем он услышал смешок. Смешок?!

– Я думаю, тебя услышали все боги Олимпа, Молния.

– Не знал, что ты на это способен, Фантом.

Райден нахмурился. Это были голоса Ричарда и Якоба. Что происходит?

– Мы заключили пари, будет ли Фантом к тебе милосерден, Молния, – сказал Иван.

– Я поставил на то, что он не станет сильно мучить тебя. – Якоб застонал. – Зато теперь мне придется промучиться целый день. Возможно, он заставит меня терпеть свое общество.

Раздался извиняющийся голос Рафаэля:

– Я пытался их остановить. Но ты же знаешь, их не остановит даже пушка.

– Это наша месть, – поддразнил его Иван. – За то, как ты нас испытывал на прочность последние две недели.

– Больше всех пострадал я, – пожаловался Антонио. – Ты звонишь мне и то допытываешься, над чем я работаю, то начинаешь допрашивать меня с пристрастием по поводу беременности Скарлетт. Знаешь ли ты, что я заснул сегодня во время операции?

Райден недоверчиво покачал головой:

– Вы хотите сказать, что нет никаких последних штрихов?

Прошла секунда, затем последовали стоны.

– Он даже не понял, что это была шутка, – прокомментировал Якоб.

– Молодец, Райден, – рассмеялся Рафаэль. – Ты выиграл.

– Следовало бы знать, что не следует шутить над помешавшимся от любви, – хмыкнул Иван.

– Боже, это любовное сюсюканье! – ужаснулся Якоб. – Боунс, ты еще не изобрел вакцину против него? Я могу предложить свои услуги в качестве подопытного.

– Последний штрих имел место, – вмешался Нумаир, прекращая шутки. – Но он был сделан до того, как мы дали тебе разрешение на вылет. Якудза сейчас уничтожают друг друга. Твоя жена и ребенок в полной безопасности.

После этих слов Райден уже ничего слышал.

Он понял одно: он сможет воссоединиться со Скарлетт. Нумаир сказал: «Твоя жена и ребенок».

Его жена и ребенок.

Скарлетт и их чудо.

И так будет всегда.

Пятнадцать часов спустя Райден стоял у Скарлетт на пороге.

Он провел это время, разговаривая с ней по телефону. Он рассказал ей обо всем. Поняв, какая опасность им грозила, Скарлетт едва не потеряла сознание.

За последние две недели она испереживалась. Женщина больше не сомневалась, что Райден принадлежит ей, но в ее жизни было слишком много негатива, и она боялась, что что-нибудь разлучит их. Страх, разлука с любимым и беременность плохо влияли на ее нервы и настроение.

Наконец она открыла дверь.

Тоска, боязнь того, что судьба может нанести ей очередной коварный удар – последний, от которого она не оправится, – заострили черты ее лица. Она похудела. Скарлетт выглядела так же ужасно, как и Райден. И все равно она оставалась самой красивой женщиной, какую он когда-либо видел. Она была единственной, кого он хотел холить, лелеять и оберегать до конца жизни.

Они бросились друг другу в объятия, целуясь, улыбаясь, плача и смеясь. Страсть вспыхнула мгновенно. Они сорвали с себя одежду, мечтая оказаться как можно ближе.

И забылись в головокружительном вихре восторга.

Сжигавшая их страсть, напряжение последних недель, тоска и желание высекли искру.

Спустя время, когда они лежали, прижавшись друг к другу, расслабленные, насыщенные, удовлетворенные, Скарлетт произнесла дрожащим голосом: