Кейтлин Крюс - Повторим нашу встречу

– Давай пообедаем вместе.

– Нет.

– Тогда просто выпьем кофе. Если тебе можно, – поспешно добавил Джанкарло.

– Нет.

– Пейдж. Это и мой ребенок тоже…

Она так резко и быстро обернулась, что человек, обладающий меньшей грацией и гибкостью, упал бы навзничь. Она вздернула указательный палец в воздух, наверное мечтая о том, чтобы у нее был какой-нибудь острый предмет, чтобы распотрошить его сердце.

– Малышка только моя! – Ее голос перешел на крик. – Моя! Я знала, что забеременела от мужчины, который ненавидит меня, и поверь, я прекрасно помню твои слова, сказанные тогда. Ты не желаешь иметь ничего общего со мной или с этим ребенком. И меня это более чем устраивает.

– Я не говорил, что не хочу иметь ничего общего с ребенком, – запротестовал Джанкарло. – Совсем наоборот.

– Предлагаю поспорить об этом, когда она появится на свет. То есть, по моим подсчетам, у меня есть еще полгода, в течение которых я не собираюсь с тобой разговаривать.

– Но я хочу поговорить, – сказал Джанкарло извиняющимся тоном. – Я хочу узнать, как ты здесь устроилась. Понять, что произошло между нами в Италии.

– Неправда.

Каждая черточка ее лица дышала болью, и он понял, что причиняет ей страдания. Как обычно.

– Ты не хочешь понять меня, – продолжала Пейдж. – Ты хочешь, чтобы я поняла тебя. Я понимала тебя всегда: когда ты был богатеньким продюсером, польстившимся на молоденькую девушку из подтанцовки, когда играл роль заботливого сына, который пытался оградить мать от умалишенной, пробравшейся в ее дом, когда ты превратился в озлобленного бывшего любовника, неспособного подавить в себе страсть к той, кто предал тебя однажды. И под конец меня осенило – я действительно больная, если все это терпела.

Она сделала резкий глубокий вдох, будто испытывала невыносимую физическую боль.

– А потом, – ее голос становился все тверже и спокойнее, – когда я ушла, я поняла, что тебе плевать на меня. И так было всегда, с самого начала. Тебе и в голову не приходило спросить меня, почему я предала тебя. Тебя не интересовало, как я себя чувствовала, после того как узнала, что жду ребенка. Тебя заботит лишь один человек, и это ты сам.

– Пейдж…

– Ты вообще меня никогда ни о чем не спрашивал. Ты относился ко мне как к человеку, который рожден исполнять твои прихоти. – Ее руки накрыли живот, будто она хотела защитить эту маленькую жизнь от него. Этот жест оказался самым безжалостным ударом для Джанкарло. – Все, что я хочу от тебя, – чтобы ты исчез навсегда из моей жизни.

Комната поплыла перед глазами Джанкарло. Может быть, у него подкосились ноги и он уже лежал на полу, но не осознавал этого.

– Ты сказала «она»?

– Что?

– Когда говорила о ребенке.

– Да, – уставшим голосом ответила Пейдж, будто выбилась из сил в нелегком бою. – В мае у меня родится девочка.

– Дочь, – с нежностью и благоговейным восхищением произнес он. Пейдж едва заметно вздрогнула, и в нем снова затрепетала слабая надежда, что еще не все потеряно. – У нас будет дочь.

– Уходи, – прошептала она с невыносимой грустью.

Джанкарло больше всего на свете хотелось защитить ее, даже от себя самого.

– Я могу так поступить. Сегодня. Но я буду приходить каждый день, пока ты не поговоришь со мной. Я чрезвычайно настойчив.

– Это угроза? Мы уже не в Италии. Я больше не твоя пленница.

– Я знаю это. Я просто приглашаю тебя на обед.

– И все? – Пейдж снова прищурились, изучая его.

– Мне соврать тебе? – тихо спросил он. – Это начало. Дай мне еще один шанс.

Она покачала головой, но ее взгляд посветлел и глаза опять превратились в зелено-голубые.

– Что, если я хочу, чтобы наша история началась вновь? Мы пробовали уже дважды. И оба раза закончились плохо.

– Тогда это будет просто совместный обед. – На его губах появилась слабая улыбка. – Все люди нуждаются в еде, особенно беременные женщины.

– Но не в твоей компании. – В ее тоне звучала непоколебимая решимость. – Я не хочу начинать это снова.

Пейдж развернулась и, не оглядываясь, вышла.

Джанкарло понимал, что должен отпустить ее. Голос разума подсказывал ему, что полгода – срок, в течение которого можно попробовать снова завоевать ее доверие. Ради любви к этой женщине, ради их дочери придется сдаться сейчас и проиграть это сражение и выиграть войну. Но его сердце разрывалось от боли, пока он наблюдал, как она уходит прочь.

Позже Пейдж не раз обращалась мысленно к тому дню.

Когда Джанкарло ворвался в комнату, Пейдж испугалась и в то же время ощутила облегчение. Ее сердце готово было вылететь из груди при виде этого мужчины.

Во время их первой встречи спустя три месяца разлуки ей пришлось уйти от него, оставить позади, и все, что она сказала ему тогда, было правдой.

Но сейчас… Ее кожа чувствовала его теплое дыхание, его руки прикасались к ней мягко и настойчиво одновременно. Он развернул ее к себе лицом, поднял на руки и прижал к груди. Ее окутали мужской запах и сила.

Пейдж оказалась слишком близко к тому, что с таким усилием пыталась забыть, но у нее и так ничего не получилось.

– Поставь меня на место.

Ее шепот был еле слышен, но теперь она знала, что золотые искры в его глазах не означали гнев. Они предупреждали о том, что ситуация может выйти из-под контроля после одного-единственного поцелуя, хотя ей самой нестерпимо хотелось вновь ощутить вкус его губ.

– Во-первых, – начал Джанкарло тем соблазнительным голосом, от которого у нее подкашивались ноги, – я никогда не испытывал к тебе ненависти. Я потратил много лет на то, чтобы внушить себе это гадкое чувство, но мои попытки так и не увенчались успехом.

– Значит, ты просто ведешь себя так, будто ненавидишь меня, – процедила Пейдж, отказываясь обнимать его и стараясь держаться прямо и неприступно. – Еще лучше.

Джанкарло остановился у кресла, посадил Пейдж и присел рядом на корточки.

– Почему ты продала те снимки? – Джанкарло вплотную приблизился к Пейдж, от его взгляда не скрылся легкий румянец, окрасивший ее щеки.

– Какая теперь разница?

– Мне кажется, ты во многом права, – решительно и угрюмо заявил Джанкарло. – Я должен был спросить это десять лет назад. Скажи мне сейчас.

Пейдж ждала этого вопроса так долго! Спроси Джанкарло ее в Италии, она бы, скорее всего, придумала что-нибудь. Но теперь все иначе. Ей предстоит стать примером для маленькой дочки, научить ее быть сильной, смелой и несгибаемой. Но для начала научиться этому самой.

– Моя мать всю жизнь пила. Ее мечты о богатстве и славе разрушились после того, как она забеременела мной в старшей школе. Как только я окончила школу, мы покинули наш ужасный городок и отправились в Лос-Анджелес в поисках лучшей судьбы. Она решила сделать из меня танцовщицу, и ей прекрасно это удалось. Мать забирала все деньги, заработанные мной, а потом кричала, чтобы я шла работать дальше. Ее пьянство приносило мне много страданий. Но как раз перед тем, как я встретила тебя, Арлин познакомилась с наркодилером. Его звали Дэнни, и он стал лучшим другом нашей семьи, подсадив ее на аметамфетамины. Через месяц она уже задолжала ему несколько тысяч долларов, а через два – несколько сотен тысяч. Тогда-то Дэнни и поставил мне условие: либо я отрабатываю ее долг древней профессией, либо становлюсь сиротой. – Пейдж решительно встретила взгляд Джанкарло. – Вот я и подумала: почему бы мне не подзаработать благодаря моему богатенькому парню?