Конни Брокуэй - Лапка-царапка

— Я не стала её будить. Хлоя выглядела очень усталой. И у неё насморк, — озабоченно поведала она, хоть это и не её дело.

Целую неделю Эдит убеждала себя, что всё, касающееся Джима и Хлои — не её дело и никогда не будет. Зря старалась. Одного вида сопливого носа хватило, чтобы намерение держать эмоциональную дистанцию испарилось как снег в июле.

— Думаю, она простыла.

Джим молчал.

— Ты знал, что Хлоя больна?

Хватит. Куррану такая назойливость вряд ли придется по нраву. Хотя не всё ли равно? Ради любви к Хлое и своего душевного спокойствия Эди должна всё выяснить.

— Я потрогала её лоб, похоже, у неё жар. Ты в курсе?

Он повернул голову и пронзил Эдит возмущённым взглядом. Они дошли до комнаты, где спала Хлоя. Переступив порог, Джим остановился. Он просто стоял и смотрел на дочь. На его лице не осталось и следа раздражения, только облегчение и любовь. Эди осознала, что ему необходимо было увидеть Хлою и своими глазами убедиться, что она в порядке. Из его тела, натянутого как струна, ушло напряжение. Он расслабился и на мгновение прикрыл глаза.

Затем, глубоко вздохнув, Джим повернулся, схватил Эди за предплечье и вывел — или скорее вытащил — назад в приёмную. Потом так же неожиданно отпустил, плотно затворил дверь в коридор и только тогда гневно произнёс:

— Знаю ли я, что у моей дочери насморк, жар и простуда? Конечно же, знаю! Последние три дня я только и занимался что её лечением.

Так вот почему Джим не появлялся на работе. А Эди думала, что он её избегает, поняв, что она совершенно не вписывается в его окружение. А те звонки, которые она так трусливо игнорировала, являлись лишь попытками вежливо сообщить ей, что он больше не пригласит её на обед, не появится в приюте, не поцелует её, не займётся любовью. Довольно малодушный способ порвать отношения, даже если речь идёт об их, весьма краткосрочных, отношениях. Но, в конце концов, что Эди знает о таких мужчинах, как Джим, и том, как им пристало себя вести?

Хотя могла бы и догадаться. Невозможно представить, чтобы Курран — как там говорят?.. ах да, «кинул» — чтобы он кинул её по телефону. Эта мысль заставила Эди покраснеть от стыда и отвернуться.

— К твоему сведению, я тоже не признаю телесные наказания.

Разумеется. Она почувствовала, что щеки запылали ещё ярче.

— На самом деле, вопрос в другом, — продолжил Джим всё тем же натянуто-рассерженным тоном. — Расскажи-ка лучше, почему ты была не в курсе всего этого?

Эди подняла взгляд — в его глазах полыхало сапфировое пламя. Казалось, воздух между ней и Джимом потрескивал от напряжения. Он шагнул вперёд. Она отступила и спиной упёрлась в закрытую дверь.

Курран сделал ещё один шаг, выходя за границы приличия и вторгаясь в её пространство, заставляя остро чувствовать рядом не просто человека, а мужчину. И не важно, что Эди могла научно объяснить, почему её сердце стало биться сильнее, а дыхание участилось. Законы природы работали, и чертовски эффективно.

Джим протянул руку, и Эди напряглась, ожидая его прикосновения. Он не стал грубо хватать её, давая волю гневу, нет, его действия оказались гораздо более опасными для душевного спокойствия. Джим кончиками пальцев провёл по её скуле. От этой сладкой ласки у Эдит подкосились колени.

— Так почему, Эди? — хрипло прошептал он. — Почему ты не знаешь, что Хлоя больна?

— Потому что я уже неделю не видела её. И тебя. И не разговаривала по телефону ни с кем из вас, — задыхаясь, ответила она.

Джим внимательно смотрел на неё, качая головой, раздражение на его лице за доли секунды сменилось замешательством.

— Ты совершенно не умеешь врать, да?

— Не умею, — подтвердила она, не зная, хорошо это или плохо. Его пальцы всё также соблазнительно скользили по щеке Эди к уголку её губ, а взгляд обжигал лицо.

— Ты плакала, — медленно проговорил Джим.

— Да.

— Почему? Что случилось, Эди?

Почему?! Да потому что все, кого она любила, либо уже покинули её, либо покинут в скором времени. Потому что не справедливо, что она прикипела сердцем к Джиму и Хлое. Не справедливо, что она не супермодель. И всё, что она любит, всегда оказывается вне пределов её досягаемости. Переживания последних дней нахлынули на Эди. Она вспомнила, как оставляла его звонки без ответа и убегала в другую сторону, едва завидев. Она чувствовала себя одинокой как никогда и волновалась по поводу ухудшающегося самочувствия Изи-Пикси. Эди с трудом справилась с приступом паники, вызванным известием об исчезновении Хлои. Потом новая боль от встречи с Джимом и осознание, что её разбитое сердце даже не начало исцеляться. Эмоции захлестнули её, разрушив защитные стены самообладания.

— Потому что всё просто ужасно! — прорыдала она.

Курран удивлённо моргнул. Слезы, которые, казалось бы, давным-давно должны были иссякнуть, снова заструились по лицу Эди.

— Ох, — произнёс он, затем, не спрашивая разрешения, подхватил её на руки и отнёс к одному из двух виниловых кресел, стоящих в приёмной. Джим сел, устроив Эди у себя на коленях. К своему большому разочарованию, она не сумела выдавить ни одной возмущенной реплики, а просто сдалась, наслаждаясь силой и теплотой его объятий. Джим положил подбородок на макушку Эди и начал легонько массировать её плечи и спину.

— Расскажи мне.

Дыхание Куррана шевелило волосы у неё на виске. Эдит даже не пыталась сдержаться:

— Я вернулась домой после пикника, и меня вырвало. Потом на работе мне пришлось прятаться от тебя, всю неделю я не могла сосредоточиться ни на чём другом, в итоге мои подчинённые собрали совещание, чтобы спросить, — на этих словах она всхлипнула, — что случилось! А я не знала, что им ответить! Я вздрагивала от любого телефонного звонка, потому что боялась, что это ты, и у меня не хватало духа поднять трубку. Чтобы хоть как-то справиться со стрессом, я так усердно крутила педали велосипеда, что теперь у меня мозоль на попе.

Она почувствовала, как волосы на лбу слегка всколыхнулись от выдоха Джима, он, наверное, смеялся, но Эди было наплевать. Признания лились из неё неудержимым потоком:

— А сегодня утром я пришла в приют и обнаружила, что Изи-Пикси умерла, я собиралась связаться с тобой, хоть и не хотелось, но я правда собиралась, а тут ты сам позвонил и сказал, что Хлоя пропала. Я так испугалась. А потом она нашлась, но я думала, что ты очень зол, и стала нести чепуху про телесные наказания. И, конечно же, ты в курсе, что Хлоя больна, но я никак не могла закрыть рот, потому что мне надо было удостовериться, что ты знаешь, ведь… ведь я люблю её и… Ой!

Она спрятала лицо на плече Джима.

Некоторое время он молча гладил её по волосам, а затем хрипло и сдержанно произнёс:

— И меня? Меня ты тоже любишь?