Эмили Маккей - Все, что ему нужно

Ладно, может, это и трусость, но, с другой стороны, она всего лишь выполняет свою работу. Гриффин велел ей копаться в бумагах, значит, именно этим она пока и займется.

Хотя Синди все равно считала, что, просто поговорив с Шарлин, да и с матерью Гриффина они смогут узнать намного больше, чем убив кучу времени на пыльные бумажки.

Но Гриффин не только ее начальник, но и бывший любовник. Если бы она сейчас работала с Далтоном, то, не задумываясь, доверилась бы своему чутью. А с Гриффином она уже не могла позволить себе такой роскоши, ведь с ним она не могла полностью положиться на свои чувства, потому что не знала, чего сама хочет. Чтобы все хорошо сложилось для ее нового начальника или для ее бывшего любовника? А может, чутье тут вообще ни при чем и простое неудовлетворенное сексуальное желание уже давно взяло верх и над разумом, и над чувствами? Ведь если она найдет эту пропавшую наследницу, то с чистой совестью сможет снова залезть к нему в кровать.

Синди задумчиво посмотрела на Гриффина. С тех пор как он стал генеральным директором, он сменил джинсы и мятые льняные рубашки на брюки и белоснежные сорочки. Ладно, остается утешаться лишь тем, что воротничок он застегивает лишь на время совещаний.

Чтобы чем-то занять руки и отвлечься от пуговиц, которые ей нестерпимо хотелось расстегнуть, Синди взялась за коробку под номером девятнадцать.

— Я потратила несколько дней на все эти записи, но еще не добралась даже до середины, хотя уже могу сказать, что твоя мама тратит кучу денег на обувь, а ваш бухгалтер всегда вовремя платит по счетам.

— Я бы и так мог тебе это сказать, — усмехнулся Гриффин.

— Здесь мы не найдем ничего стоящего.

— Думаешь, все так глубоко запрятано?

Синди задумчиво повертела в руках практически нечитаемые бумажки, напечатанные еще в восьмидесятых, которыми явно лакомилось не одно поколение пылевых клещей.

— Я просмотрела все записи за два года до и после рождения Лэйни и не встретила ни одного упоминания о Вивиан.

Гриффин так на нее смотрел, что Синди вдруг показалось: он все понимает. Понимает, как у нее устали глаза от бесконечных полустертых выцветших букв, знает о том, как ее постоянно тянуло в сон от этой нудной однообразной работы и она периодически давала себе пару минут передохнуть, мечтая, как они запрутся в его кабинете и предадутся настоящим безумствам, думает о том, как он любил доводить ее до неистовства перед тем, как войти в нее, и о том, как он проникал в нее мощными толчками…

Синди вдруг поймала себя на том, что краснеет от одних этих мыслей. И теперь-то уж он наверняка поймет, о чем она сейчас думала.

Чтобы хоть немного отвлечься от навязчивых мыслей, Синди встала, прошлась по кабинету, а потом налила себе прохладной воды.

— Тебе жарко? — уточнил Гриффин. — Если хочешь, могу включить кондиционер.

— Не стоит. К тому же я и сама умею им пользоваться.

— А я в этом и не сомневаюсь. — Его улыбка стала еще шире. — Просто мне захотелось о тебе позаботиться, если, разумеется, ты не против.

Черт, а ведь ей действительно хотелось, чтобы он о ней позаботился. Прямо здесь и прямо сейчас.

Однако она бы никогда на это не согласилась. Ведь хуже секса с собственным начальником можно придумать только одно — секс с собственным начальником посреди рабочего дня на роскошном столе в конференц-зале.

— Так мы ничего не добьемся. — Хотя сейчас ей хотелось добиться исключительно того, что скрывалось у Гриффина в штанах. — Я бы хотела поговорить с твоей матерью.

— Зачем? — удивленно спросил Гриффин.

Синди пожала плечами. Разве не очевидно?

— Возможно, она сможет рассказать нам что-нибудь про эту няню.

— Сомневаюсь.

— Ты не думаешь, что она может ее вспомнить?

— Я очень сильно удивлюсь, если она вообще знала ее имя.

— Как-то в это сложно поверить. — Разве женщина может не знать имя няни собственных детей?

— Ты помнишь миссис Фортино?

— Бабушку Лэйни, которая в течение многих лет была вашей экономкой?

— Точно, целых тридцать лет. А когда мне было четырнадцать, я как-то заметил, что она неправильно произносит ее фамилию. Фортина вместо Фортино.

— Ну и что? Вполне понятная ошибка.

— Я тоже так решил и поправил ее. И из-за этого мы сильно поссорились. Мать отказывалась признать свою ошибку, а потом позвала саму миссис Фортино и заявила, что, как бы там ее ни звали на самом деле, теперь ее всегда будут называть в мамином присутствии Фортина, а если хоть кто-нибудь посмеет обратиться к ней иначе, бедную женщину сразу же уволят.

— Но это бред, нельзя уволить человека из-за такой ерунды.

— А почему бы и нет, если ты самовлюбленный эгоист, которому никто и слова поперек сказать не смеет? Миссис Фортино тогда лишь кивнула и спросила, может ли она идти. А как только она ушла, мать сказала, чтобы я больше никогда не смел вмешиваться в то, как она ведет хозяйство.

— По-твоему, она хотела так тебя наказать?

— Она хотела, чтобы я знал — она может делать все, что ей захочется.

Синди стало немножко не по себе. Нет, она, конечно, и раньше знала, что он не слишком уж близок с семьей, но все же…

— Ну, пусть это было и не слишком любезно с ее стороны, но это все равно не имеет никакого отношения к нашему делу.

— Вообще-то я рассказал тебе эту историю не для того, чтобы ты меня пожалела, а для того, чтобы ты поняла, почему мне кажутся бесполезными любые разговоры с матерью.

— Но не может же она действительно быть такой ужасной.

— Думаю, про мать Нерона говорили то же самое.

— Да ладно тебе, — насмешливо улыбнулась Синди. — Как ты можешь равнять свою маму с одной из самых злобных женщин в истории? Разве она хоть кого-то убила? Или втихаря строила планы о свержении правительства?

— А ты, оказывается, неплохо знаешь историю.

— Просто мне всегда нравился сериал «Я, Клавдий». Но в любом случае я просто хочу сказать, что обычный разговор с твоей матерью может многое прояснить.

— Во-первых, такого понятия, как «обычный разговор с моей матерью», не существует в природе. И во-вторых, еще ни один разговор с ней не привел ни к чему хорошему.

Синди задумчиво уставилась на разложенные перед ней бумажки. Конечно, проще всего задать прямой вопрос, но все же… Ведь у них не те отношения, когда рассказывают о семье и делятся воспоминаниями детства. Но с другой стороны, ее мучает не простое любопытство, речь идет о будущем целой компании, которое полностью зависит от того, удастся ли им найти дочку Холлистера или нет.

— Я правильно поняла, твоя мать тебе совершенно не нравится?

— И как это ты догадалась? — усмехнулся Гриффин, но против обыкновения в его улыбке на этот раз совсем не было тепла и радости. — Может, потому, что я сравнил ее с матерью Нерона?