Ольга Орлова - Она нашла себя (СИ)

Лена позвонила ещё раз, не теряя надежды. Но поняла, что напрасно.

«Не пойду домой! Лучше в подъезде посижу. Прямо у его квартиры…» — пообещала она себе. Даже просто сидеть около его квартиры для неё было облегчением.

«Буду ждать его» — промелькнула последняя мысль и оставила Лену в гордом одиночестве сидеть на корточках у двери.

Прошло 20 минут. Лена закрыла глаза, чтобы спрятаться и отвлечься. Время шло очень медленно, тянулось, потому что Лене нечем было себя занять. Она плохо переносила такие минуты… Но в данный момент она неделикатно попросила возмущающееся нетерпение умолкнуть или удалиться.

Вскоре послышались шаги. Кто-то поднимался. Лена привстала.

«Вдруг будут идти до верхних этажей… Зачем людям видеть меня».

Шаги приближались. Лена подошла к перилам и обхватила их руками. Она уже приготовилась сказать кому-то «Здрасте», как увидела, что это был сам Анатолий.

Он был очень удивлен тем, что Лена стояла тут.

— Привет. Ты… меня ждешь?

— Да, — смутилась она, ещё больше вцепилась в перила.

Толя улыбнулся.

— А я вышел на улицу, думал, что мы снова нечаянно встретимся.

— Мы вышли в разное время, — потихоньку её наполняла радость из-за его слов. Душа её светилась. Он, оказывается, тоже искал с ней встречи.

— Мы всё равно увиделись. Значит, так было суждено, — тоже обрадовался он.

— К тебе можно? Если ты не занят, конечно… — скромно спросила она.

— И ещё раз нам очень повезло! Я не занят, — он старался шутливо расшевелить Ленину заторможенность и скованность, открывая дверь.

— Тогда с нами сегодня точно Волшебство! — засмеялась, наконец, Лена. Эмоции вырвались на свободу.

— Кто знает!.. — подмигнул Толя. — А ты голодная?

— Немного, — неуверенно кивнула она.

— У меня как раз есть мамины блины с клубничным джемом. Я хотел их доесть, но то, что ты назвала Волшебством, меня остановило. Сейчас будешь пить чай с блинами.

— И не собираюсь отказываться! Хоть это и нагло.

— Нагло?! — засмеялся он. — Ну ты даешь! Нагло было бы отказаться от того, что припасло тебе само Волшебство! — на Толю, как и на Лену, напала весёлость, граничившая с озорством.

Лена, приподняв бровь, улыбнулась и помотала головой. Она оживала. Ей нравилось, что Толя с ней просто дружит и заигрывает, хотя другой, на его месте, мог предложить встречаться или завалил различными намёками такой же тематики. Притом, мало заботился бы о том, что у неё есть парень. Какой-никакой, но парень.

Лена наслаждалась вкусными блинами. Она стеснялась есть при людях, с которыми мало знакома, но старалась сейчас не выдать этого. Да и Толя не заглядывал ей в рот, понимая, что это некрасиво и может помешать спокойно поесть девушке.

Как только Лена закончила с гостинцем от Волшебства, она начала пить чай.

— Что-то мне тоже чаю захотелось! — сказал Толя, посмотрев на Лену.

Чайник мигом вскипятил воду, и Анатолий разделил приятное чаепитие.

— Знаешь, я всегда хотела попробовать порисовать, как настоящие художники, — выдала Лена свою тайну.

— Попробуешь. Я тебе всё покажу. Хоть и не учитель, но мечта твоя осуществится, — ответил он, а глаза его лучились от удовольствия, от того, что с ним говорили о том, что он больше всего любит, чем живёт в свободное время.

— Как здорово! Спасибо тебе! — заулыбалась она. — У меня ощущение, что ты всё для меня готов сделать, — нечаянно вылетели последние слова. Иногда люди сразу не замечают, что сделали или сказали что-то не то. Лене стало неловко. Она хотела было извиниться, но Толя уже начал отвечать на реплику:

— Разве это так странно, когда мужчина хочет сделать всё, что в его силах, чтобы девушка пережила лучшие минуты жизни? — серьёзно спросил он, не собираясь получить ответа на вопрос. — Ты меня удивляешь, Лена.

Теперь Лена растерялась окончательно и даже немного обиделась. В горле стоял ком.

— Ты прав. Пойду я домой. Может, мой парень снизойдет сегодня до меня и подарит минуту счастья. Если он мне вообще минуту подарит — уже буду счастлива, — сказала она, сдерживая дрожание губ.

Лена встала из-за стола и направилась к двери, чтобы уйти. Анатолий, пошёл вслед за ней.

— Лен, я не хотел тебя расстраивать. Просто вспомнил неприятное… Я даже не знал, что у вас с парнем так же, как у меня когда-то было.

Его слова задержали её. Она обернулась и с любопытством посмотрела на него.

Он продолжил говорить, чтобы она осталась:

— Я встречался с девушкой… Не знаю — любили мы или только играли в любовь. Наверно, просто не подошли друг другу. Понять этого тогда не могли. Поэтому вечно накидывались друг на друга и обвиняли. От меня вечные упрёки, что она гуляет больше со своими подругами, чем бывает со мной. От неё обвинения в том, что я её не понимаю, что тиран. Хорошо, что длилось это не так долго. Я предложил ей расстаться. Она сразу же согласилась. И проблема ушла в секунды. А мы мучились.

— Правильно сделали. Я вот тоже всё собираюсь… — вздохнула Лена. — У вас было чуть легче. Вы ругались. А мы не замечаем друг друга. И мы не жалуемся друг на друга. Порочное обоюдное молчание… Никак не могу поговорить с ним…

— Смелости не хватает. Или больно ему боишься сделать.

— Да… Всё так…

— Поверь, если тебе понадобится, то ты обязательно осмелишься и доведешь всё до конца.

— Да. Я уже не сомневаюсь в этом. С сегодняшнего дня.

— А что случилось сегодня?

— Приснился нужный сон, после которого даже в квартире оставаться не захотела. Ждала тебя, чтобы побыть у тебя и собраться с мыслями. Когда поняла, что тебя нет — села около квартиры.

— Почему ты сразу всё это не сказала? Я бы постарался тебе помочь. В следующий раз доверяйся. Не бойся.

— Хорошо.

— Может, в комнату пройдем?

И они прошли с коридора в комнату.

— Как тебе больше нравится рисовать? Карандаш, краски, ручка? — спросил он, предлагая ей сесть.

— Ой… Сложный вопрос. В детском саду и школе все кое-как рисовали карандашами, фломастерами и красками, — вспоминала она с улыбкой. — И дома рисовала. Больше карандашами. Один раз к нам в гости пришла моя двоюродная сестра. С ней была подруга со своей маленькой сестрой. Чтобы маленькой не было скучно, я рисовала ей добрых зайчиков и медвежат на облаках. Ей очень нравилось… — говорила Лена, а перед глазами проносились те милые дни. Она умолкла и дала образам шанс напомнить ей недавнюю юность…

Анатолий наблюдал за Леной. И сердце его почему-то сжималось.

«Сколько в ней внутренней боли… Даже при приятных воспоминаниях лицо её грустит».

Лена встала и подошла к окну. Толя встал с ней рядом и молчал.

— Твоя душа, как скрипка, которую ты вечно мучаешь смычком, — произнёс он. — Ты такая надрывная сегодня. И всегда?