Пола Льюис - Забияка

— Не хочешь ли шампанского? Где твой бокал?

Она сделала несколько глотков, а Рис выпил свой бокал одним махом и наполнил его снова. Выглядел он уставшим, ему за истекшие сутки почти не удалось поспать. Устал он или нет, все равно он еще раз, до того как заснуть, доставил ей наслаждение.

Алекс заснула в его объятиях. Как она мечтала об этом моменте, считая, что в нем сфокусирована вся ее жизнь! Среди ночи она проснулась и долго лежала в темноте, вновь переживая счастливые мгновения, проведенные с ним, и прислушиваясь к его дыханию. Затем опять заснула. Когда она проснулась во второй раз, солнечные лучи пробивались сквозь шторы. Риса рядом с ней не оказалось. Он снял в гостинице двойной номер, и дверь между комнатами была закрыта. Выскочив из постели, она накинула халатик и бросилась на поиски.

Он сидел в другой комнате и разговаривал по телефону.

— Да, вы должны настаивать на этом, — говорил он. — Давите на него. Нам нужны дополнительные… — При виде Алекс он прервался. Потом сказал в трубку: — Слушайте, я приеду. В случае особой необходимости звоните мне сюда. — Он продиктовал номер телефона и закончил разговор. — Привет, Забияка. Надеюсь, не разбудил тебя?

— Нет. Просто я тебя потеряла. С кем ты говорил?

— С командой из Литвы.

— Ты и по ночам будешь думать о работе? — сказала она немного раздраженно.

— Просто я дал им знать, что благополучно прибыл, — сказал он. — Они беспокоились, что я не долечу вовремя. — Он взял ее за руку. — Иди сюда.

Не веря его словам, Алекс все же приблизилась к нему. Он посадил ее к себе на колени.

— Моя сладкая малышка Алекс, — нежно произнес Рис.

— Мне с трудом верится, что мы поженились.

— А мне нет, — засмеялся он. — Но как у всякого женатого человека, у меня есть еще и другие обязанности, которые следует выполнять.

— Неужели? Какие же?

— Ну, скажем, для начала вот такие. — Он развязал поясок на ее халате и просунул руку внутрь, поглаживая ей груди и наблюдая, как ее губы приоткрылись от нахлынувшего желания.

Они вновь любили друг друга, и когда наконец поднялись, было почти девять часов. Рис настоял, чтобы завтрак им принесли в номер. Погода вновь была чудесная. Они решили зайти в кабачок, перекусили там и возвратились в номер.

— Как мне помнится, — сказал Рис, — ты как-то принимала душ вместе со мной.

Он повлек ее в ванную, раздел, и они стали под струи воды. На этот раз все произошло, как и должно было произойти прежде. Они любили друг друга, стоя под душем.

Затем Рис вытер ее досуха, и они устроились в постели. Лежать рядом с ним при дневном свете Алекс показалось чуточку неловким. Перевернувшись на живот, она приподнялась на локтях. Рис лежал с закрытыми глазами, и она решила рассмотреть его, восхищаясь его фигурой, разворотом плеч и сильными руками. Придвинувшись к нему, она стала кончиком пальца проводить по венам, проглядывавшим сквозь кожу на руках, потом дошла до бедер, где кончался загар и начинался белый участок тела, потом по ногам, где снова начинался загар. Это оказало на него определенное воздействие, которое заставило ее затаить дыхание.

— Ах ты, сладострастная киска, — пробормотал Рис, не открывая глаз.

— Неужели? — сказала она удовлетворенно и снова дотронулась до него.

Рис улыбнулся.

— Я начинаю думать, что ты скоро сможешь стать неплохим возбудителем.

Алекс прижалась крепче, — полулежа на нем, но вдруг одним рывком Рис посадил ее на себя, чего он раньше не делал. Он хотел ее и держал так, чтобы она чувствовала это.

За последние восемнадцать часов они имели близость четыре раза, ее чувственность уже достаточно пробудилась, чтобы ощущать радость любви и полное удовлетворение от нее. Она заметила, что теперь ее тело инстинктивно изгибалось, покачивалось и требовало продолжения. Взяв ее за бедра, он то приподнимал, то опускал ее, постепенно разжигая огонь страсти и ведя ее к кульминации.

Лицо у него напряглось, скулы обострились, когда подошел пик удовлетворения. Он поддерживал ее одной рукой, а другой взялся за грудь.

— Моя прелестная Алекс, — шептал он. — Ты должна многому научиться. И я постараюсь научить тебя.

— Научи меня, — сквозь стон бормотала она. — Я хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы чувствовал то же самое… что чувствую я.

Он обхватил ее ногами, держа прямо перед собой, потом взял за волосы и наклонил голову так, что смог поцеловать ее таким поцелуем, в котором слилось все — и страсть, и желание. Она поцеловала его в ответ, инстинктивно чувствуя, что их близость приобретает новое качество, не похожее на ту обязательную близость в первые часы брачной ночи. На это раз она разбудила в нем безоглядную, почти животную страсть, которая пронизывала его всего.

Апекс считала прежние соития прекрасными, но это не шло ни в какое сравнение. Она даже испугалась, что у нее помутится разум от необыкновенного приступа наслаждения, который сотрясал ее и, казалась, никогда не кончится. Тело Риса вздымалось и опускалось под ней, его пальцы впивались в ее кожу все сильней и сильней в преддверии заключительного взрыва. Где-то вдалеке до ее уха донеслось легкое дребезжание. Она подумала, что звенит у нее в голове. Но Рис остановился и выругался. Она поняла, что это телефон.

— Не подходи! Не подходи! — с трудом переводя дыхание, выкрикивала Алекс. Она вновь задвигалась, пытаясь продлить удовольствие и добиться для обоих взаимного удовлетворения, но он со стоном выбрался из-под нее и схватился за телефон.

Она затихла, не способная еще поверить в то, что только что произошло. Почти слепая ярость охватила ее. Алекс повернулась, намереваясь вырвать у него из рук телефонную трубку. Он с осуждением посмотрел на нее и перебросил трубку в другую руку, схватив ее за запястье. Он с кем-то говорил, отвечал на чьи-то вопросы. Разгневанная, она укусила его за руку, стараясь освободиться от его железной хватки. Рис, прикрыв трубку рукой, выругался.

— Алекс, пожалуйста… Ты что, не можешь понять, как это срочно? Я должен…

Но Алекс выскочила из постели и бросилась в ванную, захлопнув за собой дверь. Не отойдя от охватившего ее гнева, она пустила воду и залезла в ванну, а потом заплакала. Теперь ей все стало ясно: проклятая работа была для Риса важнее всего. Он, оказывается, может отказаться от любовных утех ради работы. И это в первые же часы медового месяца!

Слезы сильнее потекли у нее из глаз, когда она вспомнила, как прекрасно все начиналось, как они достигли высшей точки наслаждения. Разве была необходимость прерываться ради какого-то телефонного разговора? И все же, не обладая достаточным опытом, она поняла, что их близость представляла собой лишь прикосновение к краю вулкана, а само извержение должно было последовать потом. Но он прервал его из-за этой чертовой работы.