Джанис Мейнард - Все золото мира

Открыв багажник, он взял ее сумки.

– Давай поскорее позавтракаем, – сказала Никки. – Иначе у меня испортится настроение.

– Не волнуйся. – Пирс усмехнулся, закрывая ее дверцу. – На окраине города есть хорошая столовая. Там готовят из продуктов, поставляемых местными фермерами.

Запивая ломтики хрустящего бекона и отменную яичницу черным кофе, Пирс изучал свою сообщницу. На ней были черные брюки, черный жакет и бирюзовая блузка. Никки едва переговорила с ним пять минут и принялась за еду. Он похлопал ее по руке:

– Я покормлю тебя снова через несколько часов.

Она выгнула бровь:

– Намекаешь на мое обжорство?

Пирс поднял руки:

– Вовсе нет. Мне нравятся женщины с хорошим аппетитом.

– Калории быстро сгорят. Я сильно перевозбудилась.

Вдруг обоим показалось, что все вокруг смолкло.

Никки покраснела до корней волос. Она явно не имела в виду сексуальный подтекст.

Пирс пропустил волосы сквозь пальцы:

– Думаю, нам лучше об этом поговорить.

Никки ковырялась вилкой в еде, глядя в тарелку, словно в ней находились ответы на все острые вопросы.

– Поговорить о чем?

Он покачал головой, откинувшись на спинку стула, и усмехнулся:

– Ты понимаешь, о чем я. О нашем несвоевременном влечении друг к другу.

– Я тебя не понимаю.

– Я серьезно, Никки. Вчера я убеждал себя, что сосредоточусь на решении проклятой загадки своего происхождения. Но когда я с тобой, мое происхождение меня не волнует. Я могу думать только о том, как скоро мы станем любовниками.

Никки подняла голову, ее глаза потемнели, а зрачки расширились.

– Мы должны ими стать? – спросила она, криво улыбаясь.

– Я на это надеюсь. – Пирс был откровенен. – Я не представлял, что такое случится, когда появился в твоем офисе, но теперь наше влечение невозможно игнорировать. Я обещал помочь тебе отдохнуть. Тогда я не думал о сексе, а сейчас думаю.

Поставив локоть на стол, Никки оперлась щекой о руку:

– Ты очень прямолинеен.

– Я просто знаю, чего хочу.

– Мы с тобой разные, Пирс. И, честно говоря, не в моем стиле спать с мужчиной, с которым у меня нет будущего.

– Зачем ты так говоришь?

– Ой, да ладно! Ты же не настолько слеп. Ты работаешь на открытом воздухе. Каякинг, скалолазание. Я не умею плавать, боюсь высоты и ненавижу мелких насекомых. Мы абсолютно разные.

– То есть ты хочешь сказать, что парень должен пройти тест на пригодность к браку, прежде чем ты займешься с ним сексом?

– Конечно нет. Во-первых, у меня было не так много партнеров. Я довольно привередлива, потому что мое время очень дорого стоит. И я предпочитаю не общаться с теми, кто мне не нравится.

– Я тебе не нравлюсь?

– Ты ждешь комплиментов?

– Может быть.

– Я считаю тебя сексуальным и веселым и по-настоящему милым парнем. Сейчас у тебя сложный период, но ты не ропщешь на судьбу. Ты заботишься об интересах своей матери, и мне это нравится. И хотя ты не любишь юристов, ты дал мне шанс доказать, что не все из нас плохие. По десятибалльной шкале ты получаешь твердую восьмерку.

У него отвисла челюсть.

– Только восьмерку при таких достоинствах?

Никки ухмыльнулась:

– Ты часто теряешь самообладание.

– Как я понял, мы не должны заниматься сексом, потому что у нас разные цели в жизни.

– Считай что так.

Пирс пожал плечами и поднял руку, чтобы подозвать официантку.

В машине Никки пристегнула ремень безопасности, откинулась на сиденье и вздохнула:

– Ты собираешься спорить со мной о том, что между нами происходит? Скажешь мне, что я должна плыть по течению?

Держа руки на руле, Пирс, не глядя на Никки, спросил:

– А я должен так сказать?

Она тряхнула белокурыми локонами:

– Я не знаю, какого ответа ты от меня ждешь.

– Ничего не отвечай. – Его настроение испортилось, когда он понял, как близок к неуместному откровению. – Если между нами должно что-то произойти, то это произойдет. А пока нужно разобраться с делами. Моя жизнь похожа на дурацкую мыльную оперу, и я хочу, чтобы она поскорее закончилась.

Никки включила спутниковое радио и настроилась на канал с классическим роком и более современной музыкой. Пирс погрузился в молчание, а ей хотелось отвлечься. Поездка из Шарлотсвилля едва заняла полтора часа. Никки чувствовала, что Пирс становится напряженнее с каждой милей.

Он ужасно разочаруется, если его двоюродная бабушка ничего не знает. Но Никки подозревала, что подмена произошла в ночь рождения Пирса и старуха – единственный ключ к разгадке его прошлого.

К сожалению, адвокатская практика не позволила ей воздержаться от расспросов. Кроме того, она решила отвлечь Пирса разговором. Пусть лучше говорит, чем беспокоится.

– Расскажи мне о двоюродной бабушке, – попросила Никки. – Почему она близка с твоей матерью?

Пирс молчал несколько долгих секунд, словно его мысли были далеко-далеко. Включив поворотник, он обогнал грузовик с прицепом и вернулся на свою полосу.

– Моя бабушка по материнской линии умерла от пневмонии, когда маме было четыре года. Мой дед был из поколения мужчин, которые не желали брать на себя ответственность за воспитание детей. Поэтому приехала тетя Гертруда. Она была на десять лет старше моей бабушки, уже вышла замуж и развелась, когда родилась моя мама. Разразился большой скандал, потому что она бросила вызов традиции и поступила в медицинский университет. Многие в семье считали, что из-за этого она развелась. Во всяком случае, так мне говорили.

– У нее есть дети?

– Дочь. Тетя Гертруда не хотела, чтобы моя мама теряла обоих родителей, поэтому перевезла собственного ребенка в Шарлотсвилль, купила дом и устроилась акушеркой в местную больницу, а затем взяла мою мать.

– Вот это да! Какая преданность!

– Согласен. Насколько я могу судить, моя мать считает Гертруду своей настоящей матерью. Но Гертруда не была врачом моей мамы. По-видимому, когда маме пришло время рожать, началась эпидемия гриппа. Заболели десятки медсестер и врачей, поэтому в ту ночь на дежурство вызвали весь медперсонал, способный работать. Я слышал эту историю десятки раз. Тете Гертруде шел шестой десяток, когда я родился. Она в одиночку управляла неотложкой и родильным отделением тридцать шесть часов подряд.

– Я хочу поскорее с ней встретиться, – сказала Никки. – Должно быть, она невероятная женщина.

– Безусловно, она такая. По-моему, вы с ней похожи.

Пирс припарковался на стоянке для посетителей дома престарелых. Выражение его лица стало каменным.

Никки коснулась его плеча:

– Пойдем. Сиди не сиди, а лучше не станет.

Тихонько ругаясь, он вышел из машины и последовал за Никки к входной двери.

– Я давно ее не видел.

– Не важно. Она будет счастлива повидаться с внучатым племянником.