Джанис Мейнард - Сердцеедка на миллион долларов

Тускло освещенный бар, заполненный шумными посетителями, в три часа ночи в четверг был не самым приятным местом, особенно если ты — одинокая и застенчивая девушка. Громкая музыка помогала Брук скрывать нервозность.

Она была одна и так устала быть хорошей девочкой. Всю жизнь не переступать какую‑то невидимую черту — ради чего? Два старших брата покоряли мир. А что же она? Застряла дома с мамой и папой в городке Ройал, штат Техас. Заложница родительских ожиданий и собственного стремления угождать. В общем, ситуация — полный отстой.

Брук поглаживала бокал с нетронутым клубничным дайкири, вглядываясь в пузырьки воздуха. Импульсивность ей присуща, но напиваться она не собиралась, поскольку порой была свидетельницей того, как ее друзья оказывались на волосок от гибели, выпив лишнего и сев за руль. Она, возможно, не совсем нормальная, тем не менее хочет сохранить ясную голову.

Группа музыкантов покинула сцену, которую занял гитарист, наигрывавший грустную мелодию. Жалобные нотки этого музыкального инструмента прекрасно сочетались с настроением Брук. Она даже перестала замечать, что пол усыпан арахисом, а в баре сильный запах несвежего пива. Как вдруг увидела одинокого мужчину, сидевшего за стойкой, по обе стороны от него стояли три пустых табурета. Было что‑то такое в его широкоплечей фигуре, от чего у нее перехватило дыхание. Она еще раньше заметила его, просто в тот момент на танцполе было слишком многолюдно, он исчез из поля зрения прежде, чем она набралась смелости подойти.

И вот сейчас он снова оказался рядом. Все в ней вопило о том, что это подарок небес, это ее мужчина. Настал ее момент. Она хотела его.

Бабочки запорхали в животе. Боже. Неужели она действительно сделает это? Подойдет вот так просто к незнакомому мужчине?

Несомненно, это ее типаж. Даже когда сидел, было видно, что он высокого роста. Развитая мускулатура, прямая осанка. Светлые волосы торчали из‑под ковбойской шляпы, добавляя шарма. Цвет глаз, к сожалению, с такого расстояния было не разглядеть.

Брук быстро встала, чтобы не передумать, и, взяв в руки бокал, пошла в его сторону через весь бар. Никто ее не остановил. Никто не подошел к этому мужчине. Несомненно, это знамение.

Сделав глубокий вдох, она поставила свой напиток на полированную стойку из красного дерева, рядом положила сумочку и запрыгнула на обтянутый кожей стул. Без паники. Они просто поговорят. Да. И все.

Теперь, когда она остановилась рядом с ним, у нее немного закружилась голова.

Она закусила нижнюю губу и изобразила на лице улыбку.

— Привет, ковбой. Не возражаешь, если я присяду рядом?

Остин посмотрел в ее сторону и ощутил разочарование. Маленькая блондинка, красавица, только вот слишком молода для него. В ее серых глазах плескалась невинность, которую он сам потерял много лет назад.

Он сухо улыбнулся ей.

— Простите, мэм. Я уже ухожу.

Она сникла.

— О, не уходите. Я думала, мы сможем поболтать.

Он приподнял бровь.

— Поболтать?

Ее щеки покраснели.

— Ну, вы понимаете.

— Нет, не понимаю. В том‑то и дело. Может быть, это девичий розыгрыш или ты таким способом пытаешься потерять девственность. Выглядишь на шестнадцать, а я не хочу оказаться сегодня в тюрьме.

Она нахмурилась.

— Звучит оскорбительно.

— Нисколько. Ты сама невинность. Это комплимент, поверь мне. К сожалению, я не тот, кого ты ищешь.

— Может быть, я хочу того, кто более грубый.

Ее сердитый тон заставил его улыбнуться.

— Намекаешь, что я необразованный?

Она сделала глубокий вдох.

— Не меняй тему. К твоему сведению, мне двадцать шесть. Я достаточно взрослая. И да, в романтическом настроении.

— Подозреваю, ты намекаешь на секс.

Он произнес эти слова медленно, с удовольствием наблюдая, как ее лицо приобрело темно‑розовый оттенок.

Брук, уставившись на него, захлопала огромными ресницами.

— Секс?

На этот раз он спрятал ухмылку. Она еще совсем ребенок.

Это такое искушение, он это и не пытался отрицать. Она искренняя, аппетитная и обезоруживающе красивая. Этакий типаж соседской девчонки. Светлые волосы собраны в небрежный хвостик, на ней ярко‑синяя рубашка, узкие джинсы, на ногах — балетки. В общем, обычная одежда. Она явно из тех женщин, которые отлично выглядят, проснувшись утром.

Его мысли потекли в направлении, которого необходимо избегать. Его брюки внезапно стали тесными. Он протянул ей руку, попытавшись переключиться.

— Меня зовут…

Она приложила руку к его губам, прерывая представление.

— Нет. Я буду звать тебя Ковбой. А ты зови меня Мэнди.

Он взял ее за запястье и убрал руку.

— Это ведь не твое настоящее имя?

— Нет.

— Псевдоним. Интригует.

Ее лицо опять поникло.

— Ты дразнишь меня.

— Совсем чуть‑чуть.

Разговор внезапно прервался. Высокая, статная рыжеволосая девушка приземлилась на барный стул справа от него и обняла его за талию.

— Купи мне еще пива, пожалуйста. Прости, что так долго. Кому только пришла в голову идея сделать туалет всего с одной дамской кабинкой.

Остин внутренне застонал. Черт. Он действительно забыл об Одре.

Бедная Мэнди стала мертвенно‑бледной и выглядела так, будто ее сейчас стошнит.

— Извините. — Она продемонстрировала вежливость, будто находилась на чаепитии с королевой. — Было приятно познакомиться, однако мне нужно идти.

Одра сразу все поняла, оценив ситуацию.

— О черт. Извините. Не уходи. Я его сестра. Честно.

Мэнди колебалась.

Остин кивнул.

— Это правда.

Одра встала и поморщилась.

— Забудь про пиво, младший братик. Возьму такси. Увидимся дома.

Потом его старшая сестренка поступила не по сценарию. Она шагнула к Мэнди и взяла обе ее руки в свои.

— Я знаю, иногда страшно встречаться с мужчинами в баре.

— Это она ко мне клеилась, — перебил Остин.

Обе женщины проигнорировали его.

Одра продолжила:

— Мой брат — хороший, порядочный человек. У него нет никаких заболеваний, и он не обидит женщину. Тебе не нужно его бояться.

От смущения Остин был готов провалиться сквозь землю.

— Одра!

Мэнди едва взглянула на него.

— Я поняла.

Одра кивнула.

— Он здесь не живет. Просто приехал навестить меня, и мы зашли сюда.

Сестра смутилась.

Мэнди озадаченно посмотрела на него.

— Зачем?

Он стиснул зубы. Если не скажет ей, Одра все равно все выложит.

— Сегодня шесть лет, как не стало моей жены. Я наконец‑то, по настоянию сестры, снял обручальное кольцо.

На глаза Мэнди навернулись слезы. Одна слезинка не удержалась и потекла по щеке.

— Я понятия не имела. Мне так жаль.

Одра похлопала ее по плечу.