Джанис Мейнард - Сердцеедка на миллион долларов

Он не знал, смеяться или выть от разочарования.

— Боже, ну ты и штучка.

— Ты обещал мне нечто дикое и возбуждающее. А я по‑прежнему в трусиках.

Он обхватил ее за талию, и они оба повалились на кровать. Брук была на восемь дюймов ниже и на сорок фунтов легче и притворилась сопротивляющейся. Она оказалась сверху. Остин притворно отпустил ее. Когда оба перевели дыхание, он запечатлел на ее губах крепкий поцелуй.

Она растворилась в нем, мурлыча его имя с мягкой эротической тоской, которая передавалась каждой клеточке его тела.

Он погладил ей спину.

— Я рад, что повстречал тебя сегодня, Брук без фамилии.

Ее светлые волосы, мягкие и шелковистые, растрепались, от них пахло сиренью и невинностью счастливых летних вечеров.

Она коснулась губами его подбородка.

— Я тоже. Мне было страшно, но я увидела тебя у стойки и что‑то почувствовала.

— Что же?

Он погладил ей ягодицы. Они были идеальной формы — мягкие, пухлые, нужного размера, каждая помещалась в широкую мужскую ладонь.

— Влечение. Зов природы.

Она двинулась, и ему стало почти больно. Член был очень твердым, болели яички. Презерватив лежал близко, стоило лишь протянуть руку. Но он не хотел, чтобы все это закончилось. Не желал окончания ночи.

Без предупреждения Брук скатилась с него, села рядом и взяла в руку его член.

— Мне нравится, как ты выглядишь, Ковбой.

Она медленно и сосредоточенно поглаживала его. Ощущение ее прохладных тонких пальчиков на тугой плоти было на грани удовольствия и боли. Остин стиснул зубы и постарался не кончить, сдерживаясь изо всех сил.

— Я назвал тебе мое имя.

Она уперлась щекой ему в плечо и продолжила пытку, крепко сжав его.

— Да. Остин.

Она прошептала это тихо и сладко. У него на лбу выступил пот. Эта женщина медленно убивала его.

Брук была возбуждена и чувствовала головокружение. Вечер, начавшийся так плохо, грозил стать весьма запоминающимся. У Остина есть все, чтобы стать идеальным любовником для нее. Требовательный и нежный. Мужественный и очень внимательный.

Он, хрипя, схватил ее за запястье и отстранил от себя.

— Достаточно.

Прежде чем она запротестовала, он потянулся за презервативом, надел его и стащил с нее трусики. Потом оказался сверху и вошел в нее. Брук забыла, как дышать.

Он был тяжелым и дико возбужденным. К счастью, она тоже очень возбудилась. Несмотря на его впечатляющий размер, ее тело приняло это легко. У нее давно такого не было, правда, ему об этом знать не обязательно. Раскрыв бедра, Брук попыталась расслабиться и сконцентрироваться на невероятном ощущении наполненности тела, ставшего одним целым с его телом.

В этот момент ее глаза увлажнились, перехватило горло. Возможно, от мысли о том, что он столько потерял, или от желания, что однажды у нее будет такой мужчина. Все в совокупности глубоко тронуло ее, вызвало слезы и ощущение уязвимости.

Остин быстро кончил и пробормотал извинения. Брук попыталась подавить разочарование. После быстрой отлучки в ванную для избавления от презерватива он вернулся. В спешке они оставили лампу включенной. Теперь он щелкнул выключателем. Комната погрузилась в темноту. Только ночник в ванной комнате рассеивал мрак.

Остин погладил волосы Брук, убрав их с ее лица.

— Прости насчет этого, дорогая. Ты меня изрядно завела, поэтому получилось так быстро.

— Все нормально.

Он улыбнулся.

— Это не нормально. Но это еще не конец. Раздвинь ножки, дорогая. Позволь доставить тебе удовольствие.

Она покорно раздвинула ноги, внутренне поморщившись. Это никогда не было ее сильной стороной. Слишком личное, слишком интимное. Единственный человек, который зашел так далеко, плохо с ней поступил.

К счастью, Остин не в курсе ее негативного опыта. Он прикоснулся к ней с уверенностью мужчины, знающего, как доставить женщине наслаждение, причем ему это нравилось.

— Закрой глаза, — мягко прошептал он. — Расслабься, Брук.

Только когда он это произнес, она осознала, что пальцами сжимает простыни, а сама при этом сильно напряжена.

— Прости. Тебе не обязательно это делать.

Остин нахмурился.

— Мне хочется прикоснуться к тебе. У тебя красивое, мягкое и очень сексуальное тело. Я хочу услышать, как ты выкрикиваешь мое имя.

— Самонадеянный ковбой.

Он вошел в нее двумя пальцами, используя большой палец, чтобы поглаживать самое чувствительное ее местечко. Брук смутил собственный стон, вырвавшийся из нее. Однако вскоре она уже и думать позабыла о смущении.

Остин шептал возбуждающие вещи и ласкал ее уверенными, твердыми прикосновениями до тех пор, пока реакции ее тела не вышли из‑под контроля. Брук выгнулась от наслаждения и действительно непроизвольно выкрикнула его имя. Он быстро оказался сверху и вошел в нее второй раз.

Оргазм был невероятным. По шкале от одного до десяти — какое‑то большое число, уходящее в бесконечность.

На этот раз Остин только начал двигаться, а она уже оказалась на вершине наслаждения. Самодовольно усмехнувшись, он снова заставил ее достичь пика, крепко держа в объятиях и совершая сильные и быстрые толчки до тех пор, пока они оба не получили кульминацию огненной страсти.

Брук лежала без сил и совершенно истощенная, однако в полном восторге и удовлетворении. Она никогда не согласилась бы на скучный, однообразный секс. Ее замечательный ковбой учел это.

Они лежали обнявшись, с переплетенными руками и ногами, восстанавливая дыхание.

Наконец Остин лег на бок, чтобы избавить ее от тяжести своего тела.

— Как ты? — спросил он удовлетворенно и даже несколько самодовольно.

Она прижалась головой к его теплому твердому плечу.

— О, все было великолепно.

Завтра утром она выйдет в Интернет и напишет этому отелю отличный отзыв на пять баллов.

Застонав, он откатился от нее.

— Не двигайся. Сейчас приду.

Она услышала, как в ванной побежала вода. Потом стало тихо. Затем прозвучало проклятие.

Она в тревоге повысила голос.

— Что случилось?

Он снова упал в постель, его кожа была холодной.

— Презерватив порвался.

И это таким ровным, ничего не выражающим голосом.

— О‑о‑о.

— Прости меня.

— Все хорошо. Я принимаю противозачаточные таблетки. К тому же сейчас у меня безопасные дни.

Да, месячные должны вот‑вот начаться.

— Я абсолютно здоров, Брук. Не о чем беспокоиться.

— Тогда все отлично.

Остин зевнул и потянул ее к себе, обнимая сзади.

— Дай поспать часок, и мы сможем сделать это еще раз.

— У тебя кончились презервативы.

Он поцеловал ее в затылок.

— Ничего, будем импровизировать.

Брук, лежа неподвижно, почувствовала момент, когда Остин крепко уснул. Его дыхание стало глубже. Рука, обнимавшая ее, потяжелела.