Джанис Мейнард - Рядом с любящим сердцем

Ларкин содрогался от ярости. Опустив руки, он подошел к Уинни вплотную:

– Не нужно меня сегодня злить.

– Я не боюсь тебя, громила. Хочешь меня ударить?

Настроение Ларкина изменилось в мгновение ока. Он посуровел и отступил. На его лице читалось отвращение.

– Почему ты задала такой вопрос?

Уинни почувствовала себя глупо.

– Вопрос резонный. Ты был в ярости.

Ларкин потер лицо, откинулся назад и стукнулся головой о кухонный шкафчик.

– К тому времени, когда ты уедешь из Волфф-Маунтин, я точно свихнусь, – сказал он.

– Что это значит? – спросила она. – Если ты не собирался меня ударить, тогда что должно было случиться? Я видела твое лицо. Ты был на грани.

На его губах появилась едва заметная улыбка.

– Ты действительно не разбираешься в мужчинах? Я почти все время на грани. Ты избегаешь меня, будто я как-то запятнал твою репутацию. Я на грани, Уинни. И сейчас сделаю то, что давно хотел сделать.

Взяв Уинни за запястье, он притянул ее к себе и припал к ее губам. Вдруг он отстранился и вгляделся в ее лицо:

– Обними меня, Уинни.

Она с радостью подчинилась и прижалась к его широкой твердой груди. Теперь они целовались жадно и страстно, едва успевая перевести дыхание.

Ларкин провел руками по ее бедрам и приподнял ее шелковую юбку цвета шампанского. Уинни должна его остановить. Сейчас же. Но ей так нравилось с ним целоваться, что она готова была рыдать от изысканного удовольствия.

Он запустил пальцы ей между ног, и она, ахнув, уткнулась лицом в его ключицу. Тихо рассмеявшись, он продолжал ее трогать. Уинни хотела приказать ему остановиться, но не смогла. Ее напугало нахлынувшее блаженство.

Ларкин поцеловал ее в ухо, обвел его языком, продолжая ритмично ее ласкать. Вдруг она вскрикнула и вонзила зубы в его плечо. Ее тело изогнулось от мощного оргазма.

Прошло несколько секунд или минут. Мозг Уинни затуманился от чувственных переживаний.

Ларкин сказал ей на ухо:

– Ты удивительная женщина, Уинфред Беллами. Горячая как фейерверк и чертовски сексуальная. Я теряю от тебя голову.

– Никто и никогда не считал меня сексуальной, – выпалила она.

– Значит, ты встречала не тех мужчин.

Его слова ее отрезвили. Резко высвободившись из его рук, она поправила одежду:

– Мужчин я вообще редко встречала.

Его изумленное выражение лица заставило ее вздрогнуть.

– Ты дев…

– Нет, – поспешно ответила она. – Но ты разочаруешься, если считаешь, что я знаю Камасутру или умею ублажать мужчин. Я ничего этого не знаю. И нам лучше сейчас же остановиться.

– Мне следует с тобой согласиться. Я нарушаю правила направо и налево, оказываясь рядом с тобой. – Ларкин снова помрачнел. – Ты заставляешь меня сомневаться в моих устоявшихся принципах. – Взяв ее за руку, он прижал ее к своему возбужденному члену. – Вот что ты со мной делаешь, дорогая. И я хочу послать к чертям свои принципы. Я не откажусь от тебя только потому, что ты неопытна. Признаюсь, я никогда не был с неопытной женщиной. Но, я думаю, мы в равных условиях. Мы оба испытаем нечто новое.

– Нет никакого «мы», – сказала Уинни, чувствуя, как от отчаяния к горлу подступает ком. Почему Ларкин ее не понимает? – Оставь эту затею. Мы проведем в Волфф-Маунтин вместе совсем немного времени. Не нужно начинать никаких отношений.

– Я одержим тобой.

У нее зарделись щеки.

– Неужели ты не понимаешь? Я даже говорить о сексе не привыкла. Ты великолепен и очарователен. У тебя наверняка куча любовниц. Я не могу с ними конкурировать. Пожалуйста, забудь, что мы с тобой целовались.

– Я не могу, – бесхитростно, но твердо ответил Ларкин. – Когда мы вместе, я чувствую между нами сексуальное напряжение. Я понимаю, что должен тебя оставить. Но не могу. Рано или поздно ты будешь лежать в моей постели и выкрикивать мое имя, когда мы займемся любовью.

Уинни молча смотрела на него. Нарисованный им образ заставил ее желать того, чего у нее никогда не будет, даже если она уступит и согласится стать его любовницей. Если они сблизятся, Ларкин станет ей очень дорог. Хотя Уинни убеждала себя, что может действовать как бесчувственная стерва, правда в том, что она влюбится в Ларкина, а он разобьет ей сердце. Ведь он ясно дал ей понять, что никогда не женится.

Уинни страстно хотела, чтобы ее любили. Многие женщины на ее попечении неоднократно лгали себе, говоря, что их мужчины могут измениться. Если Уинни поверит в будущее с Ларкином, она совершит такую же глупую ошибку.

Одно дело – решиться на непродолжительную связь. Возможно, Уинни пошла бы на это, набравшись смелости. Но ожидать от Ларкина чего-то большего – все равно что просить луну стать такой же горячей, как солнце. Ларкин может подарить ей неземное блаженство, но в душе останется холодным, как луна. На него приятно смотреть, как на серебристый диск в полуночном небе – притягательный и далекий.

– Я думаю, у нас ничего не получится, – строго сказала она, стараясь не обращать внимания на трепет в груди.

Ларкин никогда не оказывался в такой ситуации. От возбуждения в его жилах кипела кровь. Уинни не из тех женщин, которые соглашаются на короткую интрижку. Но ведь он не может обещать ей счастливое супружество. Хотя, если немного повременить, Уинни, возможно, согласится стать его любовницей. Ларкин чувствовал, как бурно она реагирует на его поцелуи и ласки.

Задумчиво рассматривая Уинни, он налил себе еще одну чашку кофе и притворился, что она не перевернула его мир с ног на голову. Она была одета как настоящая богачка – дорого, но сдержанно.

Открылась входная дверь – пришла миссис Кросс. От страха Уинни широко раскрыла глаза.

– Иди сюда. – Ларкин потянул ее за руку через дальнюю дверь кухни в коридорчик, который вел на лестницу со стороны черного хода. Они быстро поднялись на второй этаж и остановились перед дверью его комнаты. – Я хочу тебя, – тихо произнес Ларкин, готовый затащить ее внутрь и соблазнить.

Идеальное лицо Уинни с высоким лбом и веснушками на скулах побледнело.

– Это пройдет.

– Черт побери! Почему ты такая упрямая? – Он уперся лбом в ее лоб, сжимая ее узкие плечи.

– Ну подумай хорошенько, – взмолилась Уинни и погладила его обеими руками, словно капризного малыша. – Все происходит так быстро и нелепо. Наверное, во всем виновато полнолуние. Ты поймешь, что поступил правильно, если сдержишь свое желание. В эти выходные я встречаюсь с твоей семьей на вечеринке по случаю дня рождения. Не важно, что мы чувствуем друг к другу. Наши отношения заранее обречены. Мы не сможем прятаться от людей и урывками встречаться наедине.

Сдержав раздражение, он прижал Уинни к себе, наслаждаясь ее присутствием. Может, она права. Но ей не удалось его убедить.