Карен Брукс - Никакой магии

Утром в понедельник Макдонох грел руки у плиты, на которой булькал кофейник. Воскресенье прошло спокойно, без новых пожаров и листовок. Может, виной тому была погода. Но последовать совету Элиаса и отдохнуть не удалось.

Тысячу раз Слоун хотел подойти к стоявшему на заднем дворе фургону и в последний момент медлил. Во время прогулки псы понеслись к повозке, обнюхали ее и окропили колеса. Наверняка Нерида слышала их, но не высунула носа. Она должна была нарушить свой добровольный домашний арест и проведать мулов, однако Слоун ее так и не видел. Через полчаса ему надо быть на службе. Зайти или подождать до вечера? А вдруг она к тому времени уедет?

Все решилось само собой, когда Нерида постучала в заднюю дверь. Ожидая увидеть усталую, замерзшую, мокрую беспризорницу, Слоун впустил ее в теплую кухню. Девушка захлопнула дверь с такой силой, что подпрыгнул кофейник, подбоченилась и сделала глубокий вдох.

— Я пришла за вещами. Уезжаю. А если вы попробуете посадить меня в тюрьму, я опротестую дело и разоблачу ваш блеф!

Да, она устала. Тени под глазами и спутанные волосы говорили о бессонной ночи. И замерзла тоже, если судить по шмыгающему носу. Правда, причиной этого мог быть и плач. А уж мокрой она была и подавно: с отсыревшего пальто отлетела последняя пуговица, ботинки и брюки были в грязи, а пятно на колене свидетельствовало о падении. И все же Нерида Ван Скай не выглядела беспризорницей. Ее серо-зеленые глаза смотрели с вызовом, подбородок гордо выпячивался, а кулаки так и зудели от желания стукнуть обидчика.

— Что ты мелешь? Ну-ка потише, а то…

— Думаешь, меня волнуют твои семейные трудности? — не сбавляя тона, насмешливо фыркнула она. — Ты лгал мне, Макдонох. Все, что ты говорил, было…

Слоун схватил ее за предплечья и так стиснул, что Нерида вскрикнула. Макдонох знал, что сделал ей больно. Ничего, извинится позже. Сперва надо выставить ее из дому, пока не услышала Джози. Он выволок Нериду на крыльцо и прижал к мокрым перилам. Она поскользнулась и упала бы, если бы Слоун не рванул ее вверх. От бессилия на глазах выступили слезы. Странно. Они должны были давно кончиться.

Видимо, Макдонох понял, что девушка вот-вот закричит, и остановился.

— Мы идем на конюшню, мисс Ван Скай, — процедил он сквозь зубы. — Там вашего крика никто не услышит.

Она попыталась вырваться, но это было невозможно. Тогда Нерида заговорила.

— Опять как в прошлый раз? Я заору так, что сбегутся все соседи. Только попробуй, Макдонох, только попробуй!

До конюшни было недалеко. Если она успеет выполнить угрозу, сюда сбежится полгорода. Слоун не ответил и поволок девушку дальше. Она молча упиралась. После дождя стоял туман, и в конюшне было темно. Когда глаза привыкли к недостатку света, Слоун разжал пальцы, и Нерида упала. Тяжело дыша, она села и гневно уставилась на начальника полиции.

Макдонох понял, что и сам задыхается.

— Извини, Нерида. У меня не было выбора.

Она поднялась и бросилась к Слоуну.

— Не было выбора? Значит, надо было тащить меня в конюшню, колотить и швырять на пол?

Теперь он держал Нериду обеими руками.

— Нет, не было. Ты ворвалась на кухню и стала кричать, будто я хотел совратить тебя. Думаешь, я мог позволить услышать этот бред Джози, которая только и думает, как бы насолить мне?

Нерида попыталась пнуть его в голень, но Слоун уклонился и приподнял ее — ровно настолько, чтобы девушка стояла на цыпочках.

— Если пообещаешь успокоиться, отпущу. Поверь, я мог бы держать тебя так часами.

Нерида обмякла. Слоун медленно опустил ее на ноги и расслабил мертвую хватку. Девушку затрясло, и Макдонох понял, что она плачет.

Утреннее солнце наконец пробилось сквозь пелену туч. Золотистый луч ворвался в узкое окошко и осветил поникшую фигуру в рваном пальто и потрепанных штанах.

— Иисусе, что я наделал? — ахнул Слоун. — Нерида, прости! Я не хотел делать тебе больно. Ты ни в чем не виновата!

Слова доходили до нее словно издалека, приглушенные туманом, не имевшим ничего общего с погодой. «Часами, часами»… Она не слышала ни фырканья мулов, ни стука копыт лошади начальника полиции, ни скрежета птичьих когтей по крыше, ни лая собак — все тонуло в каком-то странном облаке.

Ночью Нерида не сомкнула глаз. Денег она не нашла. Мулы и фургон ей не принадлежали, продать их она не могла. Кроме того, если в повозке действительно были деньги, они достались бы покупателю. Заревев от отчаяния, Нерида уснула, но и во сне ей не было покоя.

Залаяли собаки. Кто-то шел к конюшне. Псы заскреблись в дверь, и Слоун впустил их. За дверью стояли Элиас Дакворт с полотенцем на шее и Салли Катберт. Они молча смотрели на Слоуна и Нериду, словно впервые их видели.

— Ну, в чем дело? — наконец спросил Макдонох.

— Мистер Ван Скай, Слоун, — ответил Элиас. — У него второй приступ.

— Сейчас с ним Бейли, — добавила Салли. — Он считает, что на сей раз мистеру Ван Скаю не выкарабкаться.

Нерида бросилась бежать. Джесс и Капитан запоздало залаяли вдогонку. Надо успеть выслушать деда, пока не поздно. Но в ушах звенели слова Слоуна — слова, которые нужно было побыстрее забыть. Из глаз снова хлынули слезы. Как бы быстро она ни бежала, ей не скрыться. Если только эти слова что-то значат…

— Я мог бы держать тебя так часами, — сказал Слоун, не догадываясь, что именно этого она и желала.

Врач молча кивнул ей.

— Он умер? — спросила Нерида.

— Осталось недолго. Я бессилен.

Они стояли в гостиной пансиона. Вокруг толпились любопытные. Нерида смутилась под взглядами дюжины мужчин, но быстро отогнала это чувство.

— Дед в сознании? Можно поговорить с ним?

— В сознании, но разговор утомит его.

— Если он все равно умрет, какая разница?

Бейли бросил на Нериду презрительный взгляд, но отступил в сторону и пропустил ее в коридор. Она ожидала увидеть слабого старика, но на кровати лежал почти скелет, в котором было невозможно узнать прежнего доктора Меркурио.

Нерида отвернулась. Тонкий, пронзительный голос произнес ее имя.

— Нед! Это ты?

— Да, дедушка.

Она встала на колени, чтобы оказаться с Норманом лицом к лицу.

— Я ждал тебя вчера, — тоном избалованного ребенка заявил он.

— Я не могла прийти. Весь день лил дождь.

— Знаю, знаю. Вот и Салли говорила то же. А я уж было подумал, что ты взяла фургон и уехала…

Чувство вины заставило Нериду затаить дыхание. Теперь она не посмеет спросить его о деньгах.

— Все еще пасмурно? — нарушил молчание дед. Глаза его были закрыты.

— Нет, выглянуло солнце. Наверно, днем будет жарко.

— Это хорошо. Не люблю холод, от него ломит кости и грудь. Трудно дышать, — скороговоркой произнес он. — Я устал, Нед. Ты не против, если я вздремну?