Белла Баканнон - Наше маленькое чудо

– Хватит пререкаться, Итан, – не сдержался Мартин Джеймс. – Меня нисколько не удивило то, что ты не рассказал нам о ней. Она ведет бродячую жизнь. У нее нет ни дома, ни постоянной работы, ни привязанностей. Полагаю, теперь, когда она живет с тобой, она не работает?

Сердце Алины бешено стучало, к горлу подкатилась тошнота. Родители Итана говорили о ней в третьем лице, словно о постороннем человеке, которого не было в комнате. Она была готова к вопросам личного характера и к тонким намекам, но такой открытой враждебности совсем не ожидала.

Мистер и миссис Джеймс обращались с ней так, как будто она была недостаточно хороша для того, чтобы находиться в их обществе. Их лица выражали недовольство и презрение. Внезапно ей захотелось оказаться подальше от этого дома и этих людей. Она была права, когда предположила, что они не примут внука, рожденного суррогатной матерью.

Повернувшись, она посмотрела на Итана, и по ее спине пробежала дрожь. Черты его лица оставались бесстрастными, но глаза сверкали ледяным огнем. Никогда еще он не казался ей таким опасным, и в то же время она чувствовала себя рядом с ним полностью защищенной.

Итан никогда прежде не испытывал такого сильного гнева. Дело было не только в том, как его родители встретили Алину. Их слова просто стали последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Ярость, которая накапливалась в его душе много лет, наконец вырвалась наружу.

Взяв Алину за руку, он поднялся вместе с ней и, сжав свободную руку в кулак, процедил сквозь зубы:

– Все. Фарс окончен.

– Итан, мы…

Он поднял ладонь, заставив свою мать замолчать. Затем убрал завиток, упавший на лицо Алины, и, нежно поцеловав ее в лоб, мягко произнес:

– Поехали домой, дорогая.

Когда они дошли до двери, он обернулся и посмотрел на ошеломленные лица своих родителей:

– Держитесь подальше от нашего дома. Я сам вам позвоню, когда сочту нужным.

Спокойный, рассудительный сын, который всегда пытался сгладить противоречия внутри семьи, наконец взбунтовался.

Когда они выехали за ворота особняка, Итан едва удержался от того, чтобы не вдавить в пол педаль газа. Он хотел поскорее покинуть родительский дом, но не мог рисковать, поскольку был в машине не один.

Какой же он все-таки идиот! Ему следовало настоять на том, чтобы первая встреча Алины с его родителями прошла в ресторане, где им пришлось бы разговаривать с ней более вежливо.

Впрочем, конечный результат наверняка был бы таким же. Посмотрев на бледное, как полотно, лицо Алины, он увидел в ее глазах боль, свернул на обочину и остановил машину. Расстегнув оба ремня безопасности, он привлек Алину к себе и прижал к своей груди. Вдыхая аромат ее волос, он чувствовал, как гнев проходит.

– Мне нужно это. Мне нужна твоя близость, – сказал он, поглаживая ее по спине. – Прости меня за то, что привез тебя туда. Ты не заслужила такого плохого обращения.

Алина пробормотала что-то нечленораздельное. Итан приподнял ее подбородок и увидел, как дрожат ее губы. Он отдал бы все, чтобы в ее фиалковых глазах больше не было печали.

– Почему они такие? Никто до сих пор не обращался со мной как с ничтожеством. Ни в одном из мест, где я бывала.

– Они знают, что у них больше не будет возможности тебя унизить. Я запретил им к нам приходить.

– Нет. Это неправильно. – Отстранившись, Алина покачала головой. – Они твои родители, Итан. Твоя семья. Не запирай для них свою дверь.

Жизнь может измениться в одно мгновение, и ничто уже нельзя будет исправить. Мы оба это знаем.

Итан откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Он прекрасно знал, что она имела в виду.

Алина издала горький смешок:

– Наверное, в глубине души я ожидала, что они примут меня так же хорошо, как родители Колина.

Когда она упомянула о своем покойном муже, глаза Итана распахнулись. Алина сидела вполоборота, опустив взгляд.

– Мы познакомились, когда ему было двадцать и он учился в университете. Мне было всего семнадцать. Я отвлекала его от учебы, но его родители относились ко мне как к любимой дочери. Они так обрадовались, когда… когда родился М… М… Майкл. Мы были крепкой, дружной семьей.

Она долго сидела неподвижно и молчала, после чего продолжила:

– Они все погибли, а я выжила. – Подняв голову, она посмотрела на него глазами, полными отчаяния. – Почему только я?

Внезапно она начала сильно дрожать. Тогда Итан снова притянул ее к себе, чтобы утешить. Она чудом выжила в страшной аварии, в которой погибла вся ее семья. Неудивительно, что после этого она боится сближаться с людьми.

После своих слов она откинулась на спинку и часто заморгала, пытаясь унять волнение. Она ни с кем не говорила об автокатастрофе. Почему она рассказала о ней сейчас? Почему именно Итану?

– Отвези меня, пожалуйста, домой.

Он даже не шелохнулся, лишь продолжил мрачно на нее смотреть.

– Итан?

– Да. Поехали домой.

Войдя вместе с Итаном в квартиру, Алина схватила его за руку, когда он потянулся к выключателю.

– Не надо.

Мягкий свет городских огней проникал в комнату, создавая доверительную атмосферу. Итан встал на ее сторону, когда его родители оскорбили ее. Он заслуживает знать всю правду.

Налив себе стакан воды, она, как обычно, устроилась в углу дивана. Итан сходил на кухню за пивом и сел на край.

Сделав глоток из стакана, она уставилась в окно невидящим взором и произнесла глухим, невыразительным голосом:

– Во время недельного отпуска мы путешествовали на автомобиле по местам рядом с границей между Викторией и Новым Южным Уэльсом. Был последний день нашего путешествия. Мы планировали остановиться где-нибудь на ночь, а утром поехать домой. Колин и его отец были аккуратными водителями и часто меняли друг друга за рулем. Было темно. Я помню, как они говорили, что до следующего городка полчаса езды. Затем я уснула.

Итан с такой силой сжал в руке жестяную банку, что на ней остались вмятины. Он знал, что сейчас начнется самая страшная часть рассказа, и не мог отвести взгляд от ее бледного лица.

Алина выпила воду. Было заметно, что каждый глоток дается ей с трудом. Затем она судорожно вдохнула и продолжила:

– Потом все смешалось. Я смутно помню крики, звуки ударов, скрежет металла, голоса и сирены. Потом был запах больницы. Я не помню, кто мне сказал, что случилось. Кто-то в коридоре упомянул кенгуру и полуприцеп. Я ничего не хотела знать. – Ее голос сломался. – Я отделалась сотрясением мозга, порезами и ушибами, а они все погибли.

Пустой стакан упал ей на колени. Она сгорбилась и закрыла лицо ладонями.

Грудь Итана словно сдавило железным обручем. Если бы в тот роковой день Алина села на другое место в машине, он никогда бы не узнал эту удивительную женщину.