Елизавета Горская - Будь со мной (СИ)

плакать.

Ну почему в жизни все так несправедливо? Почему одним принадлежит весь мир,

а другим остается довольствоваться крошками, упавшими со стола первых?

"Вы видите то, что хотите видеть", - вспомнила я слова директора. - "Вы, как и все,

любите развешивать ярлыки..."

Ведь он прав. На меня всю жизнь вешают какие-то ярлыки, пытаются втиснуть в

рамки своего мировоззрения, своего видения об окружающих, о самой жизни. То я

не тем занимаюсь, то не так выгляжу, то не то ем. Все, кроме меня, знают, что мне

нужно. А я только и делаю, что что-то им доказываю, изо всех сил пытаясь убедить

в том, что мое "я" тоже имеет право на существование, что я такая, какая я есть и

другой вряд ли стану. Однажды, под настойчивым давлением сестры, я все-таки

села на жесткую диету, купила абонемент в фитнес-клуб, решила полностью

пересмотреть свой образ жизни, в результате чего оказалась в больнице с

подозрением на язву желудка и твердой убежденностью, что быть мне толстой до

конца дней моих. Но потом я встретила Пашу и поняла, что не такая уж я и

толстая. И что настоящая любовь не измеряется сантиметрами на талии или

килограммами. Она или есть или ее нет. А рвать жилы, доказывая что-то другим -

бессмысленно и глупо. Каждый имеет право на индивидуальность, на свое

восприятие мира, на свои фетиши и тараканы. И я смирилась. И полюбила себя

такой, какая я есть. Только вот рядом с Ингой я по-прежнему чувствовала себя

толстой и неуклюжей. Вряд ли тут можно уже что-либо исправить.

Тихо постучали в дверь. Оторвав от подушки зареванное лицо, я подскочила на

постели и едва успела вытереть рукавом слезы, как в комнату вошел Максим

Георгиевич.

- Можно?

Он был непривычно серьезным и хмурым. Я кивнула. Он прошел и сел на постель,

возле моих ног.

- Простите, - тихо произнес он. - Я не хотел ставить вас в неловкое положение. Я

должен был предупредить...

- Все в порядке, - шмыгнула я носом. - Вы тут ни при чем.

Он немного помолчал. Взял мою руку, коснулся ее губами, затем прижал ладонью

к щеке и на миг закрыл глаза.

- Сегодня утром, - начал он приглушенно, - я проснулся с твердым желанием хотя

бы этот день не думать о вас. Я приготовил яичницу, выпил кофе, принялся

листать каталоги, чтобы выбрать мебель для новой квартиры и вдруг мне

захотелось, чтобы мы это делали вместе, я и вы. И вот я здесь. Глупо, да?

- Вы купили квартиру?

- Лет пять назад. Какое-то время она пустовала. Затем я решил сделать там

перепланировку. Сломал все стены. Около года там шел ремонт. Теперь ее нужно

обставить, а я ума не приложу как.

Моя рука по-прежнему была прижата к его твердой, заросшей легкой щетиной

щеке, и я замерла, боясь пошевелиться, чтобы не нарушить интимность момента.

- А какой стиль в интерьере вам нравится?

Он открыл глаза, улыбнулся.

- Лофт. Знаете такой?

- Очень брутально, - улыбнулась я в ответ.

- Я предсказуем, да?

- Вы - мужчина.

- Это оскорбление? - приподнял он бровь. - Или...

- Или! - засмеялась я, высвобождая руку. - Вы подождете? Мне нужно переодеться.

- Неужели вы...

- Всегда мечтала обставить квартиру по своему вкусу. Пусть даже чужую.

ГЛАВА 5

ДРУГАЯ СТОРОНА МЕДАЛИ

I've been looking for that special one

And I've been searching for someone to give my love

When I thought that all the hope was gone

A smile there you were and I was gone

Я долго искал ту единственную и неповторимую,

Я искал девушку, которой захотел бы подарить свою любовь.

И когда я почти потерял надежду,

Ты мне улыбнулась, и я понял, что пропал.

Bosson "One in a Million"

Сначала мы заехали на квартиру, чтобы, как объяснил Максим Георгиевич, я знала

от чего отталкиваться.

Хм. Масштабы и высота потолков поражали. Квартира была двухуровневая: на

первом разместились входная зона, гостиная, кухня-столовая, санузел, на втором -

спальня, ванная, гардеробная и кабинет. Наверх вела винтовая кованая лестница.

Солнечные лучи беспрепятственно проникали через высокие сводчатые окна.

Внутренних перегородок практически не было. Выложенная кирпичом прихожая

плавно переходила в гостиную, гостиная - в кухню-столовую. Брутальная

кирпичная кладка, темно-серый бетон, паркетная доска. Много света, простор,

минимум декоративных элементов. Легкость, комфорт, лаконичность.

Чувствовалась рука мужчины.

Я прошлась по функциональным, грамотно расположенным зонам, поднялась

наверх, заглянула в ванную. Как я и ожидала, она была выдержана в серых тонах:

бетонные стены и потолок, металлическая сантехника и неожиданно

белоснежные, похожие на белые кляксы, полотенца и аксессуары. Акценты были

расставлены как надо. Настоящий брутальный лофт с изящными вкраплениями

классического стиля.

После осмотра помещения мы отправились в крупнейший в нашем городе магазин

мебели. Я ходила вдоль кроватей, диванов, столов, комодов и прочего и, кусая

губы, ломала голову вот над чем: неужели те девятиклассницы говорили правду, и

Максим Георгиевич на самом деле был женат? Если да, то какая она, эта его

бывшая? Любит ли он ее еще? А она? И что для него в действительности значу я?

Он сказал, что хочет быть рядом. Но в качестве кого? Друга? Любовника? Или

может быть мужа?

- Как вам этот? - вторгся в мои размышления голос продавца-консультанта.

Он указывал на огромный, обитый серым плюшем диван.

- Вам нравится?

Я улыбнулась.

- Может посмотрим еще?

В итоге мы купили огромный болотного цвета кожаный диван, журнальный

столик, комод, большое, во весь мой рост, зеркало в стиле барокко, а еще заказали

через каталог кованую двуспальную кровать с причудливым изголовьем, четыре

лампы с черными и серыми абажурами, обеденный стол, выполненный из грубого

деревянного спила, шесть стульев к нему и шикарнейший - на мой неискушенный

взгляд - черный кухонный гарнитур с никелевыми ручками и столешницей из

натуральной сосны.

Больше всего мне нравилось выбирать всякие мелочи: предметы декора, статуэтки,

вазы, посуду. Максим Георгиевич предоставил мне полную свободу. Он без слов

покупал все, что я выбирала. Наконец, я возмутилась.

- Погодите, Максим Георгиевич...

- Максим, - поправил он меня с улыбкой. - Просто Максим. Пожалуйста.

- Хорошо. Максим, вам действительно все нравится или одну половину вы потом

перепродадите, а другую - ждет участь оказаться в мусорном ведре?

Все также улыбаясь, он взял мои руки в свои и прижался к ним губами. Я

задержала дыхание.

- Сегодня я еще раз убедился, что на правильном пути. Что наконец нашел ту,

которую так долго искал.

- Не понимаю, - нахмурилась я. - Что это значит?

- Александра - я могу вас так называть? - я никогда еще не встречал женщины,