Елизавета Горская - Будь со мной (СИ)

меня, намеренно задев корпусом. Я удивленно вскинула брови. Кажется, я стала

объектом ненависти этой пигалицы. Хм. И за какую такую интересно

провинность? Что не дала соблазнить директора? Или видела ее в слезах, с

размазанной тушью и практически оголенной грудью? Нет, ну смешно же.

А на обеде ко мне подошла Елена Вячеславовна и попросила уделить ей пару

минут после уроков. Странно. Зачем ей это?

Но гадать над неприязнью Насти и подозрительной просьбой главного бухгалтера

мне было некогда. На занятиях мы лепили кукольную посуду из полимерной

глины, затем я попросила детей нарисовать свою мечту. Рисунки эти я

планировала раздать на последнем в этом году родительском собрании. Пусть

родители знают о чем мечтают их семилетие чада.

После уроков я убрала глину и прочие принадлежности в специально отведенную

для этого коробку, проветрила кабинет, вымыла доску, разложила по партам план

завтрашних занятий - таким образом я приучала моих спиногрызов к

организованности - и спустилась в бухгалтерию.

Елена Вячеславовна встретила меня с кружкой кофе в одной руке и сигаретой - в

другой. Я от удивления округлила глаза - курить в стенах школы! - но смущенно

промолчала. Кто я такая, чтобы делать замечание главному бухгалтеру?

- Садитесь, Александра Юрьевна, - Елена Вячеславовна указала мне на стул

напротив себя, затянулась и, выпустив тонкой струйкой дым к потолку, ледяным

тоном произнесла:

- Я давно наблюдаю за вами, Александра Юрьевна. И мне не нравится ваша

чрезмерная целеустремленность. Я понимаю, что зарплата у педагогов довольно

мизерная - хотя ставки в частной школе в отличии от государственной в разы

выше - и все же ваше поведение, простите за мою откровенность, просто

аморально.

Я сглотнула, вытаращив на нее глаза. Что? О чем это она?

- Не понимаю вас. Я могу узнать, в чем вы меня обвиняете?

Елена Вячеславовна резким движением затушила сигарету о дно пепельницы.

- Не стройте из себя невинную девственницу! - вскинула она голову, сверкая ярко-

зелеными глазами. - Это в конце концов выглядит пошло. Вы же с самого начала

решили заграбастать в свои шаловливые ручки красавчика-директора. Сперва так

миленько спели на дне учителя, затем, притворившись удивленной, бесстыдно

отвечали на его поцелуй в ресторане. А теперь еще и шуры-муры с ним крутите -

под самым носом у его законной возлюбленной.

Такого шока я не испытывала никогда. Наверняка у меня и челюсть отвисла и

глаза в блюдца превратились.

- Я не слышала, чтобы у Максима Георгиевича имелась возлюбленная, -

пробормотала я, чувствуя как подкатывает к горлу комок. Реветь на глазах у этой

девицы я себе позволить не могла. Поэтому с силой сжала кулаки, до боли вонзая

ногти в ладонь.

- А он вам разве не говорил, что уже как года два встречается с Инной

Эдуардовной?

Я сглотнула, почувствовав как краски схлынули с лица, стало трудно дышать.

- Нет, - я провела дрожащей рукой по лбу.

"Кажется, у меня температура", - неосознанно подумала я. - "И тошнит жутко.

Неужели отравилась?"

- Спасибо за информацию, - я порылась в сумке в поисках левомицетина. - Я,

пожалуй, пойду.

- И это все?

- А что вы хотели услышать? - вздернула я брови. - Или вы ждали истерики?

- Мне просто неприятно наблюдать, как учитель младших классов бессовестно

манипулирует своей женской привлекательностью и не брезгует служебными

отношениями с директором. Какой пример вы подаете детям?!

- Простите, - мой голос приобрел стальные нотки, - не вам мне указывать, с кем

заводить отношения! Моя совесть чиста. Желаю и вам того же!

У себя в кабинете я выпила таблетку левомицетина и, опустившись на стул,

обхватила голову руками. Каждый день приносил какие-то потрясения. Счастье,

оказывается, дается не просто. И я ощутила это на собственной шкуре. Каким-то

шестым чувством я понимала, что то, что сказала Елена Вячеславовна об Инне и

Максиме, правда. Я любила Инну, как подругу, она всегда поддерживала меня, по

доброму опекала, хотя и была старше всего на четыре года. В отношении Максима

Георгиевича она всегда была более чем деликатна, не обсуждала его личную

жизнь, не восхищалась им, как все остальные, но порой я ощущала за ее словами

скрытый подтекст. Словно она хотела узнать, что я чувствую к Максиму, что нас с

ним связывает...

Внезапно я ощутила резкую боль под ложечкой, затем в области пупка. Черт. Да

что это со мной? Может промыть желудок?

Зазвонил сотовый. Приложив трубку к уху, я услышала голос Пашки:

- Сашка, мы можем поговорить?

- Д-да. Что-то случилось?

- Нужно выяснить кое-что. Я заеду за тобой. Через пять минут жди меня у ворот

школы.

- Хорошо.

Я вскочила со стула. Видимо сделала это слишком резко, отчего комната заплясала

вокруг меня в диком калейдоскопе. Тело покрыла испарина.

Я не заметила, как вошел Максим. Он нежно притянул меня к себе, наклонился,

чтобы поцеловать и замер, с беспокойством всматриваясь в мое лицо.

- Саша, с тобой все в порядке? Ты такая бледная. Ты себя хорошо чувствуешь?

- Максим, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. - Я сглотнула, во рту пересохло.

- Ты встречался с Инной Эдуардовной?

Глаза Максима расширились. Черт возьми! Что еще он от меня скрывает?

- Да, - через какое-то время тихо ответил он. - Но я могу все объяснить...

- В этом нет необходимости... - отстранилась я от него. - Нам больше не о чем

говорить.

Максим обхватил меня за плечи.

- Саша, прости. Я должен был тебе рассказать, но... Инна не хотела, чтобы ты

знала...

- Инна в курсе наших с тобой отношений? - я почти задыхалась от душивших меня

слез. Они что, сговорились все?

- Саш, поверь мне. Инна очень хорошо к тебе относится...

- Мне плевать, как ко мне относится Инна! - закричала я, вырвавшись из его рук. -

Ты... ты врал мне! Как я могу после всего этого тебе верить? А может ты и про

Настю мне солгал? И про то, что любишь? И бабушку уговорил, чтобы она

заверила меня в твоей исключительности? А ты такой же, как и все! Бабник и лгун!

А ведь я хотела выйти за тебя... Какая же я дура. Пашку предала из-за тебя. Вот он

действительно любит меня. Он бы никогда не поступил со мной так, как ты...

- Саша! - вновь схватил меня за плечи Максим, слегка встряхнув. - Открой глаза!

Павел изменяет тебе направо и налево...

Я вздрогнула как удара.

- Зачем ты так? - прошептала я, упираясь в его плечи. - Он ведь не сделал тебе

ничего плохого...

- Прости, - опустил голову Максим, - я не должен был тебе этого говорить...

- Отпусти меня, - процедила я сквозь зубы. - Убери от меня свои грязные руки! -