Елизавета Горская - Милая любовь (СИ)

- Он, наверное, заблудился, - вдруг услышала я свой голос. - Он ведь любит гулять

в лесу?

- Да, - закивал мальчик.

- Он же у тебя лакомится исключительно малиной, да?

- И медом, - вытаращил на меня свои глазенки Саша.

- Ну вот! Видишь! Твой Мишка ушел в лес за медом и заблудился. Ты хорошо ему

кричал?

Мальчик отрицательно покачал головой, с все большим интересом наблюдая за

мной.

- Давай ему покричим?

- Давай, - протянул мне ладошку Саша.

Я присела возле него на корточки и взяла его ладошку в свою.

- Миша! - позвала я громко. - Аууу!

- Аууу! - повторил за мной Арсений Валерьевич.

- Аууу! - вторили ему Саша с Машей.

- Ой! - ударила я себя по лбу. - Совсем забыла! Он наверное уснул.

- Уснуль? - удивленно повторил мальчик.

- Ну да! Медведи же всегда уходят в зимнюю спячку. Спят. И тогда их лучше не

беспокоить. А вот когда твой Миша выспится как следует, он тут же к тебе

вернется. Вот увидишь! Еще и малинкой угостит.

- И медом? - заулыбался во весь рот Саша.

- И медом, - потрепала я его по макушке. - Он же любит тебя.

- Спасибо, - неожиданно произнес Арсений Валерьевич, когда мы сидели в

столовой и ели запеканку вместе с Сашей и Машей и еще с около тридцатью

детьми того же возраста.

- За что? - спросила я с полным ртом. - Свою порцию компота я вам не обещала.

Арсений Валерьевич улыбнулся.

- Вы мастерски помогли мне с этим медведем. Не знаю, что бы я делал без вас...

- Придумали бы более оригинальную историю, - шепотом произнесла я,

наклоняясь к нему ближе. - Это была чистой воды импровизация.

- Да уж, - усмехнулся Арсений Валерьевич, пододвигая к себе стакан с компотом. -

Вы - спец по придумыванию разных историй.

- А... что с их родителями? - задала я мучивший меня все это время вопрос. - Они

живы?

Улыбка слетела с губ учителя. Задумчивая складка пролегла между бровей.

- Не знаю, - произнес он тихо. - Я пытался разыскать их...

- Вы?

- Да. До того, как решил... усыновить их.

Я даже рот открыла от удивления.

- Усыновить? Вы хотите усыновить их? Но...

- Да, - грустно усмехнулся Арсений Валерьевич. - Существует много "но". Одному

мне их не дадут.

- И... как вы поступите? - тихо спросила я. - Ведь детям нужна мать.

- Я уже решаю этот вопрос, - улыбнулся учитель одними губами.

- И как? Успешно?

- Пока не очень, - искренне ответил он. - Кажется, мы вновь начинаем говорить о

моей личной жизни, - заметил он, с улыбкой посмотрев на меня. - Вы готовы

ответить на мои вопросы?

- Только не начинайте! - засмеялась я, выставив перед собой раскрытые ладони. -

Опять этот ваш жуткий психоанализ?

- О чем вы? - невинно осведомился учитель. - Я лишь интересуюсь вашим

мнением.

- Окей, - сдалась я. - Задавайте.

- Так быстро? - забавно округлил глаза учитель. - И никаких долгих

препирательств, ругани и прочего?

- Не такая уж я скандалистка, - решила вступиться я за себя. - Я лишь защищаю

свое личное пространство, в которое вхожи лишь очень близкие люди...

- Например? - вздернул одну бровь Арсений Валерьевич.

- Э... - я закатила глаза. - Ну...

- Серьезно? Нет ни одной близкой подруги? Парня?

- Ромка из 11 "Б", - нашлась я.

- Да? - удивился учитель. - Не знал, что вы дружите.

- Мы с ним почти как брат и сестра. Вместе ходили в детский сад, играли в одном

дворе...

- И что он говорит о вашем... кхм... мировоззрении?

- Эй! Вы считаете, я - чудачка?

- Я этого не говорил. Я лишь пытаюсь понять, почему вы такая...

- Неуравновешенная?

- Нет...

- Закомплексованная?

- Нет...

- Уродка?

- Вы считаете себя уродкой? - нахмурился учитель, глядя на меня. - Вы это

серьезно?

- Ну... Вообще-то я не особо на этом заморачиваюсь...

- Что именно вы считаете в себе неидеальным? - изобразил учитель в воздухе

кавычки.

- Э... А это действительно так важно обсуждать? - поинтересовалась я, пытаясь

прикрыть юбкой голые колени.

- Ноги? - проследил за моими действиями учитель. - И что в них не так? - спросил

он, без стеснения разглядывая мои острые коленки.

- Они же тощие, - краснея, пробормотала я. - И кривые...

- Хм... - задумался учитель. - По мне - так очень красивые стройные ножки.

- Это в вас говорит учитель или?..

- Учитель, Мила, - засмеялся Арсений Валерьевич. - Я для вас прежде всего

учитель. Даже не думайте разглядеть во мне мужчину.

- Это довольно сложно, - скривилась я, - если учесть, что мужское в вас так ярко

выражено.

- Не понял?

- Ну... Ваша внешность... - я смущенно замолчала. - Она просто кричит о том, что

вы мужчина. Вы ходите в тренажерный зал?

- Нет, - как-то рассеянно ответил он. - Бегаю по утрам, иногда катаюсь на

велосипеде...

- Арсений Валерьевич, - позвала его одна из воспитательниц - довольно

симпатичная хрупкая блондинка, весь ужин не спускавшая с учителя

восторженных глаз, - можно вас на минутку?

- Да, конечно.

С каким-то смешанным чувством я наблюдала за тем, как девушка - на вид ей

было лет двадцать пять, не больше - о чем-то воодушевленно рассказывает

Арсению Валерьевичу, бурно жестикулируя и очаровательно улыбаясь, а тот,

склонив на бок голову, внимательно ее слушает. Вот он рассмеялся, обнажив в

улыбке ровные белые зубы, в уголках глаз стали заметны лучики морщинок, и мне

вдруг захотелось схватить его за руку и увести оттуда, подальше от всех этих

охотниц за его телом и сердцем. Ему нужна другая женщина - умопомрачительно

красивая, такая же умная, как и он, забавная, добрая... сексуальная...

Черт! Да он флиртует с ней. Я заметила, как взгляд Арсения Валерьевича

спустился на ее губы. Интересно, о чем он в этот момент думает? Представляет ли

он ее голой?

Я тряхнула волосами и отвернулась. Две перепачканные в сахарной пудре

мордашки восхищенно глядели на меня. Я помахала им рукой. Маша с Сашей

заливисто рассмеялись и, подбежав ко мне, вскарабкались на скамейку, на которой

я сидела.

- Вкусно? - спросила я, показав взглядом на посыпанную сахарной пудрой

булочку в руке Саши.

- Ага, - кивнул мальчик и протянул булочку мне. - Ня!

- Ты это мне, Саша? - спросила я, скрывая за улыбкой слезы. - А как же ты?

- Я уже объелся, - заулыбался малыш. - И Маса тоже.

Он посмотрел на сестренку, и та также протянула мне свою половинку булочки.

- Ой, Машенька, спасибо. И тебе, Саш, спасибо.

Я запихала булочку в рот и, глотая слезы, хлебнула компота. Застрявший в горле

ком никак не рассасывался. Я закусила губу.

- Алсений Валельевич лубит Светлану Александловну, - восхищенно произнесла

Маша, во все глаза глядя на учителя и его собеседницу.

- Нет! - упрямо замотал головкой Саша. - Он лубит Милу, - показал он пальчиком

на меня.

- Почему? - вопросительно посмотрела на брата Маша. - Она чужая и маленькая.