Елизавета Горская - Милая любовь (СИ)

напиваться.

- С чего вдруг такие кардинальные меры? - насмешливо вздернул брови экс-

бойфренд. - Случилось чего?

- П-подумать надо.

- Ну да. Под "отвертку" хорошо думается.

- Из-здеваться ты умеешь. П-проходили, знаем. А вот л-любить... не с-сложилось,

да?

- Почему же? Только вот одна особа - обворожительная и в стельку пьяная -

брезгует моей любовью. Ей рыцаря на белом коне подавай, с мечом в одной руке и

сердцем - в другой. Не меньше.

- Ого! Ну ты и з-завернул!

Я осушила очередной бокал и, придвинувшись к Темному, бессовестно прильнула

к его губам. Парень явно не ожидал этого от меня и едва не упал со стула от

изумление. Но Темный был бы не Темным, если бы не воспользовался моментом.

В следующую секунду он обхватил одной рукой мой затылок, а другой привлек

меня к себе за талию. Его губы раскрылись мне навстречу, и он ответил на поцелуй

с такой алчностью, словно слишком долго ждал его, а я и не возражала. И поцелуй

этот длился бы, наверное, целую вечность, если бы не чье-то смущенное

покашливание недалеко от того места, где мы с Темным целовались.

Черт. Неужели мы кому-то мешаем? Может закрываем головами обзор на

выпивку?

Я медленно отстранилась от Темного, с сожалением прерывая поцелуй, и резко

обернулась, после чего, пошатнувшись, едва не свалилась со стула сама, потянув

Темного за собой.

Всего в метре от меня стоял Арсений Валерьевич с двумя бокалами "мартини" в

руках, и в его глазах я прочитала столько невысказанного осуждения и - что хуже

всего - разочарования, отчего мне захотелось провалиться сквозь землю. Или

умереть. Или убить Темного - за то, что оказался рядом в такой неподходящий

момент, когда я была так уязвима и неадекватна. А потом и учителя заодно,

ставшего свидетелем моей несусветной глупости.

Скорее всего, все эти мысли отразились на моем очумелом лице, так как Арсений

Валерьевич не стал дожидаться, пока я осуществлю задуманное, и, развернувшись,

растворился в толпе.

- Так ты все-таки хочешь меня, детка, - хриплым голосом произнес Темный, вновь

привлекая меня к себе, - не так ли?

- Я х-хочу... в т-туалет, - пробормотала я, пытаясь слезть с высоченного стула. - П-

почему я не в-вижу пола? Куда он ис-счез?

Темный подхватил меня за талию и, стянув со стула мое словно налившееся

свинцом тело, осторожно поставил его на ноги, которые то и дело норовили

подкоситься и шмякнуть об пол это самое тело.

- Тебя проводить? - заботливо поинтересовался Темный, по-прежнему

поддерживая меня за талию.

- Не-а, - уперлась я кулачками ему в грудь. - Я с-сама.

- Точно?

- Не п-переживай. Я справлюсь.

И я потопала, пошатываясь, в сторону - как мне казалось - женского туалета. Но

там его почему-то не оказалось. Ну и ладно. Надо только отдышаться немного - что

я и сделала, прислонившись спиной к стеночке, - привести мысли в порядок и

отправиться на поиски туалета в другую сторону. Где-то же он должен быть.

Я закрыла глаза, вдохнула поглубже и, открыв глаза на выдохе, обнаружила

наблюдавшего за мной Арсения Валерьевича. Взгляд у него был колючий, брови

сомкнуты на переносице, на скулах - выступы от желвак.

Мои губы расплылись в глупой улыбке. Я помахала ему. И уже собралась

поинтересоваться, что он здесь делает, когда увидела рядом с ним смутно

знакомую блондинку, которая что-то шептала ему на ухо. Черты его тут же

разгладились. Он улыбнулся ей и обнял за талию. Затем они оба рассмеялись.

Не надо мной ли?

Я сглотнула. Подступившие слезы обожгли глаза, но я усилием воли удержала их

и выпрямилась, гордо вздернув подбородок. Не хватало еще, чтобы какая-то

незнакомая девица насмехалась надо мной. Вот подойду сейчас и испорчу им

свидание. Даже глазом не моргну.

- П-привет! - приблизившись к ним, вновь я помахала рукой. - Арсений В-

валерьевич! Какая н-неожиданная встреча! П-познакомите меня со с-своей... Ой,

п-простите, а вы к-кто?

Девушка явно растерялась и не нашлась, что ответить. Лишь вопросительно

посмотрела на учителя, натянуто улыбнувшись. И меня осенило.

"Алсений Валельевич лубит Светлану Александловну", - вспомнила я слова Маши.

Ну конечно! Светлана Александровна. Воспитательница из дома ребенка.

И давно они вместе, интересно? Или это их первое свидание?

Но то, что последнее - это точно. Потому что отступать я не собиралась.

- Это Светлана... Александровна, - представил свою спутницу Арсений Валерьевич

странно напряженным голосом. - А это Мила...

- Его бывшая д-девушка, - ослепительно улыбнувшись, добавила я. - Мы к-

кажется виделись, не так ли?

Светлана Александровна слегка опешила после моих слов. Ее глаза расширились.

- Мила... - начал было строго Арсений Валерьевич, но я не дала ему договорить.

- Да ладно вам! Я все п-понимаю. Простите, что ис-спортила вам свидание. Я

лишь хотела...

И тут произошло непредвиденное. Я даже не успела поднести руку ко рту, как

меня вырвало - прямо на туфли Арсения Валерьевича.

- П-прости... те, - пролепетала я, не совсем понимая, как это могло произойти. - Я

н-не специально. П-просто... просто я... беременна.

Это слово вырвалось как-то само собой. Я не планировала говорить ничего

подобного.

Надо было видеть лицо Арсения Валерьевича. Он побледнел, его взгляд

скользнул по моему животу, затем поднялся выше, и, наконец, он посмотрел мне в

глаза. И я задохнулась от охватившего меня стыда - столько боли, смешанного с...

еще чем-то, было в этих глазах. Я сглотнула и собралась было опровергнуть

сказанное только что, но не успела и рта раскрыть, как Арсений Валерьевич

схватил меня за локоть и потащил к выходу. На улице он усадил меня в такси и

назвал водителю незнакомый мне адрес.

От страха я принялась икать. Или это были последствия выпитого... Не знаю. А

еще меня стало трясти.

Забившись в угол машины, я обняла себя руками. Арсений Валерьевич бросил на

меня уничтожающий взгляд.

- Вам холодно? - произнес он таким тоном, что я в миг перестала икать, лишь

вытаращила на него глаза и отрицательно покачала головой.

- Может что-то болит? - спросил он уже помягче.

- Вас девушка ждет, - пробормотала я первое, что пришло в голову.

- Я позвоню ей, - опустил он глаза, тяжело вздохнув. - Надеюсь, она поймет.

- Но это... не ваш ребенок, - зачем-то брякнула я.

- Я знаю, - отвернулся к окну Арсений Валерьевич. - Это ребенок Жданова, не так

ли?

- Угу, - промычала я и закусила губу.

Черт! Что со мной такое? Почему я вру? Ведь вранье еще никого до добра не

доводило. О чем я только думала, говоря такое? И что теперь делать? Признаться,

что наврала, или... оставить все, как есть?