Мишель Смарт - Ключик к сердцу принца

Он сидел за большим письменным столом. У его ног дремал черный лабрадор Бенедикт. Услышав шаги, пес насторожился и открыл глаза, но тут же снова засопел.

– Садись, – учтиво пригласил Гелиос, следуя взглядом за каждым ее движением.

Как только дверь за ней закрылась и они остались одни, он обошел стол и обнял ее.

– Что, есть причина, по которой ты изобрел несуществующую встречу, кроме желания обжиматься со мной в своем кабинете? – ошеломленно спросила она, когда они смогли отдышаться.

Он запустил руку в ее волосы и снова поцеловал в губы.

– Самолет французского посла немного задерживается, и у меня неожиданно образовалось получасовое окно.

– Я слишком долго шла сюда, – шутливо пожаловалась она.

– Знаю, – с притворным вздохом кивнул он. – Полагаю, несколько поцелуев лучше, чем ничего.

Она рассмеялась и положила голову ему на грудь.

– Мне уйти?

Он взглянул на часы:

– Пять минут.

– Ну, это значит «ничего».

Не то чтобы она могла сделать нечто большее, чем поцеловаться с ним еще раз, поскольку за дверью сидела Талия, а во дворце полно ВИП-персон, требовавших его внимания, просто непонятно, как он мог сохранять хорошее настроение.

– Для поцелуев всегда есть время, – заметил он, поднимая ее подбородок и целуя в щеку. – Особенно когда у меня нет шанса коснуться тебя, по крайней мере, следующие десять часов.

Но прежде чем она могла ответить поцелуем, он отступил.

– И, отвечая на твой вопрос, да, у меня были свои причины видеть тебя, кроме настоятельной необходимости поцеловать.

Она закатила глаза.

– Прежде чем сказать, не хочу, чтобы ты думала, будто я вмешиваюсь.

– Во что вмешиваешься?

– Я не вмешиваюсь. Я помогаю, – объяснил он с притворно-невинным видом.

– Что ты наделал?

Он мгновенно стал серьезным.

– Я связался с твоей матерью.

Ее сердце едва не остановилось.

– И? – выдохнула Эми.

– Она согласилась встретиться с тобой на нейтральной территории. В понедельник.

Эми покачала головой, пытаясь заглушить внезапный гул.

– Сердишься на меня?

– Нет, конечно нет!

Она обняла его, вдыхая мужской запах. Такой успокаивающий.

– В твоей природе всегда брать все на себя и приказывать людям.

Он рассмеялся и потер ладонями ее спину:

– Я написал ей как твой босс. И как ее принц.

– Поразительно, на что способны люди, лишь бы услышать от тебя хоть слово.

– Верно, – жизнерадостно согласился он.

– Будь я принцессой, без зазрения совести использовала бы свое положение.

Он отстранился и щелкнул ее по носу.

– Нет. Ничего подобного. И я не использую свое положение. – Он сделал оскорбленный вид.

– Тебе и не надо, – ухмыльнулась она и, привстав на носочки, поцеловала его в губы. – Спасибо!

– Пока не за что. Нет никаких гарантий, что встреча пройдет хорошо.

– После свидания с Леандром я не питаю особых надежд. Не хочу становиться частью семьи или причинять ей неприятности. Просто хочу встретиться.

– Только будь осторожна. Никаких ожиданий.

– Договорились, – пообещала она, зная, что его предупреждения идут от желания помочь. Как и вмешательство. Если бы их роли переменились, она бы тоже его предупреждала.

– Хорошо. Я пришлю тебе имейл с деталями.

– Спасибо.

Зазвонил один из каналов стационарного телефона. Гелиос со вздохом отступил от нее и нажал клавишу.

– Да?

– Французский самолет приземлился. Прибытие гостей ожидается через двадцать минут.

– Спасибо, сейчас приду встречать их.

Отсоединившись, он поморщился и качнул головой.

– Еще один поцелуй, прежде чем меня призовет долг.

Эми прижалась к нему, снова поднялась на носочки и прижалась губами к губам. Последний долгий поцелуй, прежде чем он с улыбкой сожаления оторвался от нее.

– Увидимся позже и поцелуями не ограничимся, – пообещал Гелиос, прежде чем открыть дверь.

– Корейцы прилетят в течение часа, – сообщила Талия, когда он проходил мимо.

– Интересно, чья это идея – пригласить столько гостей на день раньше праздника? – вздохнул он.

– Ваша, – ответила Талия с каменным лицом.

– Когда я в следующий раз приду с подобной идеей, разрешаю послать меня куда подальше.

Эми попрощалась с Талией, а когда вышла в коридор, Гелиоса уже не было.

Настал день праздника.

Если Гелиос и был занят накануне, это чепуха по сравнению с сегодняшним днем. Все утро он встречал и приветствовал гостей и старался, чтобы все шло гладко.

Этого дня он ждал. Никто не мог организовать мероприятие лучше, чем дворцовые служащие, и всегда наслаждался такими праздниками. Он невероятно гордился семьей и островом и не упускал возможности похвастаться ими перед заинтересованными людьми.

Поскольку дед был очень болен, Гелиос ожидал, что ощутит горечь с примесью сладости. Скорее всего, радость от дня рождения деда будет омрачена осознанием того, что его жизнь скоро закончится.

Только вот никак не ожидал, что вообще ничего не почувствует.

Странная апатия охватила его, апатия, с которой он пытался бороться. Пожатие рук и приветствия требовали усилий. Губы не хотели улыбаться. Он даже не нашел в себе энергии разочароваться, услышав новость о том, что скрипачка, с которой так тесно работал Талос, не сможет выступать из-за острой боязни сцены.

Единственным светлым пятном оказалось представление биографии деда, которую он вместе с ним и братьями просмотрели за ланчем за день до праздника.

Король Астреус удивил всех, объявив, что знает о сыне Тезея и его планах жениться на матери мальчика, и дал свое благословение.

Гелиос велел принести шампанское.

Они пообедали вместе. Ему следовало бы радоваться и быть счастливым, но еда имела вкус картона, а шампанское казалось выдохшимся.

Невеста, прибывшая с отцом и братом, старым школьным другом Гелиоса, сидела рядом с ним за ланчем. Ему пришлось вымучивать любезности. Когда отец Каталины, король Монт-Клера, обмолвился насчет объявления о помолвке, от него потребовалась вся сила воли, чтобы не вонзить нож в стол и не закричать: «Да и черт с ней, с помолвкой!»

Ланч закончился, и стрелки часов бешено бежали по кругу, приближая минуту, когда о злополучной помолвке узнает весь мир.

Но прежде нужно было показать выставку деду. Присутствовали только король и три его внука. Помимо всего прочего, случившегося в этот день, провести деда по выставке, устроенной в его честь, было той частью, которую сильнее всего ждал Гелиос. Биография явилась кульминацией упорной работы Тезея, ощутимым признанием его любви и гордости. А выставка – высшая точка, кульминация деятельности Гелиоса. Вместе с братьями и парой придворных он повел деда во двор по тропинке, ведущей в музей.