Мишель Смарт - Ключик к сердцу принца

– Мне так жаль, – вздохнула Эми, медленно качая головой, словно пыталась осознать его слова. – Ты знал, что происходит? Я о насилии.

– Только инстинктивно. Интуиция подсказывала.

– Каковы были твои отношения с отцом?

Он поморщился, захваченный старыми воспоминаниями.

– Я был зеницей его ока. Он обожал меня настолько, что не обращал внимания на братьев. Приятно чувствовать себя особенным, но одновременно я терзался угрызениями совести. Он был жесток, особенно к Тезею. Мать делала все, чтобы заставить его обращаться со всеми братьями справедливо.

Эми молча смотрела на него измученными глазами.

– Я был ребенком, когда они погибли. Мои воспоминания запятнаны всем, что я узнал после его смерти. Но помню, как он смотрел на мать, когда она защищала Тезея, или специально рассказывал о других женщинах. Я буквально заболевал от тревоги за нее. Он всегда ждал, пока я уйду, прежде чем ударить ее. Все только ухудшилось, когда я отправился в пансион. Теперь он мог больше не сдерживаться.

– Надеюсь, ты не винишь в этом себя?

– Больше не виню. Но когда впервые узнал правду, винил именно себя. Долгое время искренне верил, что мог бы остановить его, зная обо всем. Но, как и ты, когда твоя жизнь рухнула, я был ребенком. Талос пытался прекратить все это в последний день до того, как родителей везли в греческое посольство и в машину врезалась другая. Талос тоже был там и пострадал в аварии.

– О, бедный мальчик. Какое ужасное испытание!

– Это навсегда испортило его представления о браке. Он вообще не намерен жениться.

– У тебя нет такого выхода.

– Нет. И у Тезея тоже. Безопасность нашей семьи и всего острова в наших руках. Но клянусь, у меня не будет такого брака, как у родителей.

– А если бы был выход? – неожиданно спросила она, выпрямляясь. – Если бы ты родился в обычной семье? Кем бы был сейчас?

– Не знаю. Я никогда об этом не задумывался.

– В самом деле?

– Тезей большую часть жизни боролся за свои права, но это принесло ему одни несчастья. Зачем восставать против того, над чем не имеем власти? Я родился первым не по своей воле, ничем не мог повлиять на брак своих родителей и не виноват в их смерти. Моя судьба такая, какая есть. И я всегда знал и принимал это. Я – это я, и меня это не беспокоит.

Только вот последние несколько недель судьба, которую он всегда воспринимал как должное, повернулась к нему недоброй стороной.

Во время разговора Эми подвинулась на середину кровати и теперь сидела к нему лицом, обхватив колени. Он взял ее ногу и осторожно потянул, пока ступня не улеглась на его колени.

Странное, очищающее душу ощущение охватило его, а вместе с ним пришло облегчение. Гелиос так долго держал в себе склонность отца к насилию и полное неуважение к жене, не желая обсуждать мерзкие поступки, запятнавшие его и братьев. Но Эми не тот человек, чтобы судить кого-то по грехам родителей. В этом отношении у них нечто общее. То, чего другим понять не дано.

– Основная причина, по которой я выбрал Каталину, в том, что она не питает иллюзий насчет того, каким должен быть брак, – объяснил он, массируя ногу Эми. – Ее с самого рождения воспитывали в сознании необходимости выйти замуж за равного ей по положению. Я стану королем. Но никогда не буду таким, как мой отец. Женитьба на Каталине гарантирует, что она не станет ожидать большего, чем я могу дать.

– Но твоя мать была принцессой до того, как вышла замуж за твоего отца.

Его губы дернулись.

– Об их браке договорились до того, как мама начала ходить. Она выросла, зная, что выйдет за моего отца, и отчетливо представляя себе идеал того, какой должна быть их супружеская жизнь. Она любила его всегда и, помоги ей бог, была обречена на разочарование. Единственным, кого любил мой отец, – он сам. Каталина любит меня не больше, чем я ее. Никакой ревности. И она не ожидает от меня верности.

– Она так сказала? – засомневалась Эми.

– Она ожидает одного, что я буду ее уважать и не выставлять напоказ свои романы. Что я и сделаю. Что бы ни случилось в будущем, я никогда не причиню ей или кому-либо боли, которую отец причинял матери.

– Я знаю, ты не ранишь ее намеренно. Но, Гелиос, то, что она говорит сейчас, ничего не значит, возможно, ее мнение изменится, когда вы обменяетесь обетами. – Эми закрыла глаза и вздохнула. – И это не изменит моего решения относительно твоего брака. Я не буду другой женщиной. Брачные обеты священны.

Гелиос осторожно отпустил ее ногу, прежде чем наброситься и пригвоздить к постели своим телом.

Тяжело дыша, она отвернула от него лицо.

– Взгляни на меня, – скомандовал он.

– Нет.

– Эми, взгляни на меня.

Он ослабил хватку, только когда она неохотно повернула к нему лицо.

– Ты не Нейза. Ты дочь Илейн и унаследовала от нее только хорошие качества. Каталина не твоя мать. И не моя. А я не мой отец. Мы не повторим ошибок, которые они совершили, и не причиним боли, которую они причинили. Просто не позволим этому случиться. – Он приблизил свои губы к ее губам. – А я еще не женат.

В ее глазах пылали желание и тоска. Он поцеловал ее в шею, провел ладонью по груди, талии и бедрам, приподнял подол платья и обхватил ее ягодицы.

– Мы не готовы к тому, чтобы закончить все это. Зачем лишать себя всего, когда мои обеты еще не произнесены и мы никому не причиняем вреда?

Эми боролась со знакомыми ощущениями, снова захлестнувшими ее, когда потребность коснуться его, сжать в объятиях стала еще сильнее, чем всегда. Как возможно быстро перейти от желания обнять и утешить, прогнать ужасные воспоминания к желанию чувственному?

Она, учащенно дыша, стала извиваться под ним.

– Я не могу думать, когда ты делаешь это со мной.

– Тогда не думай. Только чувствуй. И смирись с тем, что между нами ничего не кончено.

Она в отчаянии вцепилась в его волосы, вынуждая взглянуть на нее.

– Но ты поклялся в верности другой.

– До исполнения этой клятвы еще два месяца.

Он скользнул в нее, проникнув так глубоко, как только мог.

Она ахнула от острого наслаждения.

– А пока, – хрипло продолжал он, – ты моя, а я твой.

Эми обхватила его плечи, жалея, что не может чувствовать себя законченным человеком без его тяжести на ней, его дыхания, щекотавшего шею. Она сошла с ума. Отчаянно поглупела. Больше, чем можно себе представить.

Они обнажили друг перед другом прошлое, и последствия оказались именно теми, которых она боялась. Эми чувствовала себя ближе к нему, словно их сковала невидимая эмоциональная связь.

Он наконец откатился от нее. Она перевернулась и удобнее устроилась в его объятиях.

– Даже не думай сбежать, – сонно предупредил он.

– Не сбегу, – с горечью усмехнулась Эми.

Решимость покинула ее. Эта связь опутала так крепко, что разорвать ее невозможно. Пока это не станет абсолютной необходимостью.