Энди Брок - Целуй меня крепче

– Я знаю, что ты собираешься сказать, и я с тобой согласен. Тебе больше нет необходимости оставаться во дворце.

Надия с грохотом положила вилку на тарелку:

– Прошу прощения?

– До развода ты можешь пожить в любом из домов, принадлежащих королевской семье. Или, может, ты хотела бы провести какое-то время в Харите?

– В Харите?

Почему она притворяется удивленной? Почему она смотрит на него как на негодяя? Неужели она не понимает, что ему и без того тяжело?

– Да. Ты могла бы мне помочь в административном плане. Например, ты могла бы следить за распределением денежных средств.

Она пристально уставилась на него:

– Ты хочешь, чтобы я вернулась в Харит?

Ну почему она продолжает делать вид, будто не понимает его?

– Я имею в виду, что ты уже искупила свою вину передо мной, – ответил он. – Тебе больше нет необходимости оставаться здесь со мной. Ворота дворца открыты. Ты свободна и можешь ехать куда хочешь.

– Понятно, – тихо произнесла она. – Но что, если не хочу уезжать?

Что она делает, черт побери? У нее же на лице написано, что она терпеть его не может. Зачем она продолжает его мучить?

– Очевидно, я недостаточно ясно выразился. – Он пронзил ее ледяным взглядом. – Наша договоренность была временной. Мы достигли, чего хотели, и нам нет необходимости продолжать быть мужем и женой. Я хочу, чтобы ты исчезла из дворца и из моей жизни.

В комнате повисло молчание. На шее и щеках Надии начал проступать румянец.

– Отлично. – Внезапно она поднялась, расправила плечи и вскинула подбородок. – Но пока ты не вышвырнул меня на улицу, я хочу сообщить тебе одну вещь. – В выражении ее лица было что-то, отчего у него перехватило дыхание. – Я беременна.

Надия смотрела на сидящего перед ней Зайеда. В его темных глазах был ужас. Он был так потрясен ее сообщением, что, казалось, лишился дара речи. То же самое она испытала, когда увидела две розовые полоски теста.

– Беременна?

– Да.

– Ты уверена?

– Абсолютно. – Она решила сделать тест, потому что у нее была большая задержка.

– Черт побери! – Вскочив на ноги, Зайед отвернулся от нее, затем резко повернулся к ней лицом, которой выражало отчаяние. – Это произошло в ту ночь в пустыне?

Она кивнула.

– Как я мог быть таким идиотом?

Он закрыл глаза ладонью, словно таким образом мог заставить Надию исчезнуть.

Что ж, она исчезнет, если он этого хочет.

Надия тупо смотрела на своего мужа. Все ее тело дрожало. Эта дрожь была вызвана осознанием того, что она ничего для него не значила.

До этого момента она, вопреки всему, надеялась, что ее новость обрадует Зайеда. Что он обнимет ее и скажет, что все будет хорошо. К ее глубочайшему сожалению, этого не произошло. Реакция Зайеда причинила ей невыносимую боль, и это подтвердило ее опасения.

Она любит Зайеда.

В глубине души она всегда это знала. Скорее всего, она отдала ему свое сердце в тот момент, когда впервые его увидела, но отказывалась это признавать, поскольку знала, что он никогда не ответит на ее чувства. Эта любовь была подобна бесконечному черному тоннелю, по которому она шла в полном одиночестве.

Она чувствовала на себе его взгляд. Несомненно, он сейчас лихорадочно ищет выход из сложившейся ситуации. Он видит в их браке и ребенке очередную серьезную проблему, которую ему предстоит решить.

Все. С нее хватит. Она отказывается быть его проблемой. Ей предстоит сделать над собой усилие и найти смелость и решимость, чтобы пройти через все это, защитить себя и своего ребенка. Ее единственное оружие – это сила духа, но оно хорошо наточено.

Она страдала много лет из-за притеснений со стороны отца и брата. Она отказалась подчиниться их воле и победила. Сейчас ей предстоит принять участие в самой серьезной битве в ее жизни. Потому что отныне ей нужно будет защищать не только саму себя, но и своего ребенка. Он сейчас крошечный, но она уже его любит. Этот ребенок ее будущее. Он придаст ей сил для борьбы.

– Мы оба причастны к тому, что произошло, – сказала наконец она, сев на свое место, – но ты ничем мне не обязан. Я искупила свою вину и освобождаю тебя от твоей. Мы квиты. Я сделаю так, как ты хочешь. Вернусь в Харит, рожу ребенка и буду сама его растить. Тебе не придется иметь дело ни со мной, ни с ним.

– Не говори глупости, – возразил Зайед, который с трудом сдерживал гнев. – Когда я предложил тебе вернуться в Харит, я не знал о твоей беременности. Она все меняет. Мы навсегда связаны друг с другом.

Последняя фраза прозвучала как приговор.

– Нет. Ты ошибаешься. Мы разведемся, и ты снова обретешь драгоценную свободу. Я уеду и буду растить ребенка без твоего участия.

– И ты правда думаешь, что тебе это удастся?

– Конечно. Со мной и ребенком все будет в порядке. Мы прекрасно справимся без тебя, – ответила она с напускной храбростью.

Зайед выдвинул стул, сел напротив нее и подался вперед.

– Ты меня не поняла. Я имел в виду, неужели ты думаешь, что я позволю тебе это сделать?

Ну разумеется. Как она только могла подумать, что он отпустит ее с миром?

Надия сделала глубокий вдох, чтобы собрать воедино остатки самообладания.

– Не тебе решать, что я могу делать, а что нет.

– А я думаю, что мне, – произнес он обманчиво спокойным тоном. – Я правитель Газбии, а ты моя законная жена. Ты носишь под сердцем моего наследника и будешь делать то, что я скажу.

Они молча уставились друг на друга, и Надия сделала неприятное для себя открытие. Она прошла сложный путь, но это был путь по замкнутому кругу, и она вернулась в исходную точку. Она сбежала из семьи с двумя тиранами, чтобы привязать себя к третьему.

Почувствовав себя глубоко несчастной, она отвела взгляд. Ей хотелось заплакать, или громко закричать, или ударить Зайеда, чтобы попытаться до него достучаться. Показать ему, что он с ней сделал.

Но, разумеется, она сдержалась. Гордость не позволила ей признаться ему в собственной уязвимости.

Поднявшись, она смерила его холодным взглядом, после чего повернулась, чтобы уйти.

– Я не готова продолжать этот разговор.

Зайед вскочил со стула и схватил ее за руку:

– Не думай, что сможешь так просто от меня убежать.

Надия резко повернулась и натолкнулась на его широкую твердую грудь. Когда она вдохнула знакомый волнующий запах, у нее чуть не подкосились ноги.

– Я никогда в жизни ни от чего не убегала.

С этими словами она развернулась и направилась к двери.

Зайед пристально смотрел вслед быстро удаляющейся Надии.

Она ждет ребенка. Как он мог это допустить? Как мог быть таким неосторожным? Он всегда гордился своим самообладанием, благоразумием и взвешенным подходом ко всему. Его друзья подтрунивали над его практичностью, но часто на нее полагались. Особенно вспыльчивый Стефан.