Виктория Уолтерс - Вторая любовь всей моей жизни

Он остановился и кивнул.

– Не могу поверить, что он это сделал. Я и на секунду не мог подумать… Прости, ты права, они должны знать, – сказал он, доставая телефон из кармана и глядя на него так, будто он может взорваться у него в руках. Потом он посмотрел на меня. – Ты действительно согласна на это?

Я ненадолго задумалась. Как мы справимся с этим и любой другой проблемой, которая может возникнуть с его семьей?

– Он твой брат. Он важен, я понимаю. Слушай, если мы собираемся быть вместе…

Он присел рядом на кровать и улыбнулся.

– Если? Я думал, это решено. Для меня так точно.

Я тоже улыбнулась:

– И для меня. Хорошо, вот мы вместе, тогда… как быть с твоей семьей в нашей жизни?

Его телефон зазвонил и заставил нас обоих дернуться. Он тут же ответил и сделал долгий выдох. Затем посмотрел на меня с улыбкой.

– Он проснулся, – сказал он мне. – Спасибо, так и сделаем. – Он повесил трубку. – Они хотят, чтоб он отдохнул сегодня вечером, но утром мы можем его навестить. Пойду позвоню родителям. С ним все будет хорошо. – Он встал, а затем взглянул на меня. – Спасибо, Роуз. Ты чудо.

Я покачала головой.

– Я просто люблю тебя. Я понимаю, что мне этого достаточно. Мы можем справиться со всем, ведь теперь мы есть друг у друга.

Он посмотрел на меня так, словно чувствовал то же самое.

– И я тебя люблю.

Он позвонил родителям, а я улеглась, размышляя о странном повороте событий. Могла ли я представить, что буду столь тесно связана с человеком, который сбил Лукаса той ночью? Но вот я здесь, поддерживаю Роберта, его брата, и чувствую облегчение, понимая, что он будет в порядке. И, похоже, часть моей злобы всегда была связана с тем, что Джереми продолжал нормально жить после смерти Лукаса, но теперь, когда он проглотил целый флакон снотворного, стало понятно, насколько тяжело ему было. Хотя я не чувствую никакого удовлетворения. Вместо этого я чувствую, насколько разбита от того, что другой человек лишился жизни той ночью и от того, что тот, кого Роберт любит, тоже почти погиб.

Ради Роберта я должна прекратить метания. Я не смогу жить, постоянно недоумевая насчет того, хочу ли я, чтобы Джереми был несчастен или счастлив, и смертельно боясь любого семейного события из-за его присутствия. Я хочу начать строить жизнь с Робертом – значит ли это, что нужно принять его семью так же, как он принял бы мою?

Я вспомнила о том, как ему нравилась моя близость с родителями Лукаса. Он никогда не останавливал мои воспоминания или разговоры о Лукасе; каждый день мы окружены воспоминаниями о моей жизни с ним; и все же он хочет быть со мной, он хочет остаться в Толтинге, и он всегда уважал мой брак и жизнь с Лукасом.

Могу ли я сделать то же самое для него? Я закрыла глаза, пожелав увидеть знак, который указал бы мне, что делать. Хотела бы я знать, что Лукас ждал бы от меня. Я ощутила знакомую боль от тоски по нему, которую, видимо, буду ощущать всегда.

Роберт повесил трубку и лег рядом. Он обхватил меня рукой, и я прижалась к нему, как всегда успокаиваясь от его близости. Он нежно поцеловал меня в макушку, и я почувствовала, как засыпаю, утомленная днем и обеспокоенная тем, что может ждать завтра.

На следующее утро Роберт признался, что мало спал, так что он взял заранее заказанный нами завтрак у прислуги. Очевидно, он хотел увидеться с братом, потому предложил заказать мне такси до Толтинга, но я сказала, что пойду с ним. Я знала, что если не увижусь с Джереми сейчас, то это будет давить на меня, возможно годами, и, если мы с Робертом хотим стать семьей, мне надо сойтись с ним как можно скорее.

В больнице было пугающе тихо, когда мы вошли, только начало светать. Мы вернулись в ОИТ, и сквозь стекло я увидела Джереми, смотрящего в потолок. Он выглядел таким маленьким. Его светлые волосы были растрепаны. Я понимала, почему никто в Толтинге не догадывался об их родстве. Они просто не могли быть более непохожими.

Я наблюдала, как Роберт смотрит на брата – будто на призрак. Они не виделись два года, поэтому описание вполне точное. Он посмотрел на меня. «Ты…» Я взяла его за руку, и мы вошли в палату, медленно приближаясь к кровати.

– Роберт? – спросил Джереми голосом, больше похожим на кваканье.

Роберт приблизился и сел в кресло рядом с кроватью, взяв руку брата в свои. Джереми перевел взгляд на меня. Я стала за Робертом, глядя в глаза человека, который отнял у меня Лукаса и чуть не погубил себя.

– Это Роуз, – спокойно сказал Роберт. Джереми был в замешательстве, и Роберт кивнул. – Роуз Уокер.

– Роуз? – Джереми взглянул на меня, нахмурившись в попытке вспомнить. Интересно, узнает ли он меня по фотографиям из газет.

– Она была женой Лукаса, – подтвердил Роберт мягко. – Мы… вместе.

– Вместе?

Я села в кресло в углу, не зная, куда девать руки. Мне стало неловко от пронзительного взгляда Джереми.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Роберт.

– Бывало и лучше, – ответил Джереми, невесело улыбаясь. Он кашлянул, сморщившись от боли, и повернулся на кровати.

– Зачем ты это сделал? – настойчиво спросил Роберт. – Почему ты не позвонил? Все это время от тебя не было ни слова, я не знал, где ты и что с тобой…

Джереми вздохнул.

– Мне надо было убраться подальше… – Его глаза снова отыскали мои. – От него, – закончил он надломанным голосом.

Я встала. Мне показалось, что комната стала меньше.

– Кофе, – выдавила я. – Я принесу…

Я поспешила из комнаты и зашла за угол, прислонившись к стене и сделав два глубоких вдоха. Я переполнена жалостью к нему, и это тяжело.

Я пошла искать кофе и присела попить его одна, давая братьям время побыть наедине. Я увидела вопросы в глазах Джереми – как может Роберт быть со мной? Не знаю, что Роберт на это ответит. В этом нет никакой логики, но так оно и есть.

Я поняла, что надо возвращаться, просидев с пустой пластиковой чашкой полчаса. Мне надо было кое-что сказать ему. Когда я вошла, братья тихо говорили, и оба оглянулись на меня. Роберт улыбнулся, его глаза зажглись, как и мои в ответ. Джереми выглядел осторожным, взволнованным, напуганным… маленьким.

Джереми взглянул на меня, потом на брата, потом снова на меня. Затем он продолжил разговор.

– Я просто подумал, что всем будет легче, если… – Он запнулся, и повисла гнетущая тишина.

Наконец Роберт произнес:

– Ты ошибся.

– Все сложнее, – не выдержал Джереми.

– Я знаю, – сказала я прежде, чем Роберт ответил. – Твоя ошибка стоила мне мужа.

Он вздрогнул так, будто я отвесила ему пощечину.

– Ты и не догадываешься, как мне жаль, как бы я хотел вернуться в то время. Мне казалось, что я могу водить… – Он кашлянул, и его глаза снова ушли в потолок. – Марку стоило оставить меня… позволить мне…