Наталья Нестерова - Между нами, девочками

Девушки обменяются взглядами: «Кто бы говорил! Ее никакой массаж не спасет».

Есть женщины некрасивые, но симпатичные, есть некрасивые до уродливости. Я отношусь ко второй категории. У меня лицо широким сердечком — большие скулы, узкий треугольник щек и подбородка. Рот длинный и губастый. Его разделить вертикальной чертой пополам — двоим хватит. Когда я улыбаюсь или смеюсь, рот растягивается от уха до уха, как у жабы, можно было бы сказать, если бы не крупные белые зубы. Поскольку челюсть оголяется полностью, кажется, что у меня больше положенных тридцати двух зубов. Глаза тоже большие и навыкате, нижние и верхние веки хоть сантиметром меряй. О носе ничего плохого не скажешь. Нормальный, правильной формы — чужак, придавленный верхним и нижним безобразием.

Широколицые люди всегда кажутся более толстыми, чем есть на самом деле. Но, отведя взгляд от моего лица, вы обнаружите идеальную фигуру.

Словом, Боженька лепил меня так: задумался о чем-то и напортачил с формой головы, ртом и глазами. Спохватился — присобачил хорошенький носик, копну густых волос шмякнул на череп, медовый голос в глотку воткнул, затем тщательно вылепил фигуру. Посмотрел со стороны, нахмурился и, движимый раскаянием, вдохнул в меня бездну обаяния.

Словами обаяние описать трудно, но есть точное сравнение — оно действует как гипноз. Через пять минут общения со мной люди забывают о моей уродливости, через двадцать я им кажусь прекрасным человеком.

В школе одноклассницы наперебой старались со мной дружить — мальчишки в компании были обеспечены.

В институте одна девица пыталась меня отравить — насыпала в компот крысиного яда, хотя ее жених-изменник мне даром был не нужен.

Сослуживцы-мужчины флиртуют со мной напропалую.

Я не уникум, не феномен. История знает многих дурнушек, которые кружили головы с таким успехом, который писаным красавицам и не снился. Лиля Брик, например, и в молодости красотой не блистала, а в семьдесят лет обворожила двадцатилетнего француза. Не какого-нибудь замухрышку, а владельца шикарного дома мод. В биографии любой известной обольстительницы встретится фраза: «Она не была исключительно красивой, но…»

Множество раз я задавала себе вопрос: «Променяла бы ты квазимодовское лицо и веселый темперамент на ангельский облик и вялый характер?» Торопливо отвечала: «Нет! Никогда!» Но если бы я была верующей и меня спросили на исповеди… не знаю, каким был бы ответ.

Мне досталось от людей. В детстве у меня было прозвище Крошка Цахес. Родители Гофмана не читали, я тем более не знала, что Цахес — мерзкий уродец. «Крошка» — ласковое хорошее слово, я радостно откликалась. Таких уколов десятки, может, сотни. Я всех простила.

Как нельзя танцевать вальс на одной ноге, так нельзя быть обаятельным человеком и не любить людей. «Любить» — пожалуй, слишком громко… Относиться к ним с интересом — так точнее. Я берегу свое обаяние, как лелеют талант. Поэтому мне не страшно даже то, что ранит больнее открытой насмешки, — жалость и сострадание.

Я увлеклась рассуждениями и воспоминаниями, которыми делиться с девушками, конечно, не стану. На чем мы остановились?

«Вы замужем?» — настороженно спросит Катя.

«Да, и у меня прекрасные дети».

«А как с другими мужчинами? — будет допытываться Даша. — С теми, что падают от вашего обаяния и в штабеля укладываются?»

«Никогда! — совру я. — Чувства не обязательно питаются ощущениями. В определенном смысле платоническое обожание стоит выше телесной любви».

«Как это?» — не поймет Катя.

Я доходчиво поясню:

«Что приятнее: когда тебя тайно любят или без разрешения лезут под юбку?»

Завершая массаж, Даша хлопает меня по щекам и аккуратно разглаживает крем.

— Готово, — встает она и выключает яркую лампу.

Катя продолжает канючить: надеть ей колготки со швами или без швов? Приклеить длинные ногти или оставить свои? Изменить форму бровей? Одолжить у подруги браслет? Цеплять ли серьги?

Я оделась и расплатилась с Дашей.

— У вас ничего не получится, — говорю Кате. — Вас ждет полный провал.

— Почему? — хором восклицают Катя и Даша.

— Вы измочалили себя тревогами и сомнениями. Вы устали и вечером будете не свежее курицы размороженной. Если вы не верите в свои достоинства, почему в них должны верить другие? — пожимаю плечами и демонстрирую жест вроде того, каким фокусник заканчивает номер.

Девушки обменялись взглядами: «А она не такая страшненькая, как вначале показалось».

— Что же мне делать? — Катя едва не плачет. — Три дня колбасит — места не нахожу.

— Прежде всего хорошенько запомните, кто вы есть на самом деле.

— А кто я? — со страхом спрашивает Катя.

— Очень привлекательная и симпатичная девушка.

— У тебя все данные, — подтверждает Даша.

Я продолжаю курс молодого бойца любовного фронта:

— Вы чувствуете, что способны сделать вашего избранника счастливым?

— Да, — кивает Катя, — готовлю вкусно и чистоплотная.

— Редкие качества, — улыбаюсь я. — Если молодой человек их не оценит, то окажется в дураках. Понятно? Он проиграет, а не вы! У вас в запасе два эшелона кавалеров. Так не говорите, не намекайте на свои успехи, но ведите себя как царица бала.

— Уточните, — просит Катя.

— Легко, весело, беззаботно. Балованная девочка, шалунишка. Те, кого избаловали, невольно вынуждают окружающих потакать их капризам.

— Точно! — подтверждает Даша. — С моей свекровью все носятся, а она стерва, каких поискать.

— Катя, вы хотите выйти за него замуж? — спрашиваю я.

— Очень! — Девушка трогательно прижимает руки к груди.

— Забудьте об этом! — требую я. — Мужчины как огня боятся женщин со скорыми матримониальными планами.

— Мат… какими?

— С планами женить их на себе, — терпеливо объясняю я. — Он должен за вами побегать, а не поднять с колен. Как у вас с воображением?

— Не знаю, — признается Катя.

— Вот у меня разрезанный лимон, — я протягиваю пустую ладонь, — возьмите дольку и положите в рот.

Катя послушно участвует в пантомиме. Через секунду она морщится от оскомины.

— Замечательно! — хвалю я. — Теперь вы должны представить следующее. Скажем, вы идете на свидание к своему двоюродному брату, который свалился в Москву из далекого Тьмутараканска. Он хороший парень, да и тетушка попросила показать ему столицу. Вам не в тягость. Весело проведете время, и родня в Тьмутараканске вскоре узнает, что вы мировая девчонка.

Катя задумывается, а потом радостно сообщает:

— Ведь у меня есть брат! Но в Хабаровске. Когда он приезжал, мы классно тусовались.

— У вас обязательно получится, — подбадриваю я, хотя совершенно не уверена, что одного короткого тренинга достаточно для решения Катиной сверхзадачи.