Эмили Роуз - Всесилие страсти

— Он плохо спал?

— Да. А как Сандра?

— Прекрасно, как и ее новорожденная дочь.

Мне удалось уговорить ее отправиться в больницу для полного обследования.

— Док Финни позволил тебе принять роды?

— Ага. Я и забыл, что такое скоротечные роды. Он явно был доволен собой.

Когда же он выйдет? Ей бы взять халат. Или придется так и сидеть со сложенными на груди руками, пока она не справится с собой.

— В кардиологическом отделении тебе заниматься родами не придется.

— Наверно, нет. — Он спустил ребенка на пол, и печаль в его глазах вынудила Трейси задержать дыхание. — Возня с Сандрой заставила меня пожалеть, что я не был при рождении Джоша.

Слезы застряли у нее в горле.

— Может быть, со следующим ребенком тебе больше повезет.

— Я не планирую еще одного. И с этим-то не могу управиться.

Тем временем Джош целеустремленно направился к куче коробок в углу, собрав все свои силенки, чтобы ползти быстрее. Ухватившись за одну из них, он попытался встать, и лежащая сверху коробка зашаталась. Трейси вскочила и кинулась к нему, чтобы предупредить несчастье, то же сделал Корт, и они едва не столкнулись. Он поймал ее одной рукой за талию, а другой придержал коробки.

Она прижалась к нему всем телом. Тонкая ткань не скрыла жара его плоти, пробудившейся при этом прикосновении. Внутри у Трейси все слилось в один тяжелый болезненный комок.

— Трейси? — В его глазах пылал костер. Она наклонила голову, чтобы не видеть вопроса, горевшего на его лице.

Боже мой. Тут едва подавляешь собственное глупое желание, а если добавляется его…

— Нам не следует больше встречаться таким образом, а то забудем переодеться. — Произнесенная им шепотом шутка не удалась, но он не отпустил Трейси. Даже сжал пальцы крепче.

— Верная мысль, — едва выдавила она.

Темные глаза теперь смотрели на ее губы.

— Если я поцелую тебя, влепишь мне так же, как Бобби Смиту в десятом классе?

— Нет, наверно.

— Наверно?

— Он предложил мне денег, чтобы я еще кое-что у него поцеловала.

Корт выругался и прижал ее крепче. Она вся пылала от его близости, от плеч до колен, и слегка дрожала.

— Напомни мне отколотить его при первой же встрече.

Он приподнял ее подбородок согнутым пальцем и приблизил свое лицо. Во рту Трейси пересохло точно в пустыне — и через долю секунды он накрыл ее губы своими. Ничего похожего на предыдущий поцелуй: он дразнил и уговаривал губами и языком. Кисти ее рук оказались зажаты между их телами. Она согнула пальцы, скользя по его груди, потом выпрямила их, прижала ладони к этой стене из мышц. Под одной ладонью гулко стучало сердце, и ее собственное сердце торопилось вдогонку.

Теплые ладони скользнули по ее спине вниз, легли на бедра, прижали к толстому стержню напрягшейся мужской плоти. Трейси ахнула, и он воспользовался этим: провел по ее языку своим нежное и жалящее касание.

Корт хочет ее. Ее колени слабели, к коже приливала кровь. А он все соблазнял и мучил ее рот, приглашал принять участие в этой игре.

Она подняла руки к его плечам и начала разминать плотные мышцы под теплой, податливой кожей. Страсть грызла ее изнутри, в груди возникла незнакомая боль, и жажда, какой Трейси еще не знала, проснулась и росла в ней.

Неожиданно сумасшедшая выдумка Либби соблазнить Корта — показалась ей вполне.., ну, разумной, что ли. Но не для того, чтобы принудить Корта не уезжать. Вместе навсегда — это не для них, но, может быть, он пробудет с ней лето. И у нее останется память любовных ласк Корта — согревать душу, когда она будет настоящей старой девой и заведет себе штук сорок кошек.

Корт чуть-чуть отстранился. Бессильно уронил руки, потом неуверенно провел ладонью по волосам. Глянул на Джоша, опять на нее.

— Ну, ты и сексуальна.

Она посмеялась — от удовольствия и от испытанного волнения.

— Источники не исчерпаны.., если это тебя привлекает. — Она медленно, глубоко вдохнула.

— А что вы, собственно, предлагаете, Трейси Салливен?

Облизнула губы, собралась с силами.

— Мужа я не ищу. Ты не ищешь жену. Но мы оба — взрослые люди, и у нас есть свои… — ее вновь бросило в жар, — потребности. Мы можем.., э-э.., попробовать их удовлетворить.

— Это — предложение?

Может, еще не поздно спрятаться, заползти под ковер? Но под ногами резвится Джош, наверняка не подозревая, какую глупость делает его няня.

Вот тянет за подол и пытается встать.

А вдруг Корт отвергнет ее? Сможет ли она встречаться с ним лицом к лицу, каждый день, пока не кончится лето?

— Я думаю, что мы могли бы удовлетворить друг друга. — Сколько-то секунд он молча смотрел на нее. — Ты знаешь, что я уезжаю через пару месяцев, и все-таки хочешь спать со мной?

Она подняла голову, мысленно проклиная свои пылающие щеки.

— Да, и потом мы распрощаемся до следующей встречи выпускников через десять лет.

— А соседи? Твоя репутация? Должность директора?

Стоит просочиться слушку, что Трейси завела любовную связь, — и прости-прощай работа. Не говоря уже о грязи, которую выльют на ее родных.

— Пока мы будем пользоваться внутренней лестницей и не посвящать в дело никого третьего, никто ничего не будет знать.

— Ты уверена, что не предпочла бы кого-нибудь, от кого можно получить обручальное кольцо, белый заборчик вокруг уютного домика и прочее?

— Заборчик у меня есть, и я уже говорила тебе, что не намерена заводить детей. То есть ни в кольце, ни во всем прочем я не нуждаюсь. — Вспотевшие ладони пришлось вытереть, проведя ими по рубашке.

Прошло несколько долгих, полных напряжения секунд, прежде чем Корт сказал:

— Хорошо.

Ее сердце билось с такой силой, что Трейси стала бояться, как бы у нее не лопнула барабанная перепонка. Что значит «хорошо»?

— Объясни, а? Чуточку побольше!

Он улыбнулся, и в глазах его заплясали чертики.

— Трейси, даже «чуточку побольше» грозит мне разрывом сосудов.

Она прижала левую руку к груди, стараясь совладать со своим дыханием, а правую протянула ему.

— Ну ладно, соглашение достигнуто. — Он поднес руку к своим губам. Ее кожи коснулось сначала его дыхание, затем губы. — И держитесь, мисс Салливен, потому что лето нам предстоит долгое и страшно жаркое.

— Дя-дя-дя.

Корт с трудом оторвался от распухших губ Трейси и наклонился к ребенку у своих ног. Его сын смотрел на него снизу вверх — одна крохотная ручка нашла его штанину, вторая держится за рубашку Трейси.

— Дя-дя-дя.

— Он что, говорит со мной или просто упражняется?

Трейси отняла от него свою руку, уперла ее в бок и вошла в роль учительницы. Как она так перевоплощалась, он не понимал, но в позе и наклоне головы у нее сразу появилось что-то такое, что не оставляло сомнений: она здесь начальник.